Принцесса для психолога

— Менталист подтвердил, — Агар говорил рублеными фразами, стараясь скрыть растерянность, но удавалось это из рук вон плохо. Точнее, не удавалось вообще, — Эта… Шекер не солгала. Она и в самом деле принимала Священного.

Зара подняла темные, все еще красивые брови.

— Вот как! Значит, все получилось. Что ж… Я в этом и не сомневалась. А что наши паломники?

— В ссоре. У меня свой человек в охране, он доложил, что кесара была грустна и связывалась по почтовому зеркалу с какой-то рыжей девушкой, говорили на имперском.

— Подруга? Что ж, это неплохо. Это очень неплохо. Кесара больше не пустит супруга в свою постель, а Шекер будет ласкова. Надеюсь, никто из твоих слуг не сделал глупость и не отобрал у нее головную повязку? Как только родится мальчик, со Священным произойдет… несчастный случай. Каспер отвернется от него.

— Ему покровительствует Рауша, — тихонько поправил Агар.

— Не важно. Тонкие пальчики этой вышивальщицы не сделают ошибки. Теперь иди — и скажи ей, что во всех ее несчастьях виновата кесара. Что это она приказала извести Шекер. И… девчонка глупа как пробка, но недоверчива. Постарайся, чтобы твои слова звучали хоть чуть-чуть убедительно.

— Э…э… мешок?

Зара довольно сощурилась:

— Что ж, можно и мешок. Напугай ее. Так, чтобы она ночью просыпалась с криком и боялась снова заснуть, чтобы ей не явилась во сне имперская тварь. Равноправная должна покинуть этот мир, как можно скорее. Эта война ко времени и к месту. А если, дал бы Святой Каспер, кесар угробит этого старого проходимца, царя ниомов, можно будет сказать, что Равноправная уговорила его… Месть — хорошая морковка для ослицы. Лучше, чем любовь, вернее, чем тщеславие. Но хуже, чем страх за свою жизнь. Да, Агар, напугай ее как можно сильнее. А потом я приду утешать…

Евнух смотрел на старуху с легкой оторопью и думал о том, не поторопился ли он, связав с ней свои планы и саму жизнь. Похоже, та от ненависти и разочарования слегка… спятила. Или даже не слегка.

Но менять коней поздно, теперь они либо вместе победят, либо вместе сгинут под саблями аскеров.

Агар, наверное, единственный во дворце не обольщался на счет доброты и милосердия нового Священного, который принес обет отказа от оружия. Старый и опытный царедворец видел на своем веку многое, разглядел он и холодный огонь в темно-серых глазах господина.

Этому и оружие ни к чему — голыми руками на веревки перемотает. Страшно-то как, Святой Каспер!

Комендант крепости Шери долго не ложился спать. Ждал дозор, который должен был вернуться еще до заката, но отчего-то задержался. Ничего необычного в этом не было. Может, лошадь захромала или змея кого укусила… Хаммган жесток, а Святой Каспер хоть и помогает своим воинам, но как-то уж очень ненавязчиво и весьма сдержанно.

Наконец у ворот ударили в гонг, возвещая, что дозор прибыл и пожилой, но еще крепкий Сантер поспешил вниз, на ходу устраняя легкий беспорядок в одежде.

Решетка была поднята, мост опущен. И вот показались кони… Мало их было, это бросилось в глаза сразу. В дозор уходила конная сотня — обычное число. Вернулась едва ли четверть, и то — по тому, как воины сидели и лежали на спинах коней, привязанные ремнями, опытный Сантер понял — ранены. А кто, вполне возможно, уже и отошел.

Отдельно вели в поводу коней, тех, кто потерял своих всадников, но был, таки, пойман после стычки. Или же сами вернулись, тоже ведь не дурные. В Хаммгане коню без человека ловить нечего, разве что скорую смерть.

Сотник, Азар Рагай, спешился и похромал к коменданту, на ходу сдергивая с головы цельнометаллический шлем со сложной и красивой гравировкой. Юноша был хорошего рода и воин отменный, Сантер хотел писать ему рекомендацию в охрану дворца. Но сотник сам отговорил. Нравился ему простор Хаммгана, стычки с хичинами. Даже острый ветер настоящей опасности нравился, ловил его парень своими тонкими, красиво вырезанными ноздрями с явным удовольствием…

Сейчас удовольствия на смуглом лице сотника не было. Была усталость, боль и стыд. Подойдя вплотную он начал, было, опускаться на колено и поморщился.

— Ты ранен? — сообразил Сантер.

— Немного. Не опасно. В ногу…

— Для пешего воина горе, для конника — легкая неприятность, — кивнул Сантер, чтобы поддержать парня, которого, явно, что-то мучило — и не рана. К ранам Азар был привычен, не в первый раз и даст Святой Каспер, не в последний. — Что случилось с дозором? Разбойники?

— Если бы, — Рагай тяжело вздохнул, посмотрел на коменданта тревожным и даже где-то обиженным взглядом. И осторожно выговорил, — Ты, дядька Сантер, спать еще не ложишься?

— Тебя дожидался. А что?

— Разговор есть. Не хочу, чтобы парни лишнего услышали.

— Так серьезно?

— Ты меня знаешь. Я когда-нибудь поднимал тревогу из-за пустяков?

— Да вроде такого за тобой не водилось, — признал Сантер.

— Тогда… сейчас парней устрою и через короткую клепсидру приду.

Комендант крепости посмотрел, как в ворота проводят последних коней, что-то прикинул про себя и поправил Азара:

— Через две. За одну не управишься. И с ногой своей к живодеру нашему не ходи. Моя супруга и промоет и перевяжет.

— Повезло, — улыбка пробилась сквозь усталость, боль и тревогу, — у Лариты рука легкая, потом как на благословленном заживает.

— Она просто руки моет, — буркнул Сантер, — заживляющего бальзама не жалеет и тряпки перевязочные кипятит, вот и все колдовство.

— Какое бы ни было, а работает, — здраво рассудил сотник и, прихрамывая, поспешил за своими людьми, оставив Сантера в глубокой задумчивости.

Что же могло произойти такого, что не следовало знать даже защитникам крепости Шери?

Гадать ему пришлось недолго. С делами Рагай управился быстро, он был опытным командиром, а в крепости дозор ждали, так что и лекарь нашелся, и лошадей устроили, и людей накормили горячим.

С ногой сотника Ларита разобралась еще быстрее — рана, действительно, была неглубокая — стрелой задело. Скользнула сначала по легкому тростниковому калкану, усиленному металлическими плашками, потом по наколеннику — и поцарапала икру. Как Святой Каспер уберег коня — непонятно, но вороной Рагая вообще не пострадал. Только озлился и так наподдал копытами напавшим хичинам, что сотнику и делать почти ничего не пришлось, разве — пересчитать тела. Но это было уже потом, на обратном пути, когда потрепанный дозор возвращался в крепость.