Принц на черном джипе

— Возможно, — грустно ответила Татьяна и поднялась со скамьи, первые, крупные капли дождя шлепались в пыль на дороге. — Но одно я вижу точно. Вы очень одинокий и несчастный человек. Мне жаль, что люди причиняли вам только боль… Знаете, говорят, что мы сами — творцы своей судьбы. И если мы будем ждать от жизни и от людей только плохого, то это плохое и будет происходить. Вы не пробовали думать о людях лучше?

— Твоя подружка готова продать себя и не очень дорого. Ты знаешь об этом? — прозвучало вместо ответа на поставленный вопрос. — Предложенная мной сегодня цена — золотое колечко, браслет и сережки, ее вполне устроили. И она даже не уточнила, что я захочу сверх договора за это… Ты предлагаешь мне думать лучше о людях? А сама сможешь после такого?

— Манька? — спросила похолодевшими губами потрясенная Татьяна.

— У тебя здесь много подруг? — насмешливо уточнил Сергей Иваныч.

— Манька — дура! — заявила Таня и с этими ее словами стеной хлынул теплый, летний дождь. — Она просто глупая еще и многого не понимает. Но это не значит, что о ней надо думать плохо! И я не буду, потому что она моя подруга!

— В кого же ты такая правильная? — одним шагом преодолел разделявшее их расстояние Сергей и рывком притянул девушку к себе. — А если она и тебя продаст и предаст? — спросил он шепотом, вглядываясь в бледное пятно, пытаясь разобрать выражение лица девушки.

— Пусть, — ответила ему так же шепотом девчонка, ее колотила крупная дрожь, но она упрямо продолжала гнуть свою линию. — Это не значит, что сейчас, заранее я должна думать о ней плохо.

Вспышка молнии, раскат грома и мужчина пораженно отшатнулся от своей юной собеседницы. Он разглядел выражение ее лица и не смог выдержать пронзительного, жалостливого взгляда, огромных, наивных глаз, что смотрели, казалось, прямо в душу, выворачивали наизнанку, будоражили такое… о существовании чего Сергей никогда и не подозревал. Ему захотелось хорошенько встряхнуть малолетку, наорать на нее, чтобы она перестала смотреть на него таким пронзительным взглядом. Но миг и молнии уже не было на небе, только дождь лил стеной и гром вторил мрачным мыслям мужчины. Смять, растоптать это выражение наивной жалости… Доказать себе, что ничего особенного не происходит… Эти побудительные мотивы заставили Серегу совершить ошибку, снова притянуть девушку к себе и впиться в податливые губы грубым поцелуем… Хотелось жестоко наказать за то, что она позволила себе влезть к нему в душу, покопаться там, попытаться доказать ему, что выстраданный, вымученный жизненный опыт ничего не стоит…

Девчонка не стала вырываться и сопротивляться. Ни пощечины, ни подлого удара так и не дождался от нее. Она только покорно стояла в его объятиях, не шевелясь, позволяя себя целовать… И это было хуже пощечины. Вкупе с той жалостью, которую он видел раньше… Сергей отпрянул и прошипел:

— Мне не нужна твоя жалость. Мне нужно твое тело. Ты готова из жалости предоставить мне такую возможность?

— Почему ты так сильно не уважаешь себя? — задала неожиданный вопрос девчонка.

— О чем ты? — встряхнул головой, как пес после купания, Сергей, в попытке понять ход мыслей малолетки.

— Ты предлагаешь девушкам деньги… Предлагаешь переспать с тобой из жалости… Почему ты не веришь в то, что тебя могут полюбить? Почему ты считаешь себя недостойным любви? — спросила девчонка с недоумением и обхватила себя руками, в попытке согреться.

— Ты еще и в любовь веришь, — с не меньшим недоумением отметил Серега. — Это разговор глухого со слепым. Возможно, когда-нибудь я и расскажу тебе, почему и зачем… Но одного я не могу понять. Я жестоко напугал тебя недавно. Я сейчас предложил тебе переспать со мной, зная, что ты испытываешь ко мне жалость и отвращение… И ты при этом продолжаешь верить в то, что я достоин любви… Я не понимаю тебя. Или ты притворяешься, или совсем дура.

— Я дура, — слабо улыбнулась Татьяна. — Но каждый человек достоин любви. Наши матери любили нас, пока мы были маленькими… Значит мы уже были достойны, пусть и когда-то.

— Моя мать выбросила меня на помойку, — глухо ответил Серега. — Этот довод не прокатывает. И маньяк достоин любви?

— И маньяков любят родственники, если они у них есть. Значит, достойны. Они больны, их надо отлавливать, лечить… Но не нам решать, достойны ли они того, чтобы их кто-то любил или нет… Сердцу не прикажешь. Оно само решает когда и как, и кого любить, — упрямо ответила девчонка, твердо уверенная в своей правоте.

— И кто только всю эту высокопарную чушь вбил в твою голову? — устало спросил Серега и подытожил. — Я про Ивана, ты про болвана. Бесполезный разговор, — добавил он с раздражением. — Про предложение переспать можешь забыть. Я не стану требовать от тебя таких жертв… Да и не переступишь ты через себя, даже из жалости…

— Только из-за любви, — согласилась с его выводами Татьяна и шмыгнула носом.

— Беги домой, — как-то неожиданно мягко велел Сергей Иваныч. — Простынешь.

— Я крепкая, — заметила Татьяна, но к калитке скользнула и сказала на прощание. — И все-таки, вы не правы.

— Раз уж начала тыкать, продолжай в том же духе, — вздохнул Сергей. — Спокойной ночи, — и прошептал. — Моя ночь точно спокойной не будет.

Сергей проследил за тем, как хлопнула калитка и долго еще стоял под дождем, пытаясь понять, что сегодня вообще произошло… Зачем он полез, с маниакальным упорством, снова целоваться к малолетке? Если раньше он объяснял свое поведение тем, что хотел ее наказать… То сейчас этот порыв был ничем не оправдан. Кожа девчонки так одуряюще пахла под этим дождем… И очки она куда-то задевала… Без них, она выглядела совсем наивной и беспомощной. Никак нельзя было поверить, что этот ангелочек способен не хило заехать по яйцам и влепить пощечину… Почему она не стала проделывать это с самим Сергеем? Этот вопрос сильно волновал мужчину. Неужели ей действительно жалко его такого взрослого, одинокого и неприкаянного, что она решила с барского плеча подарить ему возможность верить в то, что не так и противен, как решил днем ранее? Решив послать куда подальше все эти девчачьи заморочки, Серега направился домой, для того, чтобы переодеться и последовать пункту плана по разведке подозрительных обстоятельств. Тем более что напиться хотелось как никогда ранее. И о причинах такого желания, Сергей старался даже не задумываться.

— Вот и пойми этих малолеток, — пробормотал он тихо, подскользнувшись в грязи и припомнив, как Манька сегодня вертела хвостом и юлила, а правды про браслет так и не сказала.

И поменять его на золото долго не решалась. А потом, все-таки сломалась и сказала, что как только достойную замену увидит, тогда все и расскажет. Юрка, водила, был уже отправлен в город и должен был выбрать что-нибудь из того, что пришлось бы девчонке по душе. Дешевая плата за бесценные сведения. Хорошо, что малолетка даже близко не представляла насколько ценно то, что она может рассказать. Потребовала бы виллу на берегу моря, наверное, не меньше. И еще лучше, что она даже не подозревала чем грозило ей владение браслетом. Уж слишком гадкие свойства у него были. Малолетка уже была рабыней того, кто ей браслет подарил, но еще не знала об этом. Как только хозяин заявит права и потребует исполнения всех своих прихотей, этой дуре придется нелегко. Сама должна была бы заплатить за то, что браслет с нее снимут…

Дома Серега быстро скинул с себя мокрую одежду, ополоснул грязные ноги в тазике, вылил воду, оделся и, плюнув на ужин, прихватил бутылку водки да потопал в гости к соседу. Визит был обговорен еще днем. Колян, оставивший Васю одного на его вахте, прячущимся под густой листвой деревьев Манькиного сада, составил нанимателю компанию. Его задача была пастись поблизости от дома Боряна и следить за обстановкой. В случае проблем, вовремя среагировать. А Сергей планировал напиться вдрызг и претворением этих планов занялся вплотную в ближайшие пару часов.

Стакан за стаканом, соленый огурец и колбаска, кусок за куском… Сигарета за сигаретой — мужчина вспомнил старую привычку легко, пусть и не брал курево в руки давно, очень давно… Слово за словом, разговор тек в нужном русле, но не давал ничего ценного. А опьянение, как ни хотелось, Сергею Иванычу, все не приходило и не приходило. Ум оставался кристально острым, взгляд внимательным и координация движений четкой как и обычно.

Разошлась компания собутыльников уже за полночь. Хозяин покосившегося домишки был бы не прочь продолжить банкет, но Сергей не стал задерживаться дольше, поняв, что единственной ниточкой так и остаются Манька и ее браслет. Вопреки всем настояниям Боряна и сакраментальным: "Ты меня уважаешь?", Сергей выполз на крыльцо, вдохнул влажный, свежий воздух — гроза за это время успела отгреметь — и сложился пополам от резкой боли в желудке.