Приходите за счастьем вчера

– Сочувствую, Елена, – мальчик тяжело вздохнул – сестрёнку он любил, но искренне не понимал, почему все потакают её капризам. – Готова?

– Готова, – просипела брюнетка, едва сдерживая хохот – до того уморительно смотрелись юный профессионал и девочка, в чьи руки попала живая Барби. Следующие полчаса ей пришлось подчиняться требованиям, порой диаметрально противоположным, двух детей. Её снимали у камина стоя и сидя, у стола и на диване, раздухарившись Дэйв устроил мизансцену с Крисом, испуганно прижимавшим уши к голове и норовящим удрать.

– Мне кажется, лучше подошли бы собаки, – задумчиво пробормотал Дэйв, почёсывая за ухом в поисках вариантов, когда кот, вырвавшись, покинул поле действа. – Благородные какие-нибудь, ирландские сеттеры. – Елена весело переглянулась с давно наблюдающей за съёмками Керолайн. – Ирландские сеттеры самое оно.

– У нас нет собак, Дэйв, – мягко напомнила миссис Майклсон.

– Да, нет, – он был явно разочарован. – Может попросить у кого-то? Хотя… – Кер едва не отступила на шаг, этот взгляд творческого озарения она знала отлично, и ничего хорошего её душевному спокойствию он не сулил, – мама, дай ей Джеймса. Мы снимем Елену с ним.

– Эээ…

– А я тоже с ней хочу, – Ванесса ревниво вскинулась, сообразив, что упускает шанс. – Я туфли принесла, – она умильно улыбнулась Елене, погладившей девочку по голове.

– Ты неинтересная, – пробурчал братец, отходя на полшага и соображая, где будет позировать ему модель, – а младенец – вещь дельная. Вылезай давай из кадра.

– Мама?!

– Дэйв!

– Мама?! – теперь уже Дэвид возвысил голос. – Почему она лезет в моё дело?!

– Мама!!

– Ну что тебе стоит снять их вместе? – вздохнула Керолайн, пытаясь купировать очередной скандал. – Нам ведь тоже хочется с ней сфотографироваться. И мне…

В итоге съёмки растянулись ещё на час, и удовлетворённый донельзя Дэвид-таки получил снимок Елены с замотанным в пелёнки братом, после чего с чувством исполненного долга отправился звонить другу Керолайн. Плёнку проявлять самостоятельно он пока ещё только учился, а отец отсутствовал.

На следующий день на стол Керолайн легла целая пачка фотографий самого разного качества. Здесь были и смазанные и очень удачные снимки, и впервые женщине подумалось, что у её сына неплохое восприятие цветов и теней. Для его возраста, разумеется, но он сумел уловить главное – Елена не была обезличенной моделью, а осталась сама собой – мягкий взгляд, лёгкая интеллигентная улыбка…

– Здорово! Вот эта – просто здорово, сынок! Я возьму на плакат для выставки цветов эту фотографию, обещаю… Дэвид, – мысль пришла неожиданно. – А почему бы нам не послать копии снимков папе?

– Цифра никогда не заменит настоящего фото, мам, – с подростковым максимализмом, ответствовал ей сын.

– Но зато он будет знать, что мы о нём помним и скучаем? – Керолайн заговорщицки понизила голос. – Он очень трудно сейчас работает, а мы с Еленой улучшим настроение. Давай?

– Давай, – Дэйв тут же сел за стол рядом с ней. – А какие?

– Мы сейчас вместе отберём, папе нужны те где, есть мы, и самые удачные, – она принялась разглядывать фото.

– Тогда дяде Элу и Колу тоже, – великодушно ответил мальчик, – ты же говорила, что они вместе работают…

– Эм… – она на мгновение растерялась и согласилась, – да, давай. Они будут рады. Тогда ты отбирай снимки для папы, а я для них, идёт?

– Да…

У них закипела работа. Керолайн старалась и в итоге в папке «для Кола» оказались лучшие фото, где Елена была в одиночестве и с котом. Каким-то шестым чувством, женщина уловила, что нарушать одиночества Елены их семейством нельзя ни в коем случае.

«Покусай локти…» решила блондинка, захлопывая папку. Она всегда поддерживала младшего Майклсона, но в случае с Еленой неожиданно для себя рассердилась и даже не испытывала угрызений совести от того, что не спросила разрешения модели.

Колумбия.

Разумеется, младший Майклсон получил фото и раскрыл файл, не задумываясь. Кол всегда с удовольствием уделял время племяннику – своих детей он иметь не собирался, поэтому если и были в нём какие-то отцовские инстинкты, то они были направлены именно на детей Ника и Бекки. Но при виде содержимого улыбка сползла с лица. Елена не была удачной моделью – у моделей не бывает ободранных котов, неуместно взлохмаченных волос и уж тем более смеющихся глаз и довольных лиц. Но в таком чуть странном наряде была своя прелесть – девушка в бальном платье выглядела настоящей принцессой из детской фантазии о сказке, именно в самый раз, а не как на тематически-гротескных снимкам профессионалов. Он вновь улыбался, пролистывая фотографии.

– Это твоя идея?

– Не совсем, Ванессы и Дэйва, но я не отказала сыну… – после мгновения молчания в трубке ответила Керолайн.

– Тогда посоветуй ему купить Елене свечек в благодарность за моё участие. Думаю, он крайне доволен школой, проявленной ею без платья. – Холодно бросил Кол невестке и отключился.

Фыркнув Керолайн посмотрела на отключившуюся трубку и, наконец, её недоуменное лицо озарилось довольной улыбкой – Кол имел ввиду Сальваторе, и такое оскорбление он мог ляпнуть только ревнуя… А ревнующий Кол... Но тут женщина сообразила, что наделала и мысленно покаявшись, вознесла молитву за то, чтобы Майклсон не помешал Стефану с Еленой и забыл об этом сам.

Две недели спустя. Бразилия. Штат Рио-де-Жанейро.

Внезапно проснувшись, Кетрин села на постели. Духота окутывала своим маревом помещение – в ожидании прилёта мужа она забыла распахнуть дверь на балкон, как делала обычно, и настоявшийся воздух тяжело оседал в лёгких. Лоб, пальцы, да и всё тело вспотели, став влажными до того, что промочили батистовую рубашку, и женщина, набросив на плечи простынь, чтобы не простыть, поспешила на балкон под свежий бриз. Эл задерживался уже на семь часов – какие-то идиоты перепутали и по второму кругу сдали арендованный в Колумбии самолёт, но всё же собирался сюда. Она потянулась, жадно хватая носом свежий ночной воздух и улыбаясь темноте. Хотя мужчины из его команды считали эгоистичным требование Кет к мужу прилетать каждые четыре дня и недоумевали, но брюнетку это не смущало. Она верила, что с ней Элайджа отдыхает лучше, чем в атмосфере постоянного напряжения, хотя они по сути и не говорили во время его кратких визитов – ужинали, Эл немного отсыпался, а после занимались любовью, – но Кетрин это мало заботило – вряд ли у него было желание обсуждать то, чем он занимался в Колумбии ещё и с ней, а интересоваться чем-то другим… Последним сливом IPO очередной «дочки», что ли? Фальшиво. И Кет легко приняла, что все диалоги у мужа происходили в основном с сестрой и племянницей, а их общение носило исключительно постельный режим, но от этого менее долгожданными эти дни встреч не стали. И вот из-за каких-то ротозеев… Но она не стала портить себе настроение мысленными дрязгами. У Елены в кои-то веки было всё хорошо. Сегодня вечером, готовая к балу в ожидании Стефана она звонила, и Кетрин искренне порадовалась за сестру. Сальваторе оказался очень привлекательными и внешне пришёлся ко двору – в прежней жизни, она бы наверняка положила на него глаз, – да и сестрёнка вернула себе былую восторженность, трепетала как выпускница перед просмотром, похорошела и смотрелась очень нарядной. Даже странно – Елену можно было назвать стильной, изысканной, элегантной, но вот подчёркнуто-нарядной вряд ли… Правда, Кет смущало, что Елена со Стефаном до сих пор не переспали, но всё равно младшая близняшка чувствовала, что сестра теперь в приподнятом расположении духа, и после случившегося в Баийе она была готова расцеловать незнакомого мужчину в обе щеки. Да и хорошо, что с Колом всё закончилось – ей не нравился его странный интерес к Елене, которого Кет не могла не заметить. Женщина оттолкнула перила… Да что же это такое! Пот по прежнему тёк по лбу и по груди, внутренней стороне бёдер… Нужно немедленно сказать Элайдже, что жить здесь в сезон дождей для неё невыносимо… Кетрин развернулась и бросив простыню на постель устремилась в ванную, когда слепящая боль разрезала низ живота. По бёдрам бежал не пот, а капли, пятнавшие в лунном свете чёрными разводами низ нежно-голубой сорочки.

Великобритания. Лондон.

Давно отзвучали ноты полонеза, прошёл и вальс Штрауса, открываемый дебютантами, прозвучали слова «Alles Walzer»*****, и Елена полностью отдалась своему миру грёз. Звон фужеров и искрящийся хрусталь огромных люстр, заливающий залы, пары, кружащихся под вальсы и кадрили, – подходящая обстановка, чтобы юной девушке влюбиться в своего невероятно красивого и внимательного кавалера? Более чем. Елена это и делала, пьянея от вечера, и с каждым танцем всё увереннее чувствуя Стефана рядом с собой.

– Не смейся, но мне неловко жевать прямо там. – Они стояли в прохладе весеннего вечера, оттенявшей пряный аромат садовых цветов, пока брюнетка, решившая к ночи подкрепиться, ела закуски с большой круглой тарелки в руках Стефана. – Будешь? Только вилка одна…

Наколов мясную раковинку с начинкой, Елена протянула её к губам Сальваторе, руки которого были заняты – одна блюдом, другая салфеткой, – и, без смущения скормив закуску, вновь принялась за недоеденную ею спаржу. Так по очереди накормив его и себя, девушка удовлетворённо вздохнула.