Принцесса на горошине

– Мама, ты хоть чаю нам сделай, - подала голос Лиля, при этом тон её был насмешливый.

– Конечно, чай, - поторопилась кивнуть та, и тут же обернулась к мужу. – Гена, пойди, поставь чайник.

Кажется, Гена только рад был уйти из комнаты, в которой находилась я. Взял и молча вышел. Я зачем-то проводила его взглядом. А мама тем временем присела на краешек дивана, получилось, что совсем рядом ко мне, и снова принялась меня разглядывать. В какой-то момент качнула головой.

– Какая же ты, - проговорила она, вроде в удивлении. – Очень красивая.

Я тоже на неё посмотрела, и у меня неожиданно перехватило горло. Я вглядывалась в её лицо, в такое знакомое и незнакомое одновременно, и мне казалось, что всё происходящее нереально, что я вот-вот проснусь.

– Папа всегда говорил, что я похожа на тебя, - вырвалось у меня.

В первую секунду она, кажется, смутилась, но затем на её губах проскользнула самоуверенная усмешка, она была мимолетной, но я успела заметить.

– Конечно. Ты же красавица. Не на него же ты должна быть похожа.

Её слова меня задели, и, наверное, мама быстро смекнула, что сказала лишнее. Тут же потянулась и взяла меня за руку.

– Марьяна, мне очень жаль… что так случилось с твоим отцом. Ты, наверняка, сильно переживаешь.

– Да. Он был самым близким мне человеком.

Она прискорбно поджала губы, вглядывалась в моё лицо и продолжала сжимать мою руку. И это было очень странно. Очень-очень странно. Я всё смотрела на её пальцы, прикасавшиеся ко мне, а думала почему-то о том, что у мамы плохой маникюр.

– Наверное, у тебя куча вопросов ко мне.

Я подумала и кивнула.

– Да, наверное.

– Мы с тобой обязательно поговорим. Я тебе всё расскажу. – И она снова потянулась ко мне, чтобы обнять. – Как же я рада, что ты здесь. Что мы встретились. Теперь всё будет по-другому.

Мамой от неё не пахло. Я не знаю, не помню, как должна пахнуть мама, но это был чужой для меня запах. Но я всё же неудобно перегнулась через подлокотник кресла, позволяя ей себя обнять.

Мама меня отпустила, обернулась на свою другую дочь и широко улыбнулась.

– А вы уже подружились, да? Мои девочки, мои красавицы. Как же я счастлива!

Вот это: «Как же я счастлива!», сильнее всего отозвалось в моей душе странным приступом недоверия. Я провела в гостях у мамы больше часа, сначала сидела в неудобном кресле, потом пила чай из перламутровых чашек, которые специально для меня, достали с полки для хранения фарфорового сервиза, слушала маму, Лилю, что-то им отвечала, старательно улыбалась, а внутри себя боролась с чувством недоверия. Говорила себе, что скомкано всё проходит из-за того, что мы все, точнее, я и мама, чувствуем себя некомфортно, неловко, мы ведь мать и дочь, а познакомились, по сути, только сейчас. И из-за этого не знаем, как себя вести, как разговаривать друг с другом, и на какие темы. И прячем глаза, говорим о какой-то ерунде, едва ли не о погоде. Ни одного важного вопроса до сих пор не прозвучало. Мама не заговаривала о прошлом, и я её ни о чем не спрашивала. Да и о чем я могла её спросить, если рядом постоянно находился её муж? Было странно говорить о её первом замужестве, об её отношениях с моим отцом, в присутствии её другого мужа. Который смотрел на меня, как коршун.

– А ты как, не замужем? – спросила меня мама.

Я удивленно на неё посмотрела. Была уверена, что уж о таких аспектах моей жизни Лиля должна была ей рассказать.

– Нет.

– Странно. Такая красивая девочка, и не замужем.

– Папа считал, что мне ещё рано замуж.

– В твои годы – и рано?

– Нет. Раньше. А потом… потом мне самой замуж не хотелось.

– У тебя, наверняка, женихи один лучше другого.

Я уклончиво пожала плечами. А мама вдруг рассмеялась, потянулась рукой к Лиле, похлопала ту по коленке.

– Хоть бы Лильке жениха поприличней нашла. А то она вечно подбирает всяких отщепенцев.

Лиля недовольно сбросила руку матери.

– Мама, я сама разберусь.

– Конечно, разберешься, - покивала та со значением. – Только вчера отец Кольку пьяного в очередной раз с лестницы спустил. Всё никак дорогу сюда не забудет, всё по автопилоту сюда прется. Хорошо, видать, у нас жилось.

Я на сестру посмотрела, заметила, как та недовольно скривилась. Слова матери ей были неприятны, но она заметила мой взгляд, и смолчала.

Я решила сестру поддержать, и аккуратно проговорила:

– Я уверена, что Лиля встретит хорошего молодого человека. Сама.

Мама небрежно отмахнулась.

– Где она встретит? Здесь? Ладно хоть в столицу подалась, может, за москвича замуж выйдет, зацепится.

Я подняла чашку и сделала несколько маленьких глотков остывшего чая. Разговор мне тоже откровенно не нравился. Я отчаянно придумывала, как сменить тему.

– Где ты работаешь? – в конце концов спросила я мать. Подняла на неё глаза, изображая неподдельный интерес.

– В управляющей компании. В паспортном столе. А Гена там же водителем.

– Замечательно, - пробормотала я.

– Нет ничего замечательно. – Мама снова отмахнулась. Кажется, это было любимым её жестом. – Но живём, что делать-то? В нашем городе с работой трудно. А тут и платят стабильно, и от дома недалеко. Зарплаты, правда… крохи. – Она подарила мне бодрую улыбку. – Но тебе об этом ничего неизвестно, конечно.

– О чем? – не поняла я.

– О житейских трудностях. Уверена, твой отец всё для этого сделал.

– Папа меня очень любил, - не стала я спорить.

– А я что, дочь свою не люблю? – неожиданно встрял Геннадий Петрович, между прочим, в первый раз. – Вот только работаю честно. Не умею воровать, как олигархи.

Я на него посмотрела. Наверное, мне нужно было промолчать, но он так на меня смотрел, с таким вызовом и претензией, что я не смогла проигнорировать его высказывание. Правда, тон выбрала не слишком уместный, высокопарный, но когда спохватилась, было уже поздно что-то исправлять.

– Во-первых, не все олигархи – воры, - сказала я. – Зачастую – это очень умные люди. Дураки и своровать не сумеют, тем более миллионы. Согласитесь. А, во-вторых, мой отец работал на износ, много лет. И всё, что сумел заработать, он это заслужил. Да и отдавал немало, на ту же благотворительность. У каждого свои достоинства и умения, неуместно сравнивать.

Геннадий Петрович просверлил меня взглядом, затем развернулся и ушёл, а я поняла, что мне тоже пора. Весь последний час я буквально задыхалась. От неловкости и в попытке найти какую-то общую, важную для нас тему. Получалось не очень.