Прикосновение (Пьесы)

В а л я. А тебе это так важно?

А л и к. Иногда очень.

В а л я. Ты изменился за это время, Алик.

А л и к. Глаза стали тоскливыми. Это от слишком веселого образа жизни. Я много веселился этот месяц, после того, как ты исчезла. Я все ждал, ждал, когда ты вернешься… А потом решил сам тебя поискать. Ну, что будем делать?

В а л я. В каком смысле?

А л и к. Может, все-таки поженимся?

В а л я. Ну, что ты говоришь, Алик? Я же тебе все объяснила. Я люблю его.

А л и к. Внизу машина. Туда час езды.

В а л я. Куда?

А л и к. В загс. К четырем часам возвращаемся, заезжаем за твоими родителями, едем в «Интурист», там уже накрыты столы. Все сидят, мы входим и объявляем свадьбу вместо дня рождения. Все обалдевают. Представляешь, как будет здорово?!

В а л я. Представляю.

А л и к. Нет, я серьезно. И не думай, что это так уж глупо. Никто ведь не знает, как все должно быть, чтобы люди были счастливы… Я давно хотел тебе предложить… Но как-то не получалось. Но я все время говорил себе: «Ничего, ничего, повертишься еще немного и позвонишь Вальке. И все будет хорошо. Она то, что тебе нужно». А когда ты исчезла, понял — все, больше откладывать нельзя.

В а л я. Поздно ты понял.

А л и к. Это всегда так бывает. Закон падающего бутерброда. Ну, ничего, у тебя все равно с ним ничего не получится.

В а л я. Я очень люблю его, Алик.

А л и к. Это ничего. Это обойдется. Я понимаю, что я не ахти что, но я перестану пить, брошу эту дурацкую аспирантуру, пойду работать, и прекрасно заживем. А то я уже до точки стал доходить.

В а л я. Я люблю другого человека, Алик. Неужели ты не понимаешь?

А л и к. Я все понимаю, я старый, мудрый и усталый человек. И я все понимаю. Именно поэтому я и хочу на тебе жениться. А он ничего не понимает, мой научный руководитель. Он весь состоит из правил: можно, нельзя, надо, обязан, хорошо, плохо… Он высокоморальный человек. И по его правилам то, что у тебя было со мной, — это плохо. И он никогда этого не переживет. Умрет, но не простит. Я знаю таких… Уж лучше бы ты ему ничего не говорила.

В а л я. Я не могла не сказать… Я же люблю его… Если бы ты знал, как я его люблю!

А л и к. Именно поэтому ничего не надо было говорить.

В а л я (сквозь слезы). Я так его люблю! Ты веришь мне, Алик? А с тобой так получилось потому, что мне было жалко тебя… честное слово… Потом, правда, мне это понравилось, я не отрицаю… но вначале было только жалко, больше ничего.

А л и к. Да ладно, что ты меня уверяешь? Жалко так жалко. Все равно ты молодец. И не надо плакать. Я же говорю, ты то, что мне нужно… Я люблю добрых. (Гладит ее волосы.) А он не любит… Он любит порядочных, высокоморальных. Он сам такой и таких любит. Отец Сергий… Ну, не плачь. А то ведь все повторится — из жалости… А у нас времени нет. Нам в загс надо ехать.

В а л я. Никуда я не поеду.

А л и к. Ну, ничего. Пусть он скажет свое веское высокоморальное слово, а потом мы уж как-нибудь наладим свою жизнь. А где он сейчас?

В а л я. На дачу уехал.

А л и к. Зачем?

В а л я. Он не мог не поехать. Они всей семьей там собираются.

А л и к. Ну конечно, не мог. Традиция! Семейные обязательства! Он же человек слова. Раз обещал мамочке и папочке, то обязательно должен поехать! Что бы ни случилось. Долг — выше всего!

В а л я. Он обещал им.

А л и к. Я и говорю.

В а л я. Он скоро вернется. Он только скажет им, чтобы они не ждали, и сразу же приедет.

А л и к. Будем надеяться… Подождем. Но он, конечно, не приедет.

В а л я. Почему?

А л и к. Потому, что для таких, как он, папочка и мамочка важнее всего.

В а л я. Не надо говорить о нем таким тоном.

А л и к. Ладно, не буду… Но это ничего не меняет.

В а л я. Он обязательно приедет. Я знаю, что он приедет.

А л и к. Посмотрим. Но я-то точно знаю, что он не приедет. Уж я-то хорошо его знаю… И вообще у вас ничего не получится… Поздновато вы встретились… Он и сам мучиться будет, и тебя замучает. Только жизнь друг другу попортите. Ты хочешь испортить ему жизнь?

В а л я. Нет.

А л и к. Ну вот, видишь… А меня ты спасешь. С тобой я буду в полном порядке. Меня отмыть, почистить, отремонтировать — я как новый буду… Ну, не плачь. Давай лучше выпьем. (Наливает в бокалы шампанское.) На, держи… Выпей, выпей… Это помогает… Будь здорова…

В а л я (всхлипывает). Будь здоров…

А л и к. Вот молодец… Все будет хорошо… Я тебе обещаю.

На даче Эльдар стоит неподалеку от матери с камнем в руках.

Э л ь д а р (матери). Ну, а теперь ты довольна?

М а т ь. Чем?

Э л ь д а р (устало). Ты еще спрашиваешь?

М а т ь. Я не заставляю тебя. Ты можешь уехать в любую минуту.

Э л ь д а р. Могу?.. А кто будет таскать эти камни?

М а т ь. Я.

Э л ь д а р. Как же я уеду?

М а т ь. Не знаю.

Э л ь д а р. Ты ничего не знаешь, мама. И ничего не хочешь знать, кроме этой дачи…

Идет с камнем к скале. Мать еще несколько мгновений стоит посреди своего участка, на том месте, где Эльдар вырвал из ее рук первый камень, потом медленно движется к навесу и, видимо чтобы не упасть, хватается обеими руками за трубу, служащую опорой.

О т е ц (испуганно). Что с тобой? Тебе плохо?

М а т ь. Все в порядке. Сейчас пройдет.

О т е ц. Где лекарство?

М а т ь. В сумке.

Отец поспешно достает из сумки пакетик с лекарством. Помогает матери проглотить таблетку и запить ее водой.

Э л ь д а р (бросив камень у скалы). Что случилось?

О т е ц. Приступ.

М а т ь. Ничего, ничего… Сейчас пройдет.

Э л ь д а р (идет к навесу, помогает матери сесть на кровать). У тебя озноб…

М а т ь. Это пройдет… (Начинает задыхаться, озноб сменяется мышечными судорогами по всему ее большому, грузному телу.)

Э л ь д а р (в отчаянии). Я же просил тебя!.. Я же просил тебя не трогать эти камни!

М а т ь. Ничего, ничего, все обойдется… Ты напрасно сердишься… Я прекрасно себя чувствую, когда работаю.

Э л ь д а р. Я не сержусь.

М а т ь. Мне не тяжело… Я тихо-тихо все сама перетаскаю… Это даже полезно… И силы у меня еще есть. Ты не думай… Спроси у отца. Он видел, сколько я за один день сделать могу…

О т е ц. Да, да, ты много работаешь…

Э л ь д а р. Мама, тебе нужно полежать сейчас… Ну, прошу тебя. Папа, дай подушку… вот так… (Укладывает мать на кровать.) Лучше на спине…

М а т ь. Да. Так легче дышать… (Закрывает глаза.) Сейчас все пройдет… Это недолго… Устала… А раньше цемент мешками таскала… Кажется, что совсем недавно было. А уже тридцать лет прошло. (Эльдару.) Ты помнишь, как я детский дом строила?