Принц Спиркреста

Я делаю стальные черты лица, чтобы она не поняла, как меня это радует.

— Может, она не из тех, кто устраивает вечеринки?

— Нет, я думаю, Анаис как раз из таких. — Глаза Кай сужаются. — Я думаю, что Анаис будет просто отрываться на вечеринках. Но я думаю, что ее первый выход в Лондоне напугал ее, и теперь она не решается попробовать снова. Может, ты знаешь, что ее так отпугнуло?

— Я бы не сказал, что это ее отпугнуло, — говорю я, подавляя желание на нее посмотреть. — Может, она просто осторожничает. В конце концов, она помолвлена.

— Как и ты. — Кай насмешливо улыбается. — И все же ты здесь.

На этот раз я смотрю на нее. Кай обвиняет меня в неверности - это ирония, но я злюсь на нее не за это. Я понимаю, что мне больше нет дела до всего этого. Наши отношения, предложение обручиться после Спиркреста, выяснение того, что она все это время спала с кем попало.

Я злюсь, потому что не хочу быть здесь, танцевать с другими девушками. Я хочу быть здесь, танцевать с Анаис. Но я не думаю, что Анаис хочет быть здесь со мной, и Кай, кажется, знает об этом.

— Не думаю, что Анаис волнует, что я здесь, — отвечаю я, и в мой голос просачивается горечь.

— Ха, в кои-то веки я думаю, что ты абсолютно права. — Она издала воздушный смешок. — Такой жестокий поворот судьбы. Ты мог бы трахнуть каждую девушку в этом клубе, а Анаис было бы все равно. Иронично, не правда ли?

— Как это иронично?

— Иронично, потому что, если бы Анаис хоть раз поцеловала кого-то, кроме тебя, думаю, ты бы впал в ступор.

Кай не ошибается, но я скорее умру, чем признаю это. — Анаис может делать все, что захочет.

— О, хорошо.— Кай испускает мелодраматический вздох облегчения. — Потому что я устраиваю небольшую вечеринку после экзаменов, и я пригласила Анаис.

— Отлично.

— Ты ведь не против, правда?

Я машу рукой в знак отказа. — Почему я должен?

— Ты прав, не стоит. Я рада, что мы это прояснили. Я немного волновалась, когда Паркер сказал мне, что собирается попросить Анаис поехать с ним.

Мое нутро вздрагивает. На секунду я испугался, что меня сейчас вырвет через стол.

Но я сглатываю и с трудом сдерживаюсь. Кай наблюдает за мной с наглой ухмылкой и выглядит как кот, которому достались сливки.

— Ты устраиваешь какую-то дерьмовую вечеринку, — говорю я наконец, заставляя свой голос оставаться низким и спокойным. — Если ты приглашаешь таких, как Паркер.

— Я его не приглашала, — говорит она, — но Анаис может приводить всех, кого захочет. В том числе и Паркер.

— Как будто она пойдет с ним.

— Почему бы и нет?

— Паркер - неудачник.

Кай пожимает плечами.

— Это то, что думаешь ты, а не то, что думает Анаис. К счастью для Паркера, она приглашает на вечеринку именно его, а не тебя. — Мы смотрим друг на друга в течение секунды. Кай жестом указывает на стоящих перед ней мужчин. — Ты не против, Сев? В отличие от тебя, я намерена провести эту ночь в чьей-то постели.

— Отлично.— Я встаю. — Полагаю, я приглашен на твою маленькую вечеринку?

Она ухмыляется. — Конечно. Если хочешь, приводи еще кого-нибудь.

— Отлично.

— Отлично, — говорит она. Когда я ухожу, она добавляет: — О, и Сев?

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.

— Тщательно выбирай себе девушку, ладно?

Я бросаю на нее взгляд и ухожу, не сказав ни слова.

Глава 28 Приказ

Анаис

Северин, должно быть, был прав насчет того, что водитель лимузина шпионил за нашими родителями, потому что через неделю после свидания я получаю сообщение от мамы.

Мама: Надеюсь, у тебя все хорошо, Анаис. Мы с твоим отцом рады слышать, что у вас с Северином все хорошо.

Я закрываю телефон и бросаю его на дно сумки. Я сижу в углу своей обычной художественной студии и работаю над картиной. Вздохнув, я продолжаю работу. В эти дни живопись - единственное, что кажется мне знакомым и безопасным.

Единственный аспект моей жизни, где я полностью контролирую ситуацию.

С помощью малярного ножа я размельчаю и смешиваю краски: жженую сиену, серебристый имит и жемчужно-белый, чтобы дополнить зелень шалфея и туманную синеву на моей палитре.

Я работаю над одной из своих выставочных работ - картиной, основанной на горах острова Скай. Контуры уже сделаны, и я нахожусь в середине работы над фоном из угрюмых облаков, когда дверь в студию с грохотом распахивается.

Испуганно обернувшись, я увидела, что моя кисть дергается по холсту.

— Черт! О-Северин.

Он стоит в дверях. Его форма безупречна и чиста, ожерелья и кольца сверкают на руках и горле.

Но его волосы в беспорядке, пряди падают на лоб. На его щеках горит глубокий румянец. Он тяжело дышит, словно бежал.

Он смотрит на меня с другого конца комнаты, его грудь вздымается и опускается.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

Он кивает, медленно пересекая комнату. Я сижу перед своим холстом, который стоит на сушилке рядом с окном. За окном - серое небо, солнце уже давно скрылось за горизонтом.

— Я искал тебя, — наконец говорит он.

Я хмурюсь. — Если я не на уроках, то обычно здесь, рисую.

— Почему здесь?

Я показываю кистью на окно. — Хороший вид.

— В Спиркресте есть виды и получше, — надменно говорит он.

— Верно...?

— Я покажу тебе, — говорит он. — Если хочешь.

— С удовольствием.

Снова наступает тишина. В студии полная тишина. В коридоре нет занятий, все преподаватели в своих кабинетах. Снаружи все мертвенно неподвижно, ветки и листья висят в безветренном воздухе.

— Ты... эм, ты что-то хотел? — спрашиваю я наконец.

Мы не разговаривали со дня свидания, даже не переписывались. Но напряжение той ночи, вместо того чтобы рассеяться за то время, что мы были врозь, кажется, только возросло.

Сев стоит рядом со мной и смотрит на меня, слегка нахмурившись. Резким движением он приседает рядом со мной и берет мой подбородок в руку.

— У тебя все лицо в краске, — говорит он задумчивым тоном.

— Да. Такое часто случается. Я же говорила тебе.