Принц на черном джипе

"Водка паленая" — пролетела мысль в голове и мужчина упал на колени, прижимая руки к животу. Резь в животе была невыносима, но Сергей, сцепив зубы, молчал, изыскивая резервы сил для того, чтобы справиться с неожиданным приступом. Получалось плохо, в голове мутилось, перед глазами темнело и сила плохо поддавалась контролю.

Для Татьяны эта ночь тоже выдалась беспокойной. Сначала, после купания в корыте и разговора по душам с бабулей, девушка пыталась читать. Но мысли снова и снова возвращались к сегодняшнему дню, да и к дню вчерашнему тоже. Она не понимала этого мужчину, который поступал как-то непоследовательно на ее вкус. Сначала пугал до дрожи в коленях, потом пытался доказать, что мир — дерьмо. В результате все закончилось поцелуями, которые, стоило себе признаться в этом, нравились ей много больше Ванькиных. Что-то было дикое, необузданное в том, как Сергей И… По отчеству теперь даже мысленно не получалось его называть, и таким старым как раньше, мужчина Татьяне уже не казался. Столько силы, необузданной страсти было в том, как он прижимал ее к себе, целовал, яростно гладил по спине… И столько одиночества во всем, что он говорил. Татьяна понимала его как никто. Пусть ей еще и не приходилось сталкиваться с той изнанкой жизни, которую Сергей познал, судя по позиции в жизни, сполна… Но, понять его одиночество она была в силах. Занятые своими разборками родители, слишком часто забывали о взрослой уже дочери. Настоящих подруг, которым бы Татьяна доверяла все свои тайны "от" и "до" у нее не было. Но это не мешало ей смотреть на жизнь все равно через веру в хорошее. Розовые очки? Возможно, но в то же время девушка прекрасно понимала, что мир отнюдь не так прекрасен, как может показаться наивному человеку. Но старалась этого всего не замечать и все равно верить в лучшее.

Сейчас же девушка перебирала все воспоминания последних дней и пыталась найти разгадку тому, как вел себя с ней Сергей. И не могла ничего понять. Ей бы льстило его внимание, будь она уверенна в том, что оно последствие искреннего чувства. Но как-то не верилось в это, не смотря на всю наивность. А так, ей казалось, что в сегодняшнем поцелуе и разговоре было больше обиды на весь мир и попытка отомстить ему, в ее лице. Или доказать что-то… Как тяжело, когда в голове одни сомнения, когда не понятно что и как… Когда-то ей мечталось, когда-то ей виделось, что вот встретит она человека, которого полюбит и который будет любить ее… И что сразу же станет понятно, что это вон тот самый человек, которого всю жизнь ждала. А тут? Сергей точно не был ее мечтой и не отвечал тому представлению об идеальном принце, которого она хотела бы видеть рядом с собой. И в то же время ее волновали его поцелуи, его прикосновения, его внимание. И как жить дальше? Во что верить и что делать? Этого она не знала и спать ложилась в страшном раздрае. Долго ворочалась, вспоминая, заново все переживая, ловя себя на том, что руки дрожат при одной мысли о произошедшем… Сердце билось в груди пойманной птицей и волнение, непонятное Татьяне, но очень сильное, не давало ей нормально уснуть. Поэтому опасность она заметила вовремя.

Но это не дало ей возможности успеть среагировать. Нападавший двигался очень быстро. Темная тень в мраке комнаты неслышно скользнула к диванчику и тяжелая подушка опустилась на лицо девушки. Таня только и успела еле слышно вскрикнуть, в попытке позвать на помощь. Дальше ей пришлось бороться с удушьем в жуткой тишине. Она цеплялась за руки нападавшего, царапала того ногтями и извивалась, стараясь высвободиться. Но очень скоро воздуха стало катастрофически не хватать, как и сил на борьбу. Что-то темное и недоброе поднималось со дна ее души, не давая прямо здесь и сейчас сдаться и уплыть в вечность. Запахло озоном и с пальцев девушки сорвалась длинная, голубая искра. Нападающий отдернул руки, получив нехилый разряд током. Таня из последних сил сорвала подушку с лица и закашлялась, вдыхая такой желанный и сейчас болезненно заполняющий легкие воздух. Согнулась пополам, дыша тяжело и с хрипом. Когда нападавший выскочил в окно, она толком и не заметила. Только инстинкт самосохранения заставил ее подняться с диванчика и, держась за стеночку, попытаться выбраться из комнаты. Страх гнал ее шаг за шагом, которые она делала через слабость в ногах. На пороге силы девушки закончились и она скользнула по косяку вниз, на пол, желая только одного, еще немного сил, чтобы добраться до бабули, разбудить ее и увести к соседям.

Стон за окном и она подняла голову, прислушиваясь. Первая мысль — убийца еще здесь, придала так недостающих сейчас энергии и ускорения. Таня смогла подняться и выйти в соседнюю комнату-зал. Оттуда она добралась до кухни, в первую очередь решившись обзавестись средством защиты и уж потом спасать бабулю. С пустыми руками отбиваться от убийцы — глупость, это она понимала прекрасно.

А потом девушка решила бабушку не будить. Зачем ее пугать напрасно? Лучше попробовать разведать всё издалека и самостоятельно. Разбудить всегда успеется. Действовала девушка в шоковом состоянии, не в силах оценивать ситуацию адекватно. Позже должны были прийти отходняк, истерика и слезы… Но пока их не было и Татьяна тихо, бледной тенью спустилась с крыльца, собираясь обойти дом и проверить, кто же это там стонет в кустах сирени. Она замирала, борясь с собой, животный ужас и недавно пережитый страх, иногда брали верх и тогда Таня готова была повернуть назад, зажечь во всем доме свет и разбудить баб Дашу. Но потом все-таки брала себя в руки и делала несколько шагов вперед, стараясь ступать не слышно. Это удавалось ей как никогда. Раньше бы она обязательно наступила на что-нибудь, что выдало бы ее передвижение. Но сейчас, в напряжении всех чувств, она двигалась как призрак в ночи и способна была своим видом и скольжением по земле, напугать даже очень храброго человека.

Сергей смог, используя весь даденный Богом или лукавым — он так и не решил когда-то, в споре с самим собой, откуда подарок — дар, на полусогнутых сойти с крыльца. Он ждал помощи от Коляна, но ее все не было и не было. А Серега делал шаг за шагом, чувствуя что сила утекает как сквозь пальцы и понимал, что спасать себя придется самому, как и всегда. Сейчас как раз было время задуматься над тем, а есть ли кто-либо в этом мире, кому он мог бы доверять безоговорочно. И сколько ни тужился, вспомнить таких людей не мог… Разве что девчонка, давеча убеждавшая его в том, что люди добрые… Наверное, стоило пойти к ней, чтобы показать, как добрые люди могут поступать… Чтобы рассказать о том, как одни добрые люди для других добрых людей разливают по бутылкам паленную водку и начхать им на то, что выпившие от этого могут умереть. Это дурацкое желание — доказать ей, что она не права — гнало его вперед, с упорством разогнавшегося локомотива. Он уже не думал о том, что принятое решение может стоить ему жизни… Он только мысленно беседовал с упрямой девчонкой и доказывал ей, снова и снова, как она не права, что верит людям… И не помешало даже то, что последние метры пришлось ползти по зарослям, продираться сквозь кусты возле ее окна. Силы закончились как раз у него.

Сергей лежал в позе эмбриона на влажной от дождя траве, закрыв глаза и переживая пожар внутри. Перед глазами пролетали кадры из безрадостного, голодного детства. Первая сворованная булка… И первый поцелуй девчонки. Там, в детдоме, девочек некому было научить скромности… Как легко ему дался первый сексуальный опыт. Аллка из соседней группы охотно шла на поводу мальчишек, так и рвущихся расстаться с девственностью. Ей, казалось, было абсолютно все равно, кто, когда и при каких условиях, совал в нее свое хозяйство. Для него это был торопливый, слюнявый и быстрый опыт… Уже будучи гораздо старше, он стал разборчивей в выборе партнерш. Но права была девчонка, он выбирал тех, с кем не было бы проблем. Тех, кому хватало его денег, и его редких визитов, вписывающихся в плотный рабочий график. Тех, кто верил только в силу денег и даже в колыбели, наверное, не обладал детской наивностью. Возможно, именно поэтому на него так действовал наивный взгляд голубых глаз?

Он не врал ей, когда говорил, что наблюдал всех этих наивных девочек и мальчиков со стороны. И пока не видел никого, кто смог бы противостоять грязи этого мира долго. Раньше или позже все эти чистые и наивные ломались. И сейчас, сейчас ему было бесконечно страшно от того, что и она сломается… Как же он был глуп, считая, что можно оставить эту наивную веру без защиты. Ведь можно попытаться сохранить… сберечь, для себя. И вдыхать аромат этой наивности, пить ее горстями и чувствовать себя чище и счастливей, чем когда-либо раньше. Осталось только выжить… Но, в этот раз, кажется, это был уже конец…

Татьяна проскользнула сквозь кусты так же неслышно, как до этого шла по кирпичной тропинке. Зрение обострилось и видеть в темноте удавалось очень даже прекрасно. Но времени и эмоций, чтобы удивляться этому факту, у Тани не было и она пользовалась возможностью, не задумываясь о ее природе. Поэтому ей удалось практически сразу разглядеть фигуру мужчины, свернувшегося калачиком на мокрой траве. А потом и узнать… Поза Сергея насторожила девушку и заставила забыть об опасности, а очередной стон, сорвавшийся с его губ, похолодеть от дурного предчувствия. Перестав колебаться с тем, как поступить дальше — помочь или бросить здесь — Таня положила руку на лоб мужчины и судорожно втянула воздух сквозь сжатые зубы. Сергей весь горел. Оставила вопрос — он ли тот, кто пытался ее задушить или нет — на потом и принялась обдумывать варианты помощи. Ничего умного, кроме как позвать соседей или сбегать за его охраной, не придумывалось.

Глотая страх, что мужчина вот так вот умрет сейчас на ее руках, она лихорадочно ощупывала его, пытаясь понять, в чем причина такого состояния. Прижатые к животу руки и подтянутые туда же колени подтолкнули ее мысли в правильном направлении. Ей так и не удалось отвести руки Сергея от живота, силенок не хватало. Но ощущение жгущего ее ладони жара, не оставляло сомнений в том, что причина кроется именно там. Первое, что пришло в голову — отравление. От Сереги шел сивушный, алкогольный запах, от которого ее передергивало. Либо перепил, либо точно траванулся. Смутное представление о том, как следует поступить у нее имелось. Когда ей приходилось лежать с отравлением после поедания спелой клубники, купленной на рынке или чего-нибудь другого, мама всегда использовала одно и то же средство. Промывание желудка слабым раствором марганцовки. Но тут у Татьяны не было уверенности, что поможет. Сергей находился в бессознательном состоянии, и напоить его достаточным количеством раствора не представлялось возможным.

Что он там говорил об использовании дара на благо? У нее не было ни опыта, ни знаний, но она решила рискнуть. Положила свои ладони поверх его больших лапищ и глубоко вздохнула, не зная как действовать дальше. Пальцы жгло недобрым, колючим огнем. Огонь, в ее понимании, можно было потушить водой и девушка на пробу попыталась представить себе, как тушит пожар ледяной водой из ручья. Она тянулась к тому ручью, что видела сегодня утром. Брала горстями воду и лила ее на живот Сергея. Снова и снова, до тех пор, пока хватило сил. Постепенно, с очередной горстью видение ручья перед внутренним взором погасло и Танюша поняла, что все, больше не может сделать ничего… Сил нет. Выпиты досуха. Устало, она осела на траву рядом с Сергеем и положила голову ему на плечо, не в состоянии сделать более ни одного лишнего движения.

Она забыла про убийцу, который пытался ее задушить. Она забыла про опасность и про то, что убийцей мог оказаться баб Нютин внук. Остались только бесконечная усталость и пустота внутри. Что-то такое тягуче тоскливое после всех пережитых потрясений поселилось в душе, но и осознать это, классифицировать и как-то бороться, тоже не было сил. Так и встретили они рассвет, обездвиженный Сергей Иваныч и уставшая Таня у него на плече.

Разбудило ее копошение баб Даши у колодца, во дворе. Звяканье ведра и скрип ворота, послужили тем сигналом тревоги, что поднял ее и заставил изумленно оглядеться. Спину и руки ломило, в горле першило, глаза слезились и ноги подгибались. Сейчас она чувствовала себя древней старухой, не способной ни на что. Но оставаться более в саду было нельзя. Баб Даша могла в любой момент решить пройтись вокруг дома и Тане точно не хотелось бы, чтобы бабушка увидела ее спящей на траве.