Приходите за счастьем вчера

Оставив конюшню, они пошли в дом.

– Побыстрее решай.

– Ужин с Тони? Я помню.

– Мне не очень нравится такая фамильярность в ваших отношениях, – кисло заметил Элайджа. – Не только, но с Хелвидом в том числе. Будь сегодня поскромнее и потише.

– Чтобы не затмевать тебя, о Великий?

– Чтобы всем было уютно. Там мои подчиненные и одновременно сплошь новые лица, сто процентов поначалу будет масса неловких моментов, а ты склонна эм… – он благоразумно воздержался от слова «высмеивать», заменив на дипломатичное: – замечать недостатки людей.

– Поняла, я буду сама простота и приветливость, – она стрельнула глазами, входя в дверь. – Хотя вежливость – это всего лишь взаимное недоверие.

– Ты плюнула в нашу цивилизацию, – для ускорения процесса Майклсон стащил с Катерины куртку и шарф, пока она стягивала сапоги. – У тебя час на всё. Что-то не так?

Он поднял брови при виде застывшей жены.

– Я всё жду, когда у тебя возникнет желание хотя бы по-братски чмокнуть в щёку, учитывая, что видишь меня впервые с утра.

– А это обязательно?

– Букетно-конфетный период уже издох, милый? – Она сморщила нос, делая пару шагов в сторону в надежде, что Элайджа всё же одумается и догонит. Тщетно. – Ну и ладно.

В раздражении взбежав по лестнице, Катерина бросилась собираться на скорую руку и, как часто бывает по одному из законов Мерфи, все получалось быстро и идеально, но совсем не радовало. Сердито натянув белье, чулки и вдев в уши первые попавшиеся серьги, Кет шлёпнула на кровать платье и пошла в ванную поправлять макияж. Кропотливое занятие немного развеяло, но стоило вернуться в комнату, как недовольство вернулось вновь.

– Часа ещё не прошло – подожди за дверью.

– Давай помогу.

– Я и сама справлюсь.

– С этим? – Двумя пальцами приподняв с кровати коктейльное платьице, с замком молнией на спине снизу доверху, он фыркнул.

– Неужели ты думаешь, что первый для кого я подобное одеваю? – цапнула девушка. – Горничных для этого у меня не было.

– Камеристок.

– Что?!

– В стародавние времена это называлось камеристкой, – расхохотался Элайджа. – Горничная пыль метёт. Меня интересует, что последний, но в следующий раз за такие разговоры получишь по мягкому месту. Давай.

Зафырчав рассерженной кошкой, и вызвав очередной приступ смеха, она скосила взгляд. Всё же продела руки в отверстия рукавов. Майклсон завозился с замком.

– Мне открывается замечательный вид снизу. – Молния мягко вжикнула, закрываясь, и Кетрин оказалась в крепких объятиях. – Именно поэтому я не собирался тебя целовать. Ещё пол ночи ждать.

– Мы можем задержаться, а после получить парочку штрафов за превышение, м?

– Хочешь оставить меня без прав? – он отступил на шаг, Кетрин тяжело выдохнула. – Нужно выезжать или через час станем в пробке.

– Ладно, убедил. – Она подхватила туфли, – Припаркуемся в тёмном-тёмном переулке неподалеку.

– От твоей причёски ничего не останется.

– Так у нас там непринужденная атмосфера, а я сама простота. Догоняй. – Кет и впрямь понеслась со всех ног. Элайджа нагнал только внизу лестницы, где она надевала лодочки. Вскинув брови, брюнетка сморщилась смешливо и лукаво: – Стареем?

– Сегодня просто играем.

– Уровень?

– Что-то вроде на санках с Мак-Кинли*******.

– Никаких законов? Идёт.

Чёрные зрачки увеличились, но пока она смотрела на мужа, странная тоска углубила уголки мягкого рта девушки. И тут же исчезла – не додумала мыслей, рассмеялась, перекинутая через плечо…

– Кошечка, если я сказал эксклюзивные, то это значит будут эксклюзивные. Поверь мне.

До её дня Ангела-покровителя их брак не дожил, но обещание Элайджа всё же выполнил. Она поняла, что найдёт в шкатулке – камни на любой вкус и заказ. Подойдя, брюнетка подхватила букет, избегая мелких иголочек, более тонких и цепких, чем у обычных роз, но и более нежных. Привычный запах, который она много лет назад решила присвоить, окутал спальню. Но через мгновение цветы безразличной грудой рассыпались по постели: вниманием Кетрин завладели бумаги, лежащие под букетом.

«Спасибо».

Она перевернула картонный прямоугольник – нет, больше ничего. Не удивилась – Элайджа всегда был немногословен в личном, становясь говорливым лишь когда речь заходила о бизнесе или отвлечённых темах вроде футбола или философии. Судорожно быстро разложила остальное – её документы. Паспорт, страховка, водительское удостоверение… Катерина Майклсон. Кет сжала книжечку, понимая, что значат эти бумаги с его стороны. Доверие жизни их ребенка вкупе с уверенностью, что она не полетит за ним в Британию, предпочтя безопасный уют виллы. Уверенность в её равнодушии. И письмо… Оно стало последней каплей. Чёткая объяснительная всех поступков и мотивов. Эл надеялся быть принятым без них, упрямился, а когда понял, что нет… Все сгорело, и наигранная гордыня в том числе. Всё, чем она жила, система правил, позволяющая всегда оставаться на высоте, идти только вверх, не оглядываясь по сторонам, обратилось в прах. Случилось то, чего больше всего с потерей матери боялась Кет: в её жизни вновь настал момент, когда в комнате стояла не сильная личность, а брошенная девушка с рвано бьющимся сердцем и кружащейся головой. Непрочитанное письмо смятым комком полетело на пол.

На всём втором этаже почему-то не было никого, кроме пары горничных.

– Где ваш хозяин? – грубо потребовала Катерина.

– Внизу. Он уезжает.

Кет бросилась к окну – на подъездной дороге стоял автомобиль. Глупая кухарка перепутала настоящее время с будущим********.

– Телефон, живо! – она схватила тут же поданную трубку.

– Кет, не сходи с ума… – Елена, появившаяся в комнате, не была удостоена взгляда.

Младшая близняшка уже набрала номер и вдруг поняла, что это йоркширский, а никакого другого у неё нет. Телефон выдал – вне зоны доступа.

– Я не знаю номера, – к глазам подступили слезы, Кет бросилась бежать по коридору. Но когда она пронеслась по лестнице и, миновав холл, рванула входную дверь, то джип уже скрылся из виду, въезжая в первый поворот.

Фавела* – трущобы в городах Бразилии, с высоким уровнем преступности и отсутствующей развитой инфраструктурой.

Сентаво** – мелкая монета в Бразилии

Паноптикум*** – музей, коллекция разнообразных необычайных предметов. В переносном смысле — сборище чего-то невероятного и неприятного.

Мунгунса, акараже**** – 1)блюдо из кукурузы с кокосом, приправленной корицей и гвоздикой 2) блюдо из очищенного коровьего гороха, которому придаётся круглая форма, жаренному на пальмовом масле, в качестве начинки и дополнительных ингредиентов могут служить жареные креветки, орехи и т.д. Традиционнаые блюда уличной бразильской кухни, наиболее распространенные в штате Баийя. В Баие существует целая социальная группа торговцев, называемые баинас; почти все они являются женщинами-афробразильянками и носят специфическую одежду: белые ситцевые платья, платки, шапки особой формы, красочные ожерелья. Их зазывные кричалки и образ как таковой стали частью культуры этого бразильского штата.