Приходите за счастьем вчера

– Не будь ханжой. – Фыркнула брюнетка, отстраняясь и сердито блестя глазами.

– Пока в твоём животе детка, только кровать.

– Пфф… – Несмотря на любую логику раскапризничавшись, Кетрин откинулась на сиденье, и, скрестив руки на груди, уставилась в окно. Но, когда через несколько минут их автомобиль затормозил у отеля, она скуксилась ещё больше. – Я хочу есть, хотя бы это мне можно?

– Чуть позже, обещаю.

Слово Элайджа сдержал, и спустя несколько часов Кет сидела на кровати с огромным блюдом на коленях со щеками липкими от бульона и лимонного сока и чистила крупную креветку, заодно добывая из её лапок икру, что получалось в том числе носом.

– Ты не кошечка, а самый настоящий поросёнок.

– Зато я не жадный поросёнок. Держи. – Положив в рот мужчине очередную креветку, Кет поправила сваливавшуюся с плеч рубашку. – Хочешь ещё?

– Определённо да.

– Я про креветки! – Отодвинувшись на безопасное расстояние от его загребущих рук, девушка покачала головой. – Майклсон, у меня складывается стойкое впечатление, что ты скучаешь не по мне, а по сексу.

– Я скучаю по тебе в своей постели, – тяжело вздохнув, он откинулся на подушку. – Ладно уж, чисть.

Но Кетрин уже села на любимого конька и надулась.

– Сам чисть. – Она шлёпнула блюдо ему на живот. – Через месяц продемонстрируешь умения, когда соизволишь почтить свои присутствием снова. Ну, или через год. А там я уже состарюсь и…

– Катерина, я давно тебе говорил, что ты капризная? – Отставив креветки на пол, Элайджа за волосы заставил её наклониться к его лицу. – Так вот – ты очень капризная.

– Я тебя жениться под дулом пистолета не принуждала. – Кулачок болезненно врезался в плечо мужчины. – Уже середина апреля, а мы полгода то ли вместе, то ли нет!

– Кошечка, – напомнив себе, что не стоит раздражаться на беременную жену, он вздохнул, заглянув в разобиженные глаза, – теперь я смогу прилетать к тебе чаще. Обещаю, что раз в четыре дня точно будем видеться. Никакого месяца. Только…

– Что?

– Катерина, нужно сразу предупредить. Если Рейнолдс захочет стать политическим трупом, появится вероятность, что я окажусь преступником. Тогда одним из решений станет переехать на какие-нибудь острова.

Она сердито передёрнула плечами.

– Ну, значит буду щеголять модным загаром триста шестьдесят семь дней в году.

– Так много?

– Да!

– Что «да»? – насмешливо передразнил Элайджа, от нахлынувшей нежности, гладя пальцем очертания бровей и носа женщины. – Как тебя из школы-то выпустили с такими познаниями? А теперь слезай с меня и ешь уже свои креветки.

– Сдались тебе эти креветки, – перекатившись вбок, она приоткрыла один глаз. – Между прочим, я на кровати в полной безопасности для Маргарит.

Великобритания. Лондон.

До её чудо-бала оставалось две недели, и Елена как всякая девушка вплотную занималась туалетом. Не слишком любящая вмешательство в свои дела, она старалась быть как можно более незаметной, но, по словам Керолайн, у старшей близняшки последнее время было настолько довольное лицо, что она не могла пропустить такое значимое событие и отныне каждую примерку приходила посмотреть и полюбоваться. Вот и теперь миссис Майклсон сидела на диванчике, перебирая одной рукой кружева, которые портниха отобрала для отделки платья, и сейчас частично примётывала их к рукавам на живую нитку, а другой обнимая сына, дремавшего на груди. Ванесса сидела рядом, издавая восторженные повизгивания, когда Елена поворачивалась.

– Ещё… – Елена послушно повернулась, и голубые глаза девочки округлились. Забыв о наставлении матери сидеть смирно, она слезла с дивана, подошла, с благоговением ощупав юбку из белоснежного, затканного редкими золотыми нитями, шёлка, спросила: – Уже всё, миссис?

– Я думаю да, – кивнула портниха, отступая.

– Ты будешь такая красивая! Такая красивая! Сейчас… – и Ванесса унеслась из комнаты.

– Ну что я могу сказать, – Керолайн прищурилась, оценивая фигуру девушки, – она права, вы затмите всех, даже не танцуя. Стефан умеет делать ставки.

– Я тоже так думаю, – немного самодовольно сообщила Елена, чуть порозовев, но скорее от удовольствия, чем от смущения, и повернулась перед зеркалом, оглядывая спину. На мгновение представила свой бал, и черты лица смягчилось, приняв мечтательное выражение…

Керолайн с интересом уставилась на девушку. Как ни странно, но они с Еленой скоро подружились, за эти несколько недель. Бывает в жизни и так – жили всё детство через пару улиц в США, а нашли общий язык только здесь. Более спокойная и рациональная Пирс ощущала себя уютно в обществе блондинки – та не несла взрывной энергии лидера как Кетрин, стремящейся если не подавлять – это было невозможно по отношению к близняшке, – но управлять ею, не потому что не пыталась, а потому что не могла, а в свою очередь Керолайн, вечно сующая носик во всё, нашла человека способного выслушать её излияния и дать дельный совет, если тот требовался, и так же направленного мыслями внутрь семьи и своего круга, а не во вне. И, разумеется, миссис Майклсон, так и не снявшая розовые очки юности, была очень рада за Стефана и Елену, они казались ей совершенством, доступным только перу писателя романов, и женщина всячески способствовала разгоравшимся на её глазах отношениям. Елена хотя и несколько ограничивала бесцеремонное участие Керолайн, но не отнекивалась, живо демонстрируя интерес, и с удовольствием слушала рассказы об их семейном друге. Впрочем, хотя блондинка и производила на первый взгляд впечатление немного поверхностного существа, зацикленного на внешней стороне вопросов, на поверку обладала на редкость здравым рассудком и житейским умом, и быстро поняв, что была в том своеобразном угаре, с которым Елена окунулась в романтические отношения и другая причина, пришла к выводу, что этой причиной не мог быть никто иной как её младший деверь, чем-то обидевший девушку. Вытянув из Пирс то, чем Елена занималась последнее время, она сопоставила временные рамки и решила, что больше просто некому было успеть, немало рассердилась на Кола, полезшего к девушке совершенно не подходящей на роль «грелки», как называла его любовниц Керри. Блондинка нашла случай невзначай обронить, что Елена быстро утешилась, но реакции и даже просто интереса на невинное упоминание о Сальваторе не получила и с тем закрыла тему, разозлившись ещё больше. Конечно, никто силком Елену не тянул, она это понимала, но как Кол умеет очаровать женщину за несколько часов, тоже знала превосходно и была слишком предана мужчинам этого семейства, чтобы допустить возможность, что кто-то сумеет устоять. Устоять перед Майклсоном может только женщина другого Майклсона – в это Керолайн верила так же абсолютно, как в восход солнца на востоке…

– Керолайн, ты меня слушаешь? – сообразив, что Елена уже несколько раз её тихо окликнула, Керолайн поморгала и заметила, что портнихи нет в комнате, да и дочь ещё не вернулась.

– Да, прости?

– Платье почти готово, и я хотела показаться Кет, – начала повторять уже озвученную просьбу брюнетка, – в кабинете Ника лучшая плазма, можно я воспользуюсь?

– Ну, разумеется, да, – аккуратно, чтобы не разбудить Джеймса, блондинка встала. – А я поищу Нессу, чувствую, её прыть не к добру.

Но она ошиблась и дочери не встретила, Ванессу перехватила сама Елена. Девочка всего-навсего хотела принести для Елены туфли, жемчужные серьги, отделанный этими же драгоценностями ободок в волосы и брата, чтобы он сделал фотографии девушки. Дэйв получил первый профессиональный фотоаппарат на Рождество и хотя предпочитал снимать автомобили и природу, но просьбе сестрёнки удовлетворил – отказаться было себе дороже, да и ему самому было интересно взглянуть на Елену, хотя он никогда не бывал на примерках и не собирался, презрительно отвечая на восторги и предложения Нессы, что это девчоночьи заботы.

– Необязательно, – взяв из рук девочки обувь, попыталась пошутить Елена и отказаться, но малышка кивнула и выглядела столь торжественно, что брюнетка подчинилась. – Туфельки для Золушки?

– Да, красиво, – проворчал Дэвид, настраивая фотоаппарат.

– Распусти волосы, – по-взрослому ясно попросила девочка, – так будет лучше.

– Несса, веди себя хорошо. Елена итак делает тебе одолжение.

– Но так красивей!

– Хорошо, хорошо, – к бальному платью требовалась строгая причёска, но Пирс поспешила выполнить просьбу. В конце концов, она ничего не значила, и ответом стал восхищённый писк малышки, когда брюнетка закрепила ободок.