Принимающий удар
Шрифт:
— У тебя есть какие-нибудь девчачьи штучки?
Она моргает мне.
— Что, например, тампоны? — смех Новы наполняет воздух, и я внезапно чувствую себя неловким подростком.
— Неа. Как… — я с трудом подбираю слово, — банные принадлежности.
— Ой. Под раковиной.
Я иду искать что-нибудь в пастельных тонах и нахожу под раковиной немного вонючей английской соли. Я опускаю ее в воду, а затем перехожу к. краю ванны за ее спиной.
— Что ты делаешь?
— Делаю тебе массаж.
— Ты мог бы сделать это в ванне.
Нет, я не могу.
Когда
В прошлый раз желание взяло надо мной верх. Она дает мне еще один шанс, хотя и не называет его таковым, и самым трудным будет завоевать ее сердце.
Я полон решимости. Это самая важная игра в моей жизни, и ничто не помешает моей победе.
Это будет похоже на восстановление моего колена. Медленно и неуклонно. Шаг за шагом.
Мои пальцы начинаются у основания ее шеи, глубоко вдавливаясь внутрь. Я прокладываю путь вниз по ее спине, не торопясь и разминая узлы по мере продвижения. Ее кожа мягкая и теплая под моими прикосновениями, и она тихонько стонет.
— Слишком сильно? — спрашиваю я.
— Нет. У тебя это очень хорошо получается.
Мой член подергивается, и я говорю ему, чтобы он успокоился.
Я сосредоточиваюсь на ней, растирая крошечные круги огромными пальцами по ее нежным мышцам и костям. Я вдавливаю большие пальцы в ее спину и продвигаюсь вверх к плечам. Она вздыхает от удовольствия, откидывая голову назад, пока не упирается в меня.
— Как дела у твоей сестры? — спрашиваю я.
Нова хмурится.
— Ты хочешь поговорить о Мари прямо сейчас?
Нет, но я хочу знать, как складывается жизнь Новы, и ее сестра — часть этой жизни.
— Хорошо. Сейчас все лучше, чем было, когда я приехала, — она вводит меня в курс дела. — За исключением того, что это Мари устроила мне то свидание.
Конечно, это была Мари.
Мои плечи напрягаются.
— Хочешь, я скажу ей, чтобы она прекратила?
Нова тихонько смеется.
— Я дала ей понять, что не хочу встречаться прямо сейчас.
Удовлетворение прокатывается по моему телу, пока я не понимаю, что эта политика распространяется и на меня.
— Как прошла игра на выезде? — спрашивает она, затаив дыхание.
— Тяжело, — признаю. — Но, по крайней мере, на этой неделе не было череды игр.
Я кладу ладони ей на плечи, разминая медленными круговыми движениями. Кончики моих пальцев прокладывают путь по всей длине ее шеи, оставляя легкие, как перышко, прикосновения, которые вызывают дрожь с головы до ног, прежде чем перейти в устойчивый ритм у основания ее черепа, заставляющий ее вздыхать от восторга.
С каждым поглаживанием Нова расслабляется все больше и больше.
— Залезай. Пожалуйста, — вздыхает она.
— Почему?
— Я хочу сделать тебе массаж, — говорит она, ее голос тянется вдоль моего позвоночника со злой точностью. — Такой, который ты больше нигде не сможешь получить.
— Я могу сделать любой, какой захочу, — поддразниваю я.
Она поворачивается ко мне лицом, ее глаза сужаются.
— Лучше бы тебе этого не делать.
— Ты ревнуешь, Пинк? — мне это странно нравится, но не потому, что я хочу, чтобы она сомневалась, что она единственная женщина, о которой я так думаю,
а потому, что это означает, что ей не все равно.Нова пожимает плечами.
— Последний шанс, — пробормотала она. — Ты отказываешься?
Я борюсь с желанием забраться к ней, снять с себя последнюю одежду и трахать ее тугую киску, пока она не начнет умолять меня позволить ей кончить так же, как она умоляет меня присоединиться к ней сейчас.
Она хочет, чтобы я трахнул ее и не заботиться о ней? Не нуждался в ней и не хотел, чтобы она нуждалась во мне в ответ?
— Нет. Я имею в виду, да, я говорю «нет».
Как бы сильно я этого ни хотел, все равно не соглашусь, пока она не признает, что хочет дать нам еще один шанс.
Она вздыхает и откидывается назад, прижимаясь к моей груди.
— Это нарушение условий сделки? — я прижимаюсь к ее щеке. — Ты выгонешь меня, если я не буду твоим парнем для секса?
— Думаю, нет, — она протягивает руку за полотенцем. — Давай посмотрим фильм.
?
Мы остановились на «Красотке». Нова обожает ромкомы с Джулией Робертс, и сегодня я хочу дать ей то, что она любит.
Мы вместе свернулись калачиком на диване, наблюдая за тем, как делового мужчину раздевает грубая и очаровательная работница секс-индустрии. Нова позволила мне притянуть ее к себе на колени — более мягкая версия нашей позиции в ванной, потому что мы оба одеты, даже если на ней только маленькие шорты и футболка.
У меня перехватило дыхание от желания узнать, могут ли синие яйца нанести необратимый вред здоровью.
— Я ценю то, что вы с Джеймсом сделали для меня, — бормочет она, пока мы смотрим. — Всю жизнь у меня были причины не верить в себя. Ты веришь в меня, как будто это само собой разумеющееся. Это значит больше, чем я могу выразить, — она напевает. — Когда дело касается тебя, мне нужно доверять тебе, но мне также нужно время, чтобы понять, что я могу доверять себе самой. Есть ли в этом смысл?
— Вроде того? — я часто подвергаю сомнению других людей, но редко себя.
Но в ее положении, с тем, через что ей пришлось пройти в детстве, со смертью родителей и свиданиями с манипулирующими мудаками, я понимаю, как она может сомневаться.
— Я понимаю, почему они не целуются, — продолжает она, все еще смотря телевизор. — Проще сохранять бесстрастность.
«Бесстрастность», черт возьми.
— Ты смеешься? — продолжает она, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня.
— Немного.
— Почему?
— Потому что мы упустили свой шанс на бесстрастность до того, как я отвез тебя на Красные Скалы в ту первую ночь, — бормочу я.
Она вздыхает, прижимаясь ко мне.
— Это было так волнующе — быть рядом с тобой. Ты заставлял меня чувствовать себя особенной. Я до сих пор помню ту фразу про «арахисовое масло».
— Это была не фраза. Я хотел, чтобы ты меня узнала.
— Я думала, что знаю тебя.
Я приподнимаюсь на локте, чтобы получше рассмотреть ее.
— Знаешь. Ты, блядь, знаешь, Нова, — важно, что она верит в это.