Приходите за счастьем вчера

– Потому что ты не только слепая, но и глухая, – на голубом глазу соврал Кол, – Только я… а ноги Елены ты видела? – резким движением откинув часть полы халата, он продемонстрировал стремительно желтеющий синяк на голени девушки. – Тебя к живым людям на фарлонг подпускать нельзя! – Вспомнив о причине, по которой собирался уезжать и ожиданиях: собственной распухшей роже на переговорах, неминуемых теперь причитаниях Ребекки, он прибавил: – В клетке запереть…

– Прекращай, она очень испугалась спросонья, – Кетрин, хотела было возмутиться, что кричала не от страха, а от отвращения, но, не став вдаваться в экзальтацию, промолчала. Элайджа косо оглядел физиономию Кола, которую не спасал лёд – лоб Катерины и впрямь оказался толоконным и удостоился только совсем маленькой шишки, – пробубнив: – Живой же…

Младший Майклсон фыркнул:

– Ну да, на твоём фоне, свеж как огурчик.

– Как это понимать? – Теперь уже пришёл черёд Кет подозрительно вскинуться.

– Если ты ему последний намёк на мозг вынесла, я тут при чём?

– Ладно, некоторым, особенно беременным нужно спать, а у кого-то завтра, то есть уже сегодня самолёт, – примирительно возвестил Кол, сообразив, что едва не сболтнул о том, что в спортзале, где они с братом боксировали, на исполосованность спины и шеи женатого Эла одно время делали ставки, пока по объективным причинам эту практику не пришлось свернуть.

– Беременным? – Кетрин не сделала попытки подняться с места, сообразив, что деверь хочет остаться наедине с её сестрой. – Я весь день проспала и не испытываю никакого желания продолжать это делать.

Однако её планам обломать Колу разговор с Еленой по душам, было не суждено сбыться: кивнув на прощание присутствующим, Элайджа потянул женщину за запястье, вынуждая подняться. Пробормотав что-то вроде: «Добрых снов, милая», – Кет запоздало вспомнила, что именно она стала причиной всех этих разборок и явных бестактностей, что Эл не любит, когда она вылезает из постели среди ночи побродить и вообще… Довольно резво взбежав по лестнице, как только Кол с Еленой исчезли с глаз, женщина уже очень медленно поплелась по коридору к спальне. Меньше всего ей хотелось недовольства в ночь перед отъездом Элайджи.

– Прежде чем ты бурно выскажешься на тему лунатизма, – она на носочках покрутилась перед зеркалом, оценивая вкус Элайджи по выбору белья для неё, – замечу, что я жду от тебя понимания и благородства по отношению к слабому существу. Ты сам говорил, что я не девочка в бронелифчике.

– Мои слова используются против меня? – сухо поинтересовался мужчина, откидываясь на подушках.

– Ну… – Катерина состроила умильное личико отражению. – Не злись. А я…- Она повела плечами, халат горкой лёг у ног, голос насытился властной томностью, – поверь, я собираюсь кардинально улучшить твоё настроение.

«И своё…»

И тут же услышав позади себя лёгкое хрюканье, обернувшись, увидела, что её муж скорчился в приступе хохота.

– Так ты не злишься?!

– Я злюсь? Впервые в жизни увидел красную физиономию Кола, пытающегося перевести стрелки на тебя, чтобы не было так очевидно, что он со своими эскадронами из баб безуспешно обхаживает Елену. – Кое-как выдохнув эту длинную фразу, мужчина немного успокоился. – Это было феерично, но всё же… – Приподнял бровь. – Тебе есть за что постараться стать славной девочкой – приняла моего брата за меня.

– Только спросонья и то, потому что вы одним одеколоном пахнете! А твой брат… Да ещё немного и он бы меня загрыз со злости, – хмыкнула брюнетка, усаживаясь сверху и потянув за пояс халата. – Поэтому и красный.

– Скорее меня, если бы я захохотал сразу.

– А что тебя остановило?

– Принцессу на горошине жалко стало.

– Не поняла.

– Елену. Она и вправду вся в синяках. – От души шлёпнув девушку по пятой точке, мужчина заключил: – Крупноватая ей горошина попалась… Давай сюда, пострадавшая сторона.

– Лучше уж я синяки наставлю, чем твой братец, – проворчала Кет, подставляя многострадальный лоб под его губы.

– Не обижайся, но она влипла по самые уши, и это факт.

– Ничего подобного, не думай, что я настолько не понимаю, что несу. Шоковая терапия полезна. – Кетрин неожиданно задумчиво заключила: – Он не осознает, насколько заигрался, будет много проблем. Мне неважно, но ведь и Елене же крови попортит, а после того, что случилось, ей это нужно меньше всего.

– Ты считаешь нормальным? – Косой взгляд вниз. – Отвращение к мужчинам? Может ей показаться психоаналитику?

– Я не говорила про отвращение к мужчинам в целом, я говорила, что она не захочет иметь ничего общего с Колом.

– Ерунда, – отмахнулся Элайджа. Спустил бретельки с плеч брюнетки, избавляя её от сорочки. – Кол её фактически спас, а женская благодарность…

– Её не существует. Только в сказках благородные рыцари, самые сильные и смелые, получают нежных принцесс. Эти сказки пишут сами мужчины, а они в большинстве своём не блещут, – надменно сообщила Кетрин, плавно проведя пальцами по груди мужа, и, с удовлетворением отметив реакцию на своё прикосновение, продолжила: – Леди выберут другое.

– Почему других? – Он нахмурился.

– Не других, а другое. Уж я знаю свою половинку лучше всех. Только давай не будем об этом? – облокотившись на локти, брюнетка наклонилась, чтобы их лица были напротив. Игривость внезапно ушла окончательно. – Я спросила вчера о Елене и ничего не спросила о тебе. Что у тебя случилось?

– В каком смысле? – приподняв веки, Элайджа замер. Занятия любовью явно откладывались.

– Ты сказал, что вчера было очень нужно мое тело. Почему?

– Почти два месяца голодовки по нему как ответ не пройдет?

– Нет. – Теперь она была и вовсе то ли очень серьёзна, то ли грустна. – Что бы ты не говорил я знаю, какой ты. Благородный настолько, насколько вообще может быть мужчина твоего статуса в наше время. – Кет приложила палец к губам, отметая его возражения. – В Сальвадоре ты всё же удержался, а здесь – нет, значит, случилось что-то такое, отчего тебе плохо. Это из-за Елены? Так много крови?

– Не в этом дело, – он снова поморщился, рывком сев. – Точнее и в этом и не совсем. Сложно объяснить.

Брюнетка кивнула, и, поглаживая напряженные мышцы плеч, начала покрывать поцелуями царапины на шее, оставленные ею со вчерашней ночи.

– Я попробую понять, – на мгновение высвободившись и потянувшись к тумбочке, она достала своё масло. – Но если не хочешь, то не надо. Попробую расслабить иначе, подожди немного.

Прошло уже несколько минут, её пальцы по прежнему порхали по плечам, принося одновременно расслабляющее и полное напряжения удовольствия, когда Элайджа неожиданно для себя самого вывалил: