Приходите за счастьем вчера

– Хочешь сказать, от меня пахнет? – Волшебные глазки девушки недоверчиво округлились.

– Немножко, но пару листиков мяты и всё будет о’кей… – Увидев, что рыжая поднялась, Кет шепнула: – Подожди минутку, я хотела передать – пришла новая коллекция для съёмок, если успеешь к шапочному разбору, то, может, и мне брючки прихватишь?

Бросив вовсе не благодарный, а надменный взгляд на брюнетку – Сабина искренне считала, что главная работа для женщины – это работа красавицей, а остальных воспринимала как слуг, – барышня милостиво кивнула и мгновенно исчезла с поля зрения. Впрочем, взгляды Кет проигнорировала – девица сошла со сцены, а мнение «вешалки»… На то она и «вешалка», чтобы его не иметь.

Стряхнувший гнев Рейнолдс коротко взглянул на вернувшуюся на место Кетрин и, ничего не сказав, погрузился в работу.

– Я могу угостить тебя коктейлем?

– Как хочешь, – передёрнула плечами девушка.

Он наблюдал за ней с тех пор, как появился в баре, где расслаблялась практически вся команда, но Пирс явно не собиралась вливаться в компанию, а пришла перекусить. Последний месяц он перевёл её работать над проектом в свой штаб, чтобы Кетрин была на глазах по весьма прозаическим соображениям контроля за бывшей любовницей Бернера, журнал не слишком поверил, но согласился оказать такую услугу, однако никакой теплоты у них, разумеется, не завязывалось – некогда.

– Спасибо за сегодня.

– Не стоит, – коротко отрезала брюнетка, рассеянно добавив: – Нам вы со своими разборками секс-туристов мешали не меньше.

Бровь Джеймса взлетела – откровенное хамство, учитывая, кто в этом мире он, и кто Кетрин. Характер точно не сахар… Но его цепляло. И, – мужчина перевёл взгляд на коротенькую юбочку, – ножки… Ножки у Кет были обалденные. Взгляд скользнул выше… Да и остальное не подкачало, девочка сочная и явно вошла в пору со времён их первого знакомства. Почему он пропускал это чудо столько времени мимо?

– Смотр закончен, сенатор? – не раздражённо, скорее без интереса.

– Да, и мне нравится. Тебе здесь не скучно?

– А должно быть?

– Тебе – да.

– О’кей, ты прав. – Она прищурила тёмные глаза, скучающе разглядывая браслет на своём запястье. – Куда ты меня пригласишь?

– На прогулку за город.

– Сейчас? – девушка вскинула брови. За окном стоял глубокий зимний вечер.

– Тебе смущает поздний час или хочется в постель? – холодно поинтересовался мужчина.

– От последнего никто не уходил, – ослепительно улыбнулась Кетрин. – Но прогулке ни в коем случае не помешает.

Снег падал тихо и, постепенно застилая аллею, стирал все краски мира, кроме белой. Кетрин вспомнила, как в детстве, прочитав, что белый цвет – это сумма всех оттенков цветового спектра, считала, что именно поэтому снег такой. Да и…

– Когда-то думал, что на нём можно нарисовать что угодно, и каким угодно цветом, – задумчиво пробормотал Рейнолдс, идя рядом. – А если бы он был какого-то другого цвета, то нет. Знаешь, спектр же суммирует…

Он замолчал, поняв, что потащило не в те дали.

– Что? – Она широко распахнула глаза, изумлённо уставившись на него. – Ты угадал…

– Что угадал?

– Мысль, – неожиданно просто улыбнулась Катерина и стряхнула с его плеч серебрящиеся снежинки. – Я тоже думала сейчас, что снег должен быть именно такой, какой он есть, и про физику.

Всё ещё улыбаясь и мурлыча себе под нос незатейливый мотивчик, она пошла вперёд, оставляя за собой цепочку едва заметных следов. Почему-то именно эти петляющие следы привлекли его внимание, от них и впрямь веяло сказкой.

– Что это, Джеймс? – Задрав голову, девушка прищурилась, пытаясь разглядеть сквозь запорошивший ресницы снег огоньки. – Я бы сказала, что похоже на маяк, но какие маяки в пригороде Большого Яблока…

– Водонапорная башня, Кетрин. Построена ещё до Великой Депрессии. Уже не действующая, но раньше строили симпатично, не жлобствовали, и поэтому её не снесли.

– И впрямь симпатично. – Отряхнувшись, брюнетка чуть притопнула ногой, сбивая налипший снег с каблуков. – Пойдём поднимемся – ручаюсь, сверху будет потрясающий вид…

– Ты не смущаешься, что это частная собственность и могут пристрелить? – хмыкнул сенатор.

– Я на прогулке с занудой? Считай небольшим приключением…

Сверху и впрямь было волшебно. Свет ламп превращал снежную пляску в золотые нити, продёрнутые сквозь серебряное полотнище, и даже луна, всегда размытая и мерклая из-за задушенной атмосферы мегалополиса, казалась ярче. Чёрное небо, чёрные верхушки деревьев и белоснежный лист мира – отсутствие света и его противоположность. Кетрин присела на корточки, кончиками пальцев подхватила верхний, пышный от лёгкого морозца слой снежинок. Они растаяли в капельки. Ещё один…

– Куплю это место когда-нибудь.

– Максимум – можешь соблазнить владельца, – насмешливо заметил Рейнолдс.

– Может быть… ты и прав.

– Владелец вполне может оказаться женщиной.

– Этот вид стоит того, чтобы стать лесбиянкой, – захохотала Кетрин. Очарование тишины разрушилось, сенатор встал, достал сигарету и закурил.

– Не беспокойся, не придётся.

– Да я сразу поняла, – фыркнув, она рухнула на спину в снег. – Неужели бы ты привёз меня в лес ночью, если это не твой лес. Это же скандал.

– Хэй, аккуратнее, – оттянув её с края, Рейнолдс покачал головой. – Я настолько просчитываем, мисс Пирс?

– Как и все мы. – Она прищурилась, разглядывая иссиня-чёрное, наклонившееся ночное небо. – Люди придают слишком большое значение индивидуальности, кичась тем, чего в них нет. – И уже едва слышно пробормотала: – А те, в ком есть, об этом даже не думают, предпочитая правила, потому что им так выгоднее всего жить и использовать этот мир.

– Тебя я не могу просчитать.

– Ты и не пытался, – глядя в склонённое к ней лицо, Кетрин усмехнулась – без рисовки или иронии, ей и впрямь было смешно. – Я ведь тебе не интересна, сенатор. Впрочем, кое-что ты знаешь – я не динамщица, к утру мы окажемся в одной постели, и поэтому я могу нести всякую чепуху, а ты будешь делать вид, что это целая философия и глубокие мысли. Или, к примеру, что снег завтра растает, и тебе жалко, потому что ты его любишь. – Он кивнул, в уголках глаз появились морщинки, голос Кет тоже зазвенел смешинками: – Вот видишь, то, что тебе важно, ты просчитал на все сто пятьдесят процентов.

Повисло молчание, снег всё сыпал и сыпал, наметая небольшие сугробы по краям площадки. Отрыв рот девушка ловила губами снежинки одну за одной, что-то бормоча себе под нос.

– Что ты думаешь? – он скосил взгляд. – Мне интересно.

– Вспоминаю. В детстве я ловила ртом снежинки – была большая фанатка сказки про Снежную королеву.

– Не помню её.

– Вместе со снежинками она рассылала по миру осколки разбитого зеркала, совсем крошечные, и тот, кому они попадались, навсегда терял способность любить. Вот я и отлавливала. Думала почувствовать на языке, а потом выплюнуть и сунуть как линзу в глаз. – Отряхнувшись, она села, больше похожая на снежного котика в своей лисьей короткой шубке, но, увидев понимающий взгляд, сердито покачала головой. – Нет, не нужно этих впаданий в сентиментальность, мы не в романах. Мне просто хотелось, чтобы Снежная Королева взяла меня к себе, посмотреть на чудо-дворец, а там бы я стала одной из её фей… – она пошевелила отмёрзшими пальцами. – Которая дыханием навеки пленяет и замораживает сердца людей. Власть и всё такое…