Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Принцесса на горошине
Шрифт:

Я, улыбаясь, поводила пальцем по его плечу.

– Ну, - проговорила я негромко и немного наигранно, - во-первых, ты на принцессе ещё не женился. А, во-вторых, не думаю, что твоя мама сильно обрадовалась бы твоему выбору.

– Это можно выяснить. Через пару часов.

Я непонимающе моргнула.

– В каком смысле?

– Я попросил родителей приехать. И заехал за тобой по пути в аэропорт. Встретим их вместе?

Я отступила на шаг. В панике схватилась рукой за свою щеку, потом за прическу.

– Марат, ты с ума сошел? Я не готова!.. Я… Твоя мама будет в ужасе, когда меня увидит.

Марат поймал мои руки, сжал

мне запястья, а сам заглянул в мои глаза.

– Марьяна, успокойся. Родители в курсе, они едут к нам в гости, - настойчиво проговорил он. И попросил: - Давай их просто встретим.

Никак не могла начать дышать, сердце колотилось, а ладони повлажнели. Мы с Маратом смотрели друг другу в глаза, я в панике, а он спокойно и уверенно. И ещё раз попросил:

– Дыши.

Я, на самом деле, сделала вдох, потом ещё один, и проговорила вслух:

– К нам едут родители.

Давыдов кивнул в такт моим словам и вслух подтвердил:

– К нам едут родители. Всё будет хорошо. Повтори.

– Всё будет хорошо.

– Мы со всем справимся.

– Справимся, - с готовностью подтвердила я, мысленно уже решая, с чего начать поспешные приготовления к визиту родителей Марата, но, всё ещё боясь подумать о моей с ними встрече после стольких лет. Что я им скажу? Как посмотрю им в глаза? Как сознаюсь в связи с их женатым, между прочим, сыном?

– Я тебя люблю, - продолжил тем временем Давыдов, и я опять же послушно повторила:

– Я тебя люблю.

– Выйду за тебя замуж, и буду во всём тебя слушаться. Всю оставшуюся жизнь.

Я уже открыла рот, чтобы повторить, но замерла, на Давыдова уставилась, после в досаде оттолкнула его руку.

– Ты коварный тип, - обвинила я его.

Марат рассмеялся и развел руками в желании себя как-то оправдать.

– Стоило попытаться.

А я схватила его за руку и потянула за собой. Правда, пообещала:

– Я выйду за тебя замуж. Когда-нибудь. Наверное. А сейчас давай поторопимся. – Добавила в панике и энтузиазме одновременно: - Твои родители приезжают!

ЭПИЛОГ

Каждой принцессе нужен свой собственный дракон. Так папа всегда говорил. Не столько рыцарь, рыцарей может быть много, а вот дракон – он всегда один-единственный. Который готов ради принцессы на всё, любого рыцаря слопать.

У меня, к счастью, свой дракон есть. Любимый, родной, порой ворчливый и огнедышащий, но, главное, свой. И из его замка мне совсем не хочется убегать. Потому что его замок – это мой дом. Моя крепость, моя защита от бурь, невзгод и чужого любопытства.

После скандала, раздутого моей матерью и сестрой, который, кстати, не затихал несколько долгих месяцев, мне долго не хотелось появляться в общественных местах, вести с кем-то досужие разговоры, я отказывалась от приглашений на светские мероприятия, и, как ни странно, прекрасно себя чувствовала. Во-первых, мне совсем не было скучно, я была занята совсем другими вещами. Я заново училась общаться с родственниками Марата, несколько раз за полгода мы ездили с ним вместе в Казань, останавливались в доме его родителей, и я приказала себе больше не закрываться внутри своих неловких чувств от чужих привычек и традиций. Я посоветовала себе впитывать новые знания, которые мне, в основном, давала Алия Ренатовна, и училась, училась всему, чему она готова была меня научить.

Да, настоящей татарской жены

у Марата никогда не будет, и его родители, наконец, нашли в себе силы с этим смириться, но и я за прошедшие годы повзрослела настолько, что готова была принять их доводы и надежды на будущее. Я не просто пыталась молчать, угодить, как когда-то. Я внутренне радовалась тому, что меня приняли в семью, гордилась своим будущим мужем и смиренно приняла тот факт, что совершенно не знаю, как быть женой и хозяйкой.

– Я тебя всему научу, - пообещала мне будущая свекровь, а я, вместо того, чтобы воспротивиться чужим поучениям, благодарно улыбнулась. Жить мы с Маратом, конечно, будем в Москве, далеко от татарских традиций, но душой он всегда будет тянуться к корням. Поэтому мне и предстояло подстроиться.

Ну, а, во-вторых, своё временное затворничество, я ещё связывала с тем, что мне совсем не хотелось столкнуться где-нибудь с мамой или Лилей. Скандал с именем моего отца, вышел очень громким. Впрочем, на это и было рассчитано. И мама, со своей печальной историей жизни, многим пришлась по вкусу. Не она сама, а её история. Её называли – «похороненная заживо». Разве это смешно? Разве не унизительно? Но, видимо, финансовый поток, который подпитывал их с Лилей вольготную жизнь в течение нескольких месяцев, с легкостью покрывал все неудобства и моральные унижения. Но не мне судить…

Когда в бой вступили наши адвокаты, как я и обещала, история была настолько раскручена, что даже маминого участия уже не требовала. Оставалось только подписать авторские права, на экранизацию, ей-богу. Но экранизировать мамину тяжелую жизнь никто так и не предложил, и мама, наверное, печалилась. Другого способа заработать, она в столице так и не нашла. Правда, я больше, чем уверена, что и не искала.

Вот только, как я и предупреждала, интерес к любому скандалу, к любой, даже самой липкой и грязной сплетне, в конце концов, иссякает. Случается что-то ещё, и зритель переключается на новую историю. А если тебе нечем подпитать интерес обывателя, то о тебе забывают. Это закон экранных ток-шоу.

Помню, Давыдов только усмехался, когда мама, по всей видимости, почувствовав приближающийся конец своего телевизионного триумфа, попробовала пойти со мной на «мировую». Несколько месяцев после моего визита в их с Лилей квартиру, мы не общались, я всеми силами старалась нигде с ними не пересечься, ещё поэтому так часто уезжала к родителям Марата в Казань. Я лишь наблюдала за утихающим постепенно скандалом, знала, что адвокаты компании старательно перекрывают все доступы моих родственников к шумным эфирам, и некоторое время маме пришлось довольствоваться лишь упоминанием своего имени в желтой прессе. А когда и оттуда приход денежных средств стал угасать, она попыталась связаться со мной.

– Ни копейки не дам, - сказал тогда Марат. И посоветовал мне никак не реагировать на звонки родственниц.

Мне и не хотелось реагировать. Марат к тому моменту получил официальный развод, и мы начали готовиться к свадьбе. Торжество планировалось не шумное, и опять же в Казани. В кругу семьи. Это решение папа, скорее всего, не одобрил бы, он всегда хотел для меня самую шумную и самую пышную свадьбу, но у нас с Маратом такого желания не было. Громкая свадьба лишь подогрела бы новую порцию слухов и обсуждений (читай: осуждений) на наш счет. Журналисты не обошли бы вниманием его развод и наше поспешное торжество. А нам хотелось тихого праздника.

Поделиться с друзьями: