Приходите за счастьем вчера
Шрифт:
– Но ты собирался жениться не на мне, – тихо напомнила женщина. Без упрёка, просто напомнила. – Не вспоминал даже.
– Я у тебя тоже не сэр Роланд********, а обычный человек. Со своей женой я вовсе не собирался считаться, – растерянно то ли объяснил, то ли напомнил Майклсон. – То есть не совсем, конечно, не собирался, дом, дети и прочий быт, но всё же ты… Трудно принять, что в жизни всегда будет своевольная королева.
– Самая сильная фигурка на доске? – улыбнулась сквозь слёзы брюнетка, прижавшись спиной к груди Элайджи. Тут же почувствовала, как крепкие мужские руки обхватили её под рёбра. Вернулась прежняя мысль – никто не умел так же обнимать, и никого не хотелось так слушать: мягкие характеры её любовников не могли дать ощущения уюта, защитить,
– Нет, не фигурка на доске, – отражение мужчины в зеркальной мозаике дверей коснулось губами макушки Кет, – та, которая умеет сыграть, не требуя форы.
– Но тебе остаются все мои слёзы и глупости.
– Ничего, ты тоже не обойдена. – Развернув брюнетку к себе и чувствуя, как она сопит ему в плечо, Элайджа закрыл глаза. – Мы классический случай бульварного чтива, Катерина.
– В каком смысле?
– От любви люди явно не умнеют. И насчёт развода, твое согласие мне не нужно – мы до сих пор женаты.
Он напряжённо сдвинул брови, ожидая реакции – Кет стояла с вытянувшимся лицом.
– Ты хочешь сказать, что опять…
– Когда ты ушла от меня, после нашего разговора... Те десять минут, которые ждала в автомобиле – я попросил Фенита аккуратно угробить только что подписанные нами бумаги.
– Майклсон, – глаза Кет заблестели, как большие светляки в темноте, голос зазвенел обличительными нотками: – мало того, что ты задолжал мне уже два свадебных платья, так я ещё и не услышу коронное «А невеста-то с животом!» Это просто возмути,.. – Катерина на миг увернулась от губ мужчины, – …тительный факт для моей репутации дамы лёгкого пове…
Два с половиной месяца назад. Великобритания. Лондон.
– Я, наверное, пойду спать, – поднявшись из кресла, блондинка поплотнее запахнула мягкий длинный халат, подойдя поцеловала Клауса в губы, кивнула деверю, – доброй ночи, Эл.
– Доброй ночи, Керолайн.
– Пожалуйста, не разрушьте дом…
Молодая женщина вышла, Ник отсалютовал бокалом в шутливом тосте:
– Истинный ангел.
Было уже совсем поздно, и оба потребили немало горячительного к тому времени, когда, обменявшись последними новостями, светловолосый брат задал невысказанный в начале вечера вопрос:
– Что не так? С Кетрин поссорился?
– С чего ты взял? – постепенно стекленеющие глаза Элайджи взглянули настороженно.
– Примчаться ни с того ни с сего в Лондон и вести светские беседы, вместо того чтобы лететь к молодой жене, греющей постель в ожидании тебя? – пьяновато хмыкнул Клаус. – Даже такой сухарь, как ты, не способен на этот финт ушами.
– Не совсем, – Элайджа отхлебнул бренди и отставил бокал. – Я по делу в том числе.
– Корпорация?
– Да.
– Но оно «в том числе», – проницательно заметил Клаус.
– Оно непонятно, – уточнил Элайджа, подумал, взвешивая «за» и «против», и всё же спросил: – Ник, странный вопрос… Но ты кхм… изменял Керолайн?
Бокал на мгновение застыл в руке Николауса, он прищурил ярко-серые глаза:
– Как я понимаю, ты уже кого-то осчастливил... Нет. – Отставил бокал на столик. – Не изменял. Не сказать, чтобы не возникало мысли. Когда видишь приятный экстерьер, они у любого появляются... Перегорело?
Элайджа скосил взгляд на брата, отпил из бокала, но ничего не ответил, не желая продолжать тему Кетрин – уже пожалел о своей слабости, толкнувшей на вопрос. Клаус же воспринял молчание, как согласие.
– Бывает. Помнишь Тат?
– Наша эм… да, – ещё бы не помнить.
– Она прилетала года полтора назад, вот тогда я был под вопросом. Желание трахнуть ту, которая не дала нам в школе, стимул... А потом понял, что тоже перегорел. Есть Керолайн, дети, которые дороже подростковых комплексов… Что ты ржёшь?
– Ничего. Я такой же придурок,
только мотива устоять не было.Клаус вскинул бровь, вспоминая – и впрямь к концу приезда Татьи к ним нагрянул братец. Их громовой хохот отразился от стен гостиной.
– Мда уж. Черновой вариант, – напомнил Клаус слова десятилетней Бекки, искренне считавшей, что она самый удачный ребенок у родителей и прямо об этом заявлявшей. – Я много упустил?
– Не знаю.
– Ты был больше влюблён.
– Наверное… Тат была милая девочка.
Милая… Он надолго замолчал, задумавшись. Первая любовь была именно “милая”. На удивление женственная для её юного возраста девушка, ещё не оформившаяся до конца, казалась ему, едва выросшему из подростка, феей. И не только ему, что и привело к расхождению дорог. Спустя годы, когда он встретил взрослую Татью снова, уже будучи президентом корпорации, то невероятно обрадовался и воодушевился. Она ничего не растеряла внешне, лишь похорошела – лицо, фигура, едва ли не идеал женщины. Неудивительно, что они оказались в постели – когда хотел, Элайджа умел быть предупредительным и галантным, удивительно другое – после этой же постели и расстались.
По его инициативе, чересчур беспардонной по форме, но Майклсон был потрясён собственным разочарованием. Воспоминания оказались куда ярче действительности и, надеясь найти в ней желанную спутницу жизни, он вдруг увидел лишь провинциальную простушку. Отличавшее её когда-то очарование наивности не ушло, но померкло в его глазах, плавная манера говорить и неспешность раздражали, темы её интересовавшие были безнадежно далёкими от его реалий – магия её прелести слишком растворилась в другом образе. Скука? Абсолютная. Именно после этой девушки он понял, что ждать у моря погоды и чего-то большего, чем доброе отношение к женщине от себя не стоит, и быстро отыскал Мередит. Не лучше и не хуже Татьи, она всего лишь не вызывала горького привкуса угасших чувств, была более покладиста и элегантна, точно не “провинциальная простушка” – хотя в его глазах разница была совсем невелика.
– Так что по корпорации? – увидев, что брат далёк от желания обсуждать дам, поинтересовался Клаус.
– По корпорации? А, да... – Элайджа вернулся к действительности. – Я хочу, чтобы ты просмотрел отчёты службы безопасности. Видео и текстовые отдельно, сначала текстовые.
– Тебе что-то не нравится?
– Скорее настораживает. Интуиция, а она у меня не как у сестрицы – бывает и мажет, – усмехнулся старший брат. – Прошу, чтобы ты их пролистал и дал общую оценку ситуации.
– Надеешься, что замечу то же, что и ты?
– Да.
– О чём или ком речь в подборке?
– Помнишь, мы говорили о Рейнолдсе, Ник? – Элайджа встал.
– Помню. “Cleanrine Company” твой прямой конкурент для “InterStructure”.
– Да. Речь о нём. Договорились?
– О’кей, – Клаус прищурился.
– Завтра утром передам материалы. Тогда пойду спать – поздно уже. – Махом допив бокал, старший Майклсон поморщился. – Доброй ночи.
– Скорее уж нормального утра. Твоя обычная комната знаешь где.
Пожав друг другу руки, они разошлись, но, добравшись до спальни, Клаус не лёг в постель, а сел в кресло. Странный разговор. Элайджа вёл его несвойственно себе, но умолчал гораздо больше. Спрашивать об измене взрослому мужику, мямлить как ребенку? Переспал с приглянувшейся дамочкой – невидаль, Кетрин-то вовсе не его воздушная Керолайн и не ранимая, нежная Бекка – будет обидно, конечно, если что-то всплывёт, но ничего с ней не случится, переварит. Исполнение очередного каприза эту невестку вполне утешит и главное – у Эла всё будет в порядке. Помешав угли – жена настояла, чтобы в спальне был камин, – Майклсон встряхнулся, пытаясь убрать влияние винных паров на мозги, погладил нежную щеку спящей блондинки. Золотые волосы Керолайн сверкали в огненных бликах, она спала крепко – последнее время сильно уставала. Милая, доверчивая и настолько привычная, что порой казалось будто она с рождения с ним. И только сейчас до Клауса дошло, что брат, спрашивая об измене, имел в виду совсем не постельные развлечения.