Принцесса для психолога

Тюрьма в Шери была небольшой, всего двадцать восемь камер и то, половина из них пустовала. И — нет, не потому, что в кесарии царила несказанная благость. Просто большая часть преступлений расследовалась на месте и там же выносился приговор — как правило, какое-то количество плетей, на усмотрение десятника. Получил, сумел уползти — Святой Каспер тебя любит. Не повезло — отвезли за город и закопали.

А в крепости содержали лишь тех, кто был зачем-то еще нужен Священному.

Сбежать отсюда, наверное, не сумел бы и принц без титула — это было первое, о чем подумала Росомаха. Не полагаясь на охрану крепости, комендант пустил патрули по внутренней стене самой тюрьмы.

Решетки на окнах внушали почтительный трепет своей толщиной и малым расстоянием между прутьями. А сами камеры были вырыты в земле, под ногами, и запирались сверху. Пахло сыростью, из-за близости моря даже стены сочились влагой, а кое-где в ямах вода стояла по пояс взрослому мужчине.

— Наш не здесь, — сказал Янг, словно прочитав мысли кесары, — я приказал его поберечь. Через клепсидру достанут и доставят сюда. Садись пока.

Росомаха любезным приглашением не воспользовалась.

Привели заключенного. Лесс с трудом узнала нагловатого разбойника в это оборванном, сутулом, кашляющем несчастном, со следами побоев и рукой, на которой не хватало пальцев.

— Палач одевается, — отчитался смотритель, — сейчас будет, но… Бесполезно это, Богоравный, палача уже применяли.

— Вижу. Палача не нужно, сам справлюсь.

Смотритель тюрьмы подобрал челюсть и с сомнением посмотрел на юношу.

— Прислать пару аскеров? Поздоровее. Какие-нибудь э-э-э… инструменты?

— Благодарю, у меня все есть. Никто не нужен. Оставьте нас.

Тяжелая дверь пыточной захлопнулась с таким скрипом, который был слышен, наверное, на той стороне Великого Моря.

Бывший наемник взглянул на Янга как на… не очень умного человека. Немного же ему понадобилось, чтобы снова обнаглеть.

— Не боишься руки запачкать, Богоравный? — сипло спросил он.

— Нет, — отозвался Янг. — К небу грязь не пристанет, сколько в него не плюй.

Наемник, морщась, выпрямился. И оказался почти на голову выше Янга и шире в плечах. Настороженность из его глаз уходила, уступая место превосходству…На что он рассчитывал? Сбежать отсюда нельзя. Если он поднимет руку на кесара — немедленная казнь. Или просто для того, чтобы чувствовать себя хозяином положения, парню хватило одних суток без боли?

— Зачем вы напали на женщину? — спросил Янг.

— Так то не женщина была, — быстро отозвался наемник. Видно было, что линию защиты он хорошо продумал. — Демон — то, в обличье женщины. И это он на нас напал. Разве могла женщина отправить по облакам двоих храбрых и умелых воинов, а на третьего, — он чуть усмехнулся, — наслать паралич. Я до вечера шевельнуться не мог.

— Печальная история… А если я скажу, что есть свидетели, которые видели другое?

— Так демон глаза и отвел! Поймать его нужно, Священный. И сжечь. Нечего демонам землю святого Каспера поганить — и на том перед жрецом стоять буду. — Наемник уже скалился не скрываясь.

— Жрецу солгать — не велика доблесть. Святому Касперу, как предстанешь перед ним, тоже болты отливать будешь?

— Как можно? — наемник распахнул глаза… Совиные, наглые.

— Ну, его наместнику на земле ты врешь лихо.

— Да ни единой буквой. Шенгу поцелую! — наемник истово осенил себя кругом, морщась от боли в покалеченной руке. — Демон и был. Морда жуткая, клыки — с палец, глаза адским огнем горят. Ни за что с человеком не перепутаешь!

Янг прохладно улыбнулся.

— Значит, правду говоришь. На тебя с приятелями напал демон, а если кто иное видел — так то морок? Уверен? — дождался кивка от наемника и вкрадчиво спросил, — и на Золотой Мост пойдешь?

— На Зо… — наемник побледнел и качнулся… Но тут же воспрянул духом. — Так не с кем, Священный. Обиженный нужен. Ну — или защитник. А демон сбег. И в защитники твари адской никто не вызовется. А вот если бы вызвался, так я — запросто! Я за правду завсегда…

— Я с тобой на Золотой Мост пойду. — Перебил его Янг.

Мужика шатнуло. Он недоверчиво уставился на юношу.

— Разве ты не знал, что Священный кесар — защитник всех обиженных на своих землях? Ты говоришь — демон, а я считаю, что там была обычная женщина. Посмотрим, чья правда сильнее? Я уверен в своей так, что согласен даже отказаться от жребия.

— Ты… — наемник опешил и несколько мгновений хлопал губами. Горло перехватило.

— Я пойду по Золотому Мосту первым, — подтвердил Янг. — Сегодня на закате. Распоряжусь, чтобы жрец тебя подлечил.

Священный Кесар развернулся и вышел. Росмаха последовала за ним, а в пыточную вошли аскеры.

— Что скажешь, несравненная?

— Он был уверен, что его вытащат.

— Был?

— Сейчас уже не уверен. Когда мы уходили, он был напуган больше, чем когда мы вошли.

— Еще бы, — мрачно улыбнулся Янг. — Я на его месте молился бы всем Святым разом, чтобы не дожить до заката. Но жрец этого не допустит…

— Золотой Мост? — Под своими покрывалами кесара выгнула бровь, но движение пропало втуне. — Что это такое? Почему этот ушлепок боится его до мокрых штанов… а ты — ни капли?

— Ну так я же и не лгу. Чего мне бояться? — Янг насмешливо посмотрел на супругу своими невозможными темно-серыми глазами, стремительно наклонился к ней и шепнул тихо-тихо, — Ты же придешь на меня посмотреть, несравненная? Это будет красивое зрелище, обещаю.

Шепот кесара не обжигал. Наоборот, он был прохладным, как закатный ветер.

Глава 22. Смена статуса. "Все сложно"

Дверь хижины хлопнула в стену, впустив ветер, пахнувший горячей пылью и человека — худого, или, скорее, стройного, одетого в простые штаны и длинную рубаху, и плохо и криво стеганую жилетку поверх нее. На ногах у него были на диво приличные сапоги, головной убор отсутствовал как явление, оружие — тоже. Лицо закрывал плотный серый платок.

— Привет, Нари, — кивнул Руслан, — ты вовремя. Я кашу сварил. С рыбой.

Не разуваясь, принц прошел в дом и уселся на низкую скамейку, так и не сняв платка с лица. Психолог по привычке продолжал мысленно называть Нари "принцем", но это было не так. И выяснился сей факт почти сразу, как только угнанная лодка ткнулась в причал… вернее, в половину причала. Вторая была сломана ударом воды или упавшим камнем. Причал никто не чинил — то ли некому, то ли (что более вероятно) не чем.

До ближайшего леса надо было еще добраться, а проснувшаяся гора вволю поплевалась здесь пеплом — взвесь до сих пор висела в воздухе. Пепел лежал на всей поверхности острова, в том числе и на дорогах, а дожди прошедшие следом, превратили их в нечто непроезжее. И, судя по всему, надолго.