Принцесса самозванец и целебная маска

Когда глаза уже почти привыкли к новой среде, он начал различать мутные тени от плавников, и тонкую размытую серую полоску, которая казалась ему хребтом рыбы. Она ритмично извивалась уверенно и кропотливо, расчесывая океанские воды, как гребень конюха проникает в длинную гриву арабского скакуна, принадлежащего халифу. Воображаемая океанская грива стала распадаться на отдельные волоски и открывать Назиру то что долгие десять минут скрывалось за ней. Глаза Назира привыкли к воде.

Аарон плыл рядом с Назиром и Косичкой. Крепко вцепившись мускулистыми ногами в хвост своей акулы он то и дело пригибался чтобы не поймать лицом в щупальца какой-нибудь смертельно ядовитой медузы. Хотя его глаза быстрее привыкли к воде, картинка казалась ему через чур скучной и однообразной. Ему не нравилось, что придётся целую неделю болтаться тут, он скорчил на лице недовольную гримасу, и покрепче вцепился в плавник Бурки.

Косичка чувствовал себя увереннее всех. Его гибкие ноги мягко обнимали хвост Мурки а зоркие глаза просто наслаждались зрелищем. Он то и дело отпускал плавник и поигрывал руками с набегающим потоком встречной воды. Специальные питательные вещества в крови акулы, полностью свели на нет влияние океана на кожу, пальцы больше не морщились, глаза начали видеть на многие десятки метров а холодная океанская вода, на глубине около пятнадцати метров казалась ему приятной ночной прохладой.

Косичка посмотрел на свою кожуона показалась какой-то более серой, с синеватым отливом, но плавки и резинка на волосах оставались прежнего цвета. Ему показалось, что тело морского животного поглощает его сущность, и вскоре он тоже обзаведётся плавниками и несколькими рядами зубов, но тихое умиротворение, приятный тембр окружающих звуков делали эту мысль не просто не пугающей, а вполне даже неплохой идеей. Он усмехнулся и провёл рукой по шее, в поисках своих жабр.

Вдруг все трое резко ощутили тревогу, беспокойство и чувство опасности. Ужас накапливался и усиливался с каждым новым ударом сердец. Акулы ускорили ход и набегающий поток стал таким сильным, что удерживаться на стройных акульих спинах стало очень трудно. Страх всё усиливался и усиливался. Казалось что океанское дно вдруг превратится в жерло вулкана и вмиг испепелит наездников и их питомцев. Но реальность оказалась куда страшнее.

Акульи нейромедиаторы и прочие биохимические механизмы эмоций проникли в кровь к наездникам. Они чувствовали страх. Хищники, вторые по опасности после человека, были в ужасе. Именно этот зябкий, густой, обволакивающий страх передался их наездникам. Парни заметили ещё несколько акул акул подбиравшихся к ним с боку, и точно уже были готовы запаниковать, но, глядя на их пасти, парни поняли: может быть и страшнее, намного страшнее. Пасти прибывших акул были плотно сжаты, Акулы стремительно от чего-то убегали. Им тоже было страшно.

Бедные животные не способны были контролировать эмоции, они беспомощно повиновались инстинктам, но сейчас у них был шанс. С ними были люди. Назир и Косичка переглянулись. Пожали плечами и посмотрели на Аарона. Аарон быстрее всех переборол страх, Бурка тоже чувствовала себя лучше Мурки и Норушки. Стаю акул преследовали разъяренные киты убийцы.

Акулы уходили изо всех сил, но косатки их настигали. Стая акул состояла из семи особей, включая Мурку Бурку и Норушку, а косаток было несколько десятков и по мере приближения их становилось всё больше. Наконец они приблизились на расстояние нескольких корпусов. Самый большой кит, вероятно самец, ткнул носом кита поменьше и навёл боевой порядок. Акулы были больше и сильнее касатки, но косатки были проворны, но те хотели измотать акул.

Парням ничего не оставалось как гладить акул по бокам, сбивая свою стаю как можно плотнее, и изо всех сил бороться со страхом. Борьба со страхом стоила титанических усилий, ведь телам наездников нужно было наполнить яростью не только свою кровь, но и акулью.

Вдруг стая преследователей стала таять. Все девятнадцать чёрно-белых преследователей и не думали отставать, они в такт махали хвостами и выглядели в тёмной воде как настоящие демоны. Будто они не просто животные, а в полной мере осознающие себя воплощения зла. Спустя некоторое время они начали издавать зловещие, то басистые то свистящие звуки, которые упаси Аллах кому-нибудь услышать. Звуки стихли. Вода стала турбулентной, белоснежная вспышка блеснула перед глазами парней.

Огромная касатка напала на стаю с правой стороны. С гулким бурлением и кавитацией она пронеслась поперёк стаи акул, а следом за ней напали ещё три. Они гулко клацали своими челюстями и били акул в бока своими твёрдыми носами. Акулы инстинктивно уворачивались, и хватали воду своими пастями, но проворных касаток наказать так и не смогли. Все четыре особи убрались совершенно безнаказанно. Так же быстро, как и напали.

Погоня ещё сильнее поредела. Теперь там было всего тринадцать, но отступать они были явно не намерены. Стая акул и изменила курс, направляясь по ощущениям севернее, туда где можно было бы скрыться от млекопитающих на глубине, но это оказалось ошибкой. Акулы плохо видят под собой. Лишившись дна в качестве прикрытия, акулы стали ещё уязвимее. Но к счастью, с ними были люди. Парни смотрели во все глаза, и заметили как отбившиеся от погони шесть касаток что-то замышляли на глубине.

Назир и Косичка пытались переговариваться жестами, но безуспешно. В конце концов они просто развели руками, и отлично друг друга поняли. Вдруг они услышали гулкий удар. Затем ещё один. Аарон бил себя в грудь, чтобы привлечь внимание, ведь кричать под водой было невозможно. Он указывал на дно а затем сложил руками треугольник. Его наконец поняли. Как всадники так и акулы. Поглаживая спины акул с разных сторон парни выстроили всю стаю обратным клином. теперь если касатки нападут, то без защиты окажется только одна акула. Самая большая, с самым смелым наездником. Только одна Бурка.

Заметив разумное поведение акул, касатки решили атаковать. Они оскалили свои пасти и стали неумолимо приближаться снизу. Аарон изо всех сил сжал хвост бурки ногами и прижался к ней, чтобы убрать её с линии атаки. Но косатки были проворнее. Они несколько раз пинали её своими носами снизу. На этот раз киты не остались безнаказанными. Назир и Косичка просчитали траекторию самой медленной касатки, и ловко направили своих акул с упреждением. Мурка и Норушка разорвали касатку на три равные части.

Стая преследователей рассвирепела. Увидев что акулы остановились и стали хаотично расплываться, касатки собрали всю свою огромную стаю и окружили акул. Акулы хватали куски от врага превратившегося в добычу но демонические оскалы китов стали только злее, а акулья стая никак не хотела предпринимать организованных действий. Касатки гулко завыли и накинулись на парней всей стаей.

Ещё несколько незадачливых косаток были растерзаны, и несколько сильно ранены, но враг лишь свирепел. Пятна крови только сбивали с толку, невозможно было понять что происходит в ужасной свалке. Когда окровавленные тела касаток стали медленно тонуть освободившись от воздуха в лёгких, картина немного прояснилась. Касатки тоже утомились, но их ещё больше.

Аарон безуспешно стучал себя в грудь, чтобы парни его услышали, но они лишь отчаянно пытались удержаться на акулах, как вдруг. Все касатки единым строем ринулись на стаю. Во главе атаки был крупный кит. Он выбрал одну из акул крайне не вовремя решившую подкрепиться, и свирепо скаля свою могучую пасть напал на неё снизу сзади. Он гулко щелкнул пастью с прочными как лом зубами и отсёк плавник акулы, с хрустом перекусив её хвост.Беспомощная акула пыталась плавать, но ей было не суждено. Она отчаянно барахталась пока остальные касатки раздирали её на части. Стая бросилась в рассыпную. Миссия парней закончилась, не успев даже начаться.

Только Бурка пыталась хоть что-то сделать. Она металась обезумев от крови и обиды, но громко хлопая челюстями хватала только морскую воду. Проворные касатки легко ускользали от укусов древнего морского хищника, с архаичной нервной системой.

Расплываясь в разные стороны, акулы были совершенно беспомощны по одиночке, против воющей и мычащей орды чёрно-белых бестий. Парни были в растерянности, они уже начинали понимать что обречены. Только Аарон не сдавался. Его лицо перекосил гнев, он что было силы стукнул себя по груди, закрыл глаза, и предпринял отчаянное действие. Он отсоединил подачу крови к ногам и поплыл вниз, к терзаемой касатками акуле. Он незаметно проплыл мимо них и добрался до туши разодранной касатки. Он нашёл на туше застрявший в ней акулий зуб и вытащил его. Кровь из его ноги шла непрерывным потоком. Из последних сил он пытался вернуться к Бурке, но силы покидали его. Кислород в крови заканчивался, и плыть становилось всё сложнее и сложнее.