Приключения в Красном море. Книга 1(Тайны красного моря. Морские приключения)

Расчет прост: клубы дыма, подхваченные северным бризом, достигнут часовых, находящихся под ветром. Этот неожиданно вспыхнувший пожар отвлечет их внимание, а зарево от костра будет достаточно ярким, чтобы ослепить зрителей и превратить окружающую их ночную тьму в абсолютно непроницаемый мрак. Тем временем мои корабли окажутся вне зоны досягаемости.

Я прикинул, сколько времени потребует задуманная операция, но для большей надежности возвращаюсь к тому месту, откуда в первый раз заметил свои самбуки. Я их больше не вижу. Значит, матросы уже подтянулись на якорных канатах и ждут сигнала.

Суданцам я велел изобразить цепочку следов в сторону города, чтобы увести поиски поджигателей в другую сторону.

Достав спички, которые всегда держу при себе в жестяной коробке, спрятанной в тюрбане, я быстро поджигаю кучу хлама, и мы пускаемся наутек вдоль берега.

Через несколько минут к небу вырываются длинные языки пламени и снопы искр. Свет от костра очень яркий, и, несмотря на дистанцию, я различаю в море два освещенных паруса, которые отчетливо вырисовываются на черном занавесе ночи. Но, несомненно, вижу их только я один, так как внимание всей Ходейды приковано к пламени.

Для толпы пожар — всегда большое развлечение.

После сорокапятиминутного бега мы покидаем берег и устремляемся по заболоченному перешейку. Из-за наступившего прилива мы бредем среди лагун по пояс в воде.

Несмотря на относительно теплый воздух, я дрожу мелкой дрожью и выбиваюсь из сил. Два суданца поддерживают меня. Впереди еще шесть километров воды и ила. Кажется, я не выдержу…

Мы договорились с Абди, что он будет ждать нас в пироге в дальней части залива. Теперь я сожалею об этом. Мы орем наугад в темноту. Нам отвечает протяжный крик, он раздается так близко, что это меня удивляет. Через некоторое время один из суданцев (а они на редкость острозорки) что-то замечает, и вскоре появляется Абди, который идет по воде, толкая перед собой пирогу. Саид предупредил его о нашем скором возвращении, и он, заметив повышение уровня воды и подумав, что нас могут настигнуть, поспешил к нам навстречу. Теперь можно продолжать путь на лодке, и к часу ночи мы добираемся до нашего судна.

Утром я просыпаюсь с сильным жаром, тошнотой и головной болью. Однако надо действовать.

Мы плывем в северную часть бухты, которая была скрыта от нас песчаной косой; там я замечаю свои самбуки, стоящие на якоре.

Мы подплываем к ним, и матросы пускаются в бесконечные истории. Каждому есть о чем рассказать, и все стараются перещеголять друг друга. Для истины здесь не остается места, она отступает перед изощренной фантазией: так пишется история.

Я распределяю команды и отправляю оба самбука в Массауа, куда легче всего добраться при таком сильном южном ветре. Что касается меня, то я принимаю решение попробовать возвратиться в Джибути, невзирая на яростный встречный ветер.

Продолжать борьбу против англичан в данных обстоятельствах невозможно. Ответ министра уже, наверное, получен, поэтому, узнав, что я действую с ведома своего правительства, они оставят меня в покое.

Я снимаюсь с якоря на рассвете. Прежний ветер утих и постепенно набирает силу другой, северный. Какая удача! Однако штиль продолжается почти до самого полудня, и мое судно едва уловимо покачивается на воде в четырех милях от берега. На юге виден дымок. Это пароход. Он приближается довольно быстро. В здешних местах это может быть только английский патрульный катер. И действительно, я вижу, что к нам плывет траулер, переделанный в судно береговой охраны.

Он останавливается в трех кабельтовых от нас на траверзе. Я поднимаю четыре флажка, чтобы с их помощью сообщить о своем порте приписки, согласно международному кодексу морских сигналов. Застигнутый штилем, я не могу двигаться. Поэтому приходится ждать, когда пароход или подойдет к нам сам, или вышлет шлюпку.

Я спешу одеться поприличнее, как и подобает для приема гостей.

Вдруг метрах в десяти от нашего самбука взмывает вверх фонтан воды, и через пару секунд тишину разрывает грохот артиллерийского орудия.

Господа англичане стреляют первыми, но на сей раз без всякого к тому повода.

Я велю спустить лодку на воду, чтобы избежать второго, более прицельного залпа, и подплываю к наружному трапу английского судна.

На палубе, надраенной до блеска, под навесами из тиковой ткани среди сверкающих медных деталей меня ждут капитан корабля и его свита. Артиллеристы суетятся вокруг 150-миллиметрового орудия, из которого только что был произведен выстрел. У их ног валяется дымящаяся латунная гильза внушительных размеров. Посмотрев на нее, я обращаюсь к капитану:

— Не кажется ли вам, сэр, что эта порция свинца крупновата для такой мелкой дичи, особенно если выстрел не достигает цели?..

Лейтенант переводит мой вопрос на английский. Раздается смех, и капитан отвечает на довольно сносном французском:

— У нас не было холостых, поэтому мы и пальнули этой «штуковиной»… но вам ничто не угрожало.

Однако, сэр, нам хватило и ее свиста! С расстояния трех кабельтовых ее грохот нельзя было не услышать. Неужели ваше Адмиралтейство ввело вас в заблуждение, сообщив, что я туговат на ухо?

— О, конечно, нет! Правда, пушка здесь скорее для порядка, и потом команда должна упражняться…

— Если бы вы и ваши люди сейчас находились во Фландрии, у вас вряд ли возникла бы нужда в учениях. Однако не наказывайте вашего канонира, неумелости которого я обязан тем, что имею удовольствие вести эту беседу. Вот мои документы, сэр. Требуется ли вам что-то еще?

Документы проверены, и на мои самбуки отправляется шлюпка с ответным визитом.

Тем временем приносят виски. От Великой нации не остается и следа: передо мной славные англичане, увлеченные спортом и влюбленные в море. Моя персона возбуждает у них огромный интерес, словно я некое сказочное животное, вынырнувшее из морских глубин.

Прежде чем выпить, я произношу тост, поднявшись с места:

— За здоровье короля и да здравствует Франция!

Все сохраняют серьезный вид и пьют виски молча, словно в эту минуту исполняется «god save the king» [53] .

Все это, однако, не помешает духу Великой нации в следующий раз призвать к орудию более меткого наводчика!..

VIII Слепой накуда

Благодаря попутному северному ветру я добираюсь до параллели, на которой расположен Камаран. Затем после ночного штиля возникает сильная зыбь, катящаяся с юга и возвещающая о возврате юго-восточного ветра. Он набирает силу, и поэтому мы вынуждены смириться с плаванием бейдевинд в штормовом море.

53

«Боже, храни короля!» — первая строчка английского гимна. (Примеч. пер.)

Невозможно заняться приготовлением пищи, и мы довольствуемся финиками и сухарями.

После трех бессонных ночей команда измотана. Надо во что бы то ни стало встать на стоянку, пока не стемнело.

Еще вчера впереди показалась большая цепь островов Джебель-Зукур и Ханиш. Галс за галсом мы приближаемся к ней. В полдень начинает ощущаться создаваемое этим длинным вулканическим барьером прикрытие, и судно лучше поднимается на ветер. Наконец к трем часам, не более чем в миле от прибрежного рифа Джебель-Зукура, мы входим в спокойные воды, направляясь к небольшой стоянке, стиснутой между большим островом и имеющим форму полумесяца островком, который когда-то был кратером вулкана.