Прикосновение (Пьесы)

С а л а е в. Ничего.

И г о р ь. То есть как это ничего?

С а л а е в. Никуда перебираться мы не должны. Это бесполезно.

И г о р ь. Почему?

С а л а е в. Территориально Тургут подчиняется другому геологическому управлению, которое в ближайшие годы не планирует изыскания в районе Тургута. Если мы поедем туда сейчас, нас всех разбросают по действующим партиям, а это хуже, чем когда мы все вместе здесь.

И г о р ь. И что ты предлагаешь?

С а л а е в. Мне кажется, надо продолжать работу, как прежде, и искать возможность перебраться в Тургут всем вместе.

И г о р ь. А откуда появится такая возможность?

С а л а е в. Я думаю, когда-нибудь и мы будем что-то решать здесь.

И г о р ь. Когда это будет?

С а л а е в. Не скоро, наверно, но другого выхода нет.

А н я. Вчера Голубой опять целый час проверял карту.

С а л а е в (улыбается). Он считает, что подчиненный обязательно должен ошибаться.

А н я. Проверял-проверял, потом смотрит на меня растерянно. Я ему говорю: «Ну что, нет ошибки?» А он аж перекосился весь и говорит: «Ничего, в следующий раз ошибетесь».

И г о р ь (Салаеву). Ты знаешь, мне кажется, надо прекратить эти твои шуточки с ОИВНСом. Смысла никакого, а вред может быть большой. Ты знаешь, что сегодня сказал Кантей в конторе, объясняя причину своего прогула? «А чего надрываться, все равно здесь нефти нет». А когда Карев начал выяснять, откуда у него такие сведения, он заявил, что это ты ему сказал.

С а л а е в. Ему я этого не говорил.

И г о р ь. Вот именно. Значит, он услышал от кого-нибудь из членов твоего ОИВНСа. И получается, что ты им говоришь одно, а они понимают другое.

С а л а е в. Кому «им»? Для тебя что, Уланов и Кантей одно и то же?

И г о р ь. Нет, конечно. Но есть вещи, которые они одинаково не понимают и понять не могут в силу интеллектуальной ограниченности.

С а л а е в. Что-что? В силу чего?

И г о р ь. Интеллектуальной ограниченности.

С а л а е в. Понятно. (Ане.) Ты не огорчайся, это его высшее образование подсекло. Не может оправиться от потрясения, полученного в день вручения диплома. А раньше был нормальным парнем. Честное слово.

И г о р ь. Странная у тебя манера появилась — переходить на оскорбления, когда не хватает аргументов в споре. Я ведь, наверное, тоже могу посмеяться кое над чем в тебе…

С а л а е в. Ради бога. Если это действительно смешно.

И г о р ь. Но ты знаешь, что я этого никогда не сделаю, потому что ты мой друг. (Резко повернувшись, направляется в сторону поселка.)

С а л а е в. Подожди. Куда ты?

И г о р ь. Мне надо зайти в контору. Аня, ты не идешь к себе?

А н я. Нет, я еще побуду здесь.

И г о р ь. Ну ладно. Просто я хотел поговорить с тобой.

А н я. Но это же не срочно?

И г о р ь. Нет. (Уходит.)

С а л а е в. Глупо получилось. Что-то он очень обидчивым стал.

А н я. Он сегодня объяснился мне в любви.

С а л а е в. Ну, тогда все понятно. Я был неправ.

А н я. А тебя не интересует, что я ему ответила?

С а л а е в. Нет.

А н я. Почему?

С а л а е в. Потому, что твой ответ в любом случае не доставит мне радости.

А н я. Почему?

С а л а е в. Долго объяснять.

А н я. А ты все же потрудись.

С а л а е в. Давай не надо, а?

А н я. Ну, тогда я объясню.

С а л а е в. Как хочешь.

А н я. Если я сказала ему «нет», это не должно тебя радовать, потому что он твой друг. А если я сказала ему «да», это не доставит тебе радости, потому что… я тебе тоже нравлюсь. Правильно я объяснила?

С а л а е в. Да.

А н я. Больше ты ничего не хочешь мне сказать?

С а л а е в. Нет.

А н я. Почему?

С а л а е в (ласково). Слушай, ну что ты придуриваешься? Ты же знаешь, почему!

А н я (спокойно, не обращая внимания на его грубость). Из-за того, что у тебя жена и сын?

С а л а е в. Из-за этого тоже.

А н я. А еще из-за чего?

С а л а е в. Из-за тебя.

А н я. Не понимаю.

С а л а е в. А что тут понимать? Мне ясно давно, что я совершил ошибку когда-то, женившись. Но все равно я никогда не оставлю их, потому что за свои ошибки надо расплачиваться. Ясно?

А н я. А при чем тут я?

С а л а е в. А при том, что тебе пора замуж, пора рожать детей. Будь ты чуть легкомысленней, все было бы проще. Ну, а поскольку ты человек серьезный, то держись от меня подальше. Я не то, что тебе нужно.

А н я. Это точно.

С а л а е в. Ну вот и договорились.

А н я. Дело не в жене и не в ребенке. Меня не это останавливает.

С а л а е в. А что?

А н я. Тебе никто не нужен. Никто. Вот если бы ты был послабей. Или заболел сильно. Или руку тебе отрезало. Тогда бы у тебя возникла необходимость в сострадании и ласке, и тогда бы я пришла к тебе.

С а л а е в. А зачем я тебе без руки?

А н я. Чтобы я могла тебя жалеть.

С а л а е в. А тебе обязательно нужно жалеть, чтобы любить?

А н я. Да.

С а л а е в. Это чисто русская черта. У женщин других национальностей наоборот: начинается жалость — кончается любовь.

А н я. Почему ты так уверенно говоришь о женщинах разных национальностей? Ты хорошо их знаешь?

С а л а е в (улыбаясь). Мы живем в многонациональном государстве.

А н я. Но я тебе нравлюсь или мне это только кажется?

С а л а е в. Зачем тебе об этом знать?

А н я (задумчиво). Впрочем, я и сама вижу, что я тебе нравлюсь. Может быть, ты даже любишь меня. Тебе не кажется?

С а л а е в. Мне кажется, что тебя любит Игорь. Мало того — я в этом уверен. И я считаю, что вы можете стать прекрасной супружеской парой.

А н я. Я хочу признаться тебе в одной вещи. Ты знаешь, как это ни стыдно, но хоть я и имею высшее образование, я в вашу тургутскую затею верю совсем не потому, что я верю в материал, который собран в этой папке, хотя он и вполне убедительный. А потому, что верю в тебя и Игоря. Конечно, хорошо, если мы найдем нефть. Я очень хочу, чтобы она нашлась. Но еще больше я хочу этого из-за вас. Потому что вижу, как она вам нужна.