Прикосновение чужого

— Получается, чтобы посадить самолет, тебе придется слишком напрячься?

— И я про то же. У нас не получается нормально взаимодействовать даже с кофейным автоматом, не говоря уже о самолете. Но сейчас я полон сил. У нас должно все получиться, чтобы спасти Джеффа.

— Хорошо, не волнуйся. Просто уточнила, — немного соврала, но Кристоферу об этом знать не обязательно.

— Мы уже почти на месте, — он указал на весьма скромный комплекс в центре нигде. Это выглядело не как военная база и не как научная лаборатория. Эта штука не выглядела даже интересной. Никаких сомнений — это и есть научный центр центаврийцев.

— Хорошо, нос должен опуститься вниз, на приборе мы должны оказаться под красной линией.

— Ты говорил, что нельзя уходить под красную линию.

— Когда взлетаешь или летишь прямо — да. Но сейчас нужно опуститься ближе к земле, чтобы сесть, поэтому уходим под красную линию.

— Ты говорил, что под красной линией плохо.

— Китти!

— Ладно, ладно, — я чуть ослабила хватку штурвала и, что удивительно, мы ушли под красную линию. Причем так, что прибор зашкалило.

— Поднимайся! ПОДНИМАЙСЯ!

Я сделала, как он просил. Пару секунд в ушах еще стоял его крик.

— Что сейчас было?

— Под красную линию означает немного под нее, а не штопором вниз!

— Неопознанный самолет, — затрещало из переговорного устройства, — вам запрещается посадка.

— Кто это?

— Не узнаю голос. Давай делать разворот и еще раз попробуем снизится, чуть в стороне.

— Боишься, что я уроню нас прямо на центр.

— Боюсь, что центр захвачен недружественными нам силами.

— Ох… Гм… Хороший ответ.

Хорошая новость — в месте, куда направлял меня Кристофер, не было бетонной полосы. Плохая — если мы потерпим катастрофу, маловероятно, что кто-нибудь доберется до нас, чтобы спасти. Значит, нужно сделать все так, чтобы не разбиться.

Часть меня хотела посадить самолет с закрытыми от испуга глазами, но остальная, большая часть, хотела выжить, поэтому я внимательно слушала инструкции Кристофера и делала все возможное, чтобы выполнять их от и до.

— Опускай шасси.

Я щелкнула выключателем и почувствовала небольшое замедление хода.

— Хорошо. Теперь самое сложное. Могу успокоить, люди с меньшим мастерством, чем у тебя, делают такое каждый день.

— Ты мне польстил, правда?

— Я знаю, что ты самая удивительная женщина, которую я когда-либо встречал, — почти прошептал Кристофер. — И если Джефф когда-нибудь сделает тебе больно, я его убью.

— О-о… — я растерялась, не зная, что сказать. — Ты тоже симпатичный, когда не злишься. Но я люблю твоего брата и если я тебя хотя бы чмокну в щеку, он перестанет со мной разговаривать. Навсегда.

Наверняка такой постановке вопроса суждено стать величайшей в истории романтических запретов.

— Это нормально, — Кристофер плотнее обхватил меня за талию. — Давай посадим самолет без происшествий, а потом пойдем всех спасать.

— Похоже на план, — я глубоко вдохнула. — Я готова.

— Нам нужно выровняться и сделать круг. Мы промахнулись.

Без проблем. В «Старфайтере», в режиме обучения, часто такое приходилось проделывать.

— Так, теперь спускаемся понемногу. Хорошо, Китти, пока все хорошо. Выравнивайся… Хорошо… Снова вниз… хорошо…

И так продолжалось, пока мы почти коснулись земли.

— Сейчас самое сложное.

От комментариев я воздержалась.

— Когда до земли останется чуть-чуть, нужно потянуть штурвал на себя, только немного, чтобы задние шасси коснулись земли.

— Кристофер? На случай, если мы погибнем, хочу сказать, что я тебя на самом деле люблю.

— Спасибо, Китти, ты мне тоже очень нравишься.

Это прозвучало, как у детей из младших классов. Но я не хотела погибнуть, не сказав что-нибудь хорошее человеку, который готов погибнуть рядом со мной. Его ладони еще крепче сжали талию.

— Хорошо, почти сделали.

Земля появилась быстро и я сделала то, что говорил Кристофер — начала понемногу тянуть на себя штурвал. Шины стукнулись о землю, нас подбросило. Пришлось крепче вцепиться в штурвал. Шасси снова стукнулись о землю. Я изо всех сил боролась со штурвалом, но это была победа.

— Что теперь?

— Сейчас узнаем, кто в научном центре нас не любит, — Кристофер положил правую ладонь на мою руку.

— О, великолепно.

Он попытался управлять самолетом, но я отбросила его ладонь в сторону.

— Ладно, управляй сама, — процедил Кристофер сквозь зубы. — Ты медленнее меня.

Самолет снова подскочил вверх, набирая скорость. Я толкнула штурвал вперед, мы снова замедлились, накренились и снова нырнули вниз.

— Ты недостаточно стараешься.

Я нажала на штурвал сильнее, переднее шасси коснулось земли. И тут что-то замигало на одном из экранов.

— Хм, Кристофер? Что это мигает? — я кивнула в сторону подозрительного прибора.

— О, черт, — Кристофер схватился за штурвал и потянул на себя. Самолет взмыл обратно в небо. — Управляй, Китти. Это ракеты, и они летят прямиком в нас.

Глава 49

Вот только этого нам не хватало. Понятия не имею, что сейчас нужно делать, несмотря на то, что идея избежать попадания ракеты в наш самолет мне нравилась. Кристофер все же добрался до штурвала. Я это поняла, когда самолет начал выкручивать финты, которые не должен был делать при посадке.

Потребовалось много усилий, чтобы взлететь повыше и выровнять полет. Я чуть отклонилась в сторону, чтобы Кристофер мог видеть небольшой экран радара. В какой-то момент Кристофер отклонил штурвал в сторону, самолет ушел резко вправо, и я увидела, как мимо нас просвистела ракета.

— Мне гораздо интереснее наблюдать за этим со стороны, чем принимать участие.

— Сколько у нас недругов? — неожиданно оживленно поинтересовался Кристофер, вспомнив, что он, все-таки, коммандер. Я не спорила.

— Если это про мигающие красные точки, то у нас их четыре.

— Отлично.

Мы сумели увернуться и от второй ракеты, но вряд ли мы были настолько удачливы, как это обычно показывают в кино. К тому же и парашюты забыли.

— И как мы спасемся из этой ситуации?