Принцип кентавра

— Разумеется, мы сохраним всю историю в тайне. — в знак честности Свенсон передал госпоже Майер все документы. Хью знал, что в них нет последнего письма Лауры к нему. У Хью тоже было право на тайну. — Хочу также добавить, что в деле замешан некий Юрген Бах, который неоднократно бывал в нашем офисе и через которого мы общались с мнимой заказчицей.

Лилиан кивнула, своего удивления она не высказала.

Когда Барбер и его шеф вернулись в офис, то у них не было уверенности в том, что история закончена. Однако, начальник агентства радовался хотя бы тому, что Лилиан не угрожала им судом и полицией. Хью предложил Свенсону разобраться с Юргеном Бахом, но шеф категорически замотал головой:

— Ты понимаешь слово «нет»? — грозно спросил он.

— Понимаю, — весело заверил его Хью. — но я также понимаю, что нас посадили в галошу. Если этот Юрген Бах — безобидный шутник, то я просто пересчитаю ему зубы. Если же он мошенник и что-то замышляет, то можно успеть предотвратить преступление и даже помочь Лилиан Майер.

— Лилиан Майер, — чеканно по слогам произнёс Свен Свенсон, — просит нас оставить расследование, и я собираюсь заняться другими делами. И тебе советую.

Хью примирительно поднял руки вверх. Свен Свенсон стал копаться в папках на столе, делая вид, что утратил интерес к этой истории.

— Однако, мне не даёт покоя история Юю, — задумчиво произнёс молодой детектив. — Бабушке, конечно, виднее, что лучше для её внучки. Однако же, если верить психиатрам и полиции, то Юю Майер — малолетняя преступница и психопатка. Я же видел Лауру Брегер, она не производит впечатление ни чокнутой, ни преступницы. — Хью вздохнул, — это самая милая и славная девушка из всех, с кем я был когда-либо знаком.

Свен Свенсон потрепал парня по плечу.

— Знаешь, я тебя понимаю. Когда мне было двадцать восемь лет, и мы с Ингрид уже были женаты, я влюбился без памяти в одну карманницу. Она работала в научном исследовательском институте. Изучали там каких-то моллюсков, что-то глубоко подводное, — шеф усмехнулся своим воспоминаниям. — Я просто голову потерял. В институте было несколько крупных и мелких краж. И та девушка была из числа потерпевших. Она долго водила меня за нос, у нас даже была интрижка. Потом выяснилось, что девушка и есть воровка. Воровала всё, что плохо лежит. У неё брат был наркоманом, нужны были деньги попеременно то на наркотики, то на лечение. Можешь себе представить, каково мне было, когда я её поймал буквально за руку?

— Ингрид узнала? — спросил Барбер.

Свен Свенсон размашисто перекрестился.

— Слава богу, нет… Так что, мой байронический страдалец, выбрось из головы всех чокнутых миллионерш и возвращайся с облаков на грешную землю.

Барбер в буквальном смысле слова вернулся на грешную землю, придя в свою квартиру в кондоминиуме. В комнате его ждала посетительница с заплаканным лицом — Зельден Линденбрант. Хью поздоровался и приготовился выслушать женскую истерику. Мать Барбера хлопотала у стола, заботливо разливая чай и раскладывая домашние вафли. Хью бесцеремонно схватил вафлю и с набитым ртом спросил:

— Что-то стряслось?

— Ах, Хью, — пролепетала Зельден, — стряслось что-то ужасное и непонятное. Нашу квартиру пытались обчистить.

— А разве у вас есть что украсть, — с наивной издёвкой спросил молодой повеса.

— В том-то и дело, что ничего не украли, только перерыли всё вверх дном.

— А дома кто-то был? — уже без улыбки спросил Хью.

— Бабушка была, но она ничего не видела, — ответила Зельден и принялась плакать в платочек.

— Почему не видела? Спала? — уточнил Хью.

— Потому что один из злоумышленников накрыл её простыней…. — Зельден еще сильнее начала всхлипывать. — Понимаешь, как попугая в клетке.

Видимо, это обстоятельство очень потрясло Зельден.

— Пойдем- ка к тебе, Зельден, — сказал Хью, взяв девушку под локоток.

По дороге в квартиру Хью узнал, что она вызывала полицию, но те не приехали, когда выяснили, что ничего не пропало. Обещали приехать в течение дня, раз дело не горит.

Хью подошёл к двери, по дороге он надел силиконовые перчатки. Он осмотрел дверь и весь проем входа. Следов взлома не было. Скорее всего, квартира была открыта отмычкой или ключом, что не удивило Барбера, так как замок в квартире был стандартным и мог открываться даже от дамской шпильки. Внутри царил ужасающий беспорядок. Было чему ужаснуться такой поборнице порядка и чистоты, как Зельден.

— С чего ты взяла, что злоумышленников было двое? — осведомился Хью Барбер.

— Мне сказала бабушка, она слышала, что мужчины между собой переговаривались.

— Пожалуй, мне стоит побеспокоить старушку, — пробормотал Хью Барбер.

— Только будь с ней вежлив, — всхлипнула Зельден. — Представь, какой страх она пережила. Я вышла только на полчасика, чтобы купить немного молока и сладкую булочку. Возвращаюсь, а тут — такое…

— А ты кого-нибудь встретила по дороге или обратно?

Зельден покачала головой. Потом спохватилась и вспомнила, что видела водопроводчиков на первом этаже, она заметила их форменные комбинезоны, но не придала этому значения. В доме постоянно подтекали батареи отопления. Когда Зельден возвращалась, то водопроводчиков уже не было. Хью наклонился к лежавшей на диванчике старушке и поздоровался с ней, его обдало смрадное дыхание старости и тлена. Зельден усадила бабушку и обложила её подушками.

— Расскажите, что произошло.

— Ох, — старуха с трудом разлепила губы. — Пришли двое. Накинули простыню. Я не видела их, лежала лицом к стене. Увидела только кольцо на руке одного, крупное. С синим камнем. Рука холеная. Пахла одеколоном. — старуха промолчала. — Стали шарить везде. Они о чем— то говорили, что я не слышала. Плохо слышу.

— Что они искали?

— Не знаю, — старая Линденбрант говорила с трудом, отдыхая после каждой фразы, — они не говорили. Они ругались между собой шёпотом. Я расслышала слова «документы» и ещё «альбом». Потом они ушли…

— Думаю, что ты их спугнула, — сказал Хью, отойдя от старухи, которая явно ничего больше не могла пояснить.

Что же, зацепок много. Вот тебе и старуха после инсульта! Хью подозревал, что злоумышленники искали альбом Зельден, который она отдала Барберу, и который все еще хранился у него. Подозрения зиждились на принципе: «Случайных совпадений не бывает». Что же такого ценного могло быть в альбоме Зельден, что упустили из виду и Свенсон, и Бабербер? Всего— то навсего, заметки из газет и разные вырезки. Может быть, Юрген Бах заметает следы? Но откуда Юргену Баху знать, что Зельден коллекционирует заметки, что она отдавала альбом детективам?

— Зельден, ты говорила кому— либо, что отдавала мне альбом с вырезками про семью Майеров?

Зельден шмыгнула носом и отрицательно покачала головой.

— А для чего ты сообщила Лилиан Майер о том, что я пишу книгу и о том, что я — работаю в детективном агентстве? — на Хью накатил приступ злости.

Зельден снова заплакала.

— Майер всегда были такими надменными, такими…людьми высшего общества. Мне хотелось им сказать, что они тоже не уйдут от возмездия, что общество узнает все их мерзкие тайны…

Хью покачал головой то ли с укоризной, то ли с брезгливой жалостью. Он встал, отряхнул брюки и двинулся к выходу.

— Подожди полицию, ничего не убирай. Если будет что- то новое, прошу мне сказать.

Девушка всхлипнула и отчаянно затрясла головой.

Дома Хью Барбер пролистал ставший таким ценным альбом. Он потратил на него битых два часа, перелистывая с последней страницы до первой, чтобы смотреть "свежим взглядом" и не отвлекаться на уже известные сведения и факты. Также детектив тщательно осмотрел корешок, переплёт и обложку альбома. Ничего интересного не обнаружил. Что же искали злоумышленники?