Прикосновение чужого

Не уверена, как поступлю, если он, наконец, ответит и этот вопрос все на самом деле осложнит.

— Джеймс, что со всеми этими твоими сложностями? — я, все же, решила это выяснить. — Похоже, это у тебя какое-то кодовое слово.

— Ты права, — впечатлился он. — Вся штука в сложных формулировках. Но ни один посторонний не должен об этом узнать.

— Тогда почему ты рассказываешь все это мне? Или, наоборот, не хочешь рассказывать?

— У меня нет таких проблем, подруга. Просто я не уверен, что должен. Кроме того, игры разума на самом деле сложная штука со сложными понятиями.

— Мартини уже кое-что рассказал мне, не стесняйся заменить его. Скажи, ну кто может поверить во все это?

Чаки запросто поверил бы, но о нем мне хотелось бы умолчать по целому ряду причин. Не хотелось бы, чтобы он попал под подозрение.

Я почувствовала, как рука Мартини обняла меня.

— Я могу объяснить, — сонно сказал он. — Просто прижмись ко мне.

— Не забывай, моя мама дремлет напротив.

— Она крепко заснула, — сказал Райдер.

— Спасибо за помощь.

Мартини потянул меня к себе настойчивее, и я сдалась. Прижиматься к нему, на самом деле, не так плохо.

— Хорошо, я здесь. Теперь рассказывай.

— Тебе лучше поспать, — сказал Мартини более бодрым голосом.

— Я хочу информацию. Выкладывай.

Мартини что-то добродушно пробурчал и слегка приоткрыл глаза.

— Ну, хорошо, хорошо. Это всего лишь устройство контроля сознания для больших толп. Оно не сработает на одном человеке. Это даже трудно назвать контролем, на самом деле. Больше похоже на создание массовой галлюцинации.

— Как это работает?

Мартини зевнул и потянулся. Сейчас он был похож на большого кота. Затем он оторвался он дверцы и подвинулся ближе ко мне.

— Газ без запаха, который влияет на рецепторы мозга. Только человеческого мозга, потому что нам не нужно обманывать центаврийцев и нам не нужно морочить голову каким-то там сверхсуществам.

— Как распространяется газ?

— По воздуху, — ответил Мартини тоном, словно это была какая-то мелочь.

— Вы распространяете газ по воздуху, чтобы у людей возникала массовая галлюцинация? — в возмущении я чуть было не закричала, но вовремя вспомнила, что мы здесь не одни. Остальной народ мирно спал.

— Этот газ — часть атмосферы Земли, — терпеливо объяснил Мартини. — Просто мы знаем, как его использовать.

— Просто используете его?

— Мы видим некоторые виды газов, — вздохнул Джефф, — и все агенты знают, как ими манипулировать. В принципе, мы видим, что хочет увидеть толпа, и проецируем это в их сознание. Инопланетные технологии, помнишь? В наших головах есть крошечные устройства, вроде радиопередатчиков, настроенные для работы с такого рода вещами, — он снова зевнул. — Вот почему никто не спросил, что случилось с тем сверхсуществом, которого ты проткнула ручкой. Я изменил для них картинку, а Кристофер подкорректировал сообщения в СМИ. Как правило, такие вещи попадают в любительские камеры, так что сейчас трудновато корректировать все эти дела.

На минуту я задумалась, а потом поинтересовалась:

— Я видела, как у человека вырастают крылья, и он начинает убивать людей.

— Ты была непосредственной участницей, так что не была затронута массовой галлюцинацией.

— Как удобно.

— С тобой всегда так нелегко, не так ли? — застонал Джефф. — Это не удобство, это адреналин и синдром борьбы-полета. Такое есть у каждого. Когда адреналин начинает работать, он помогает справиться со стрессом и может помешать галлюцинации. Когда человек реагирует на опасность «полетом», он видит галлюцинацию, если реагирует «борьбой», видит то, что происходит на самом деле. И, прежде, чем ты задашь очередной вопрос, сразу отвечу: военные и полицейские всегда находятся в режиме «борьбы», но, если они непосредственно не вовлечены в операцию, они тоже видят галлюцинацию.

— Те парни, что бежали мимо нас на аэродроме, думают, что видели отнюдь не чудовище, — добавил Райдер. — Они видели то, что Кристофер хотел, чтобы они видели. С другой стороны, твоя мама, как непосредственно вовлеченная в бой, видела то же самое, что и мы.

— Мы с тобой не были непосредственно вовлечены в тот бой, когда он начался, — сказала я и не услышала ни со стороны Мартини, ни со стороны Райдера ответа. Тогда я посмотрела на Джеффа. Что-то мне сказало, что ответ мне не понравится. — Что это означает?

От Райдера ответа я не ждала, разве что очередное: «Все это сложно».

Мартини, похоже, смутился, но я продолжала смотреть на него.

— Это означает, что когда ты потеряла сознание при первой нашей встрече, я ввел тебе особый препарат. Этот препарат защищает тебя от галлюцинаций. Ты больше не сможешь видеть то, что мы проецируем.

Полагаю, так оно и есть.

— Ты сделал это, чтобы не мог обмануть меня, как остальных людей? — спросила я, и Джефф кивнул. — Как долго будет длиться его действие?

— Я ввел достаточно, чтобы хватило на неделю. Если, в конце концов, ты официально станешь нашим агентом, будешь регулярно получать инъекцию раз в месяц.

— Это не больно, — сказал Райдер. — Они используют для этого что-то более приятное, чем шприц.

— Я в восторге, — я на самом деле не расстроилась. Они сделали меня менее восприимчивой к своим штучкам, не больше. Если бы я только могла им поверить. Опять же, быстро или нет, Мартини появился у здания суда, но его там не было, когда у человека из спины выросли крылья. Если он хотел, чтобы я увидела что-то другое, то его фокус не сработал. И, если я начну верить в то, что он желает силой затащить меня в постель, он, конечно же, постарается сделать меня менее адаптированной к своей воле. Я решила немного расслабиться.

— Спасибо, — с облегчением вздохнул Мартини. — Мне бы не хотелось выяснять с тобой отношения прямо сейчас.

Мы все еще стояли в пробке. Уверена, за последние сорок пять минут мы проехали колоссальные пять километров. Меня внезапно склонило в сон.

— Это ты сделал меня уставшей? — поинтересовалась я.

— Нет, — улыбнулся Мартини. — Просто это был трудный и длинный день.

— Хорошо, — зевнув, сказала я. Грудь Джеффа вдруг показалась мне довольно привлекательной и я опустила на нее голову. И мне не нужно было быть эмпатом, чтобы понять — Мартини это понравилось. Он прижал меня к себе сильнее, а я так устала, что, в конце концов, решила поинтересоваться о двойном сердцебиении, которое я услышала в его груди, потом, когда проснусь.

Глава 14

Я проснулась.

— Эта штука у него в горле.

— Что? Китти, с тобой все в порядке? — мама приложила ладонь к моему лбу. — Похоже, тебя немного лихорадит.

— Меня не лихорадит. Где мы? — я осмотрелась вокруг. Мы с мамой все еще сидели в автомобиле, а автомобиль стоял около аэропорта. — Где Мартини с Гауэром?

— Они пошли внутрь, как только убедились, что мы в безопасности.

— Значит, они оставили нас в автомобиле? Вроде как защитили?