Приоткрой малахитовую шкатулку

Превосходное собрание античных камей — скульптурных выпуклых изображений есть в одном из маленьких залов Эрмитажа. Не менее, чем идеальные пропорции богов и богинь, восхищают нас сегодня изображения живых существ: скажем, огненно-красная печатка с мухой или ланью. На одной из самых красивых греческих гемм по бледно-голубому сапфирину вырезана летящая цапля: ее тонкая вытянутая шейка с длинным клювом, распущенные крылья, свисающие длинные ноги — все полно грации жизни. Камея очень нравилась и самому автору — он вырезал на ней свое имя, знаменитое в Хиосе и во всей Греции, — Дексамен. Часто камеи изображают и целые сцены. Вот сценка из циркового представления: обезьяна важно восседает на деревянном ящике, рядом с ней стрелок из лука, дальше стоит конь, через голову которого перепрыгнул акробат.

Незатейливы сюжеты ранних античных гемм: просты, строги и прекрасны их линии, просты и камни: красный или коричневато-красный сердолик, серовато-голубой сапфирин, серый халцедон, блекло-зеленая плазма. Но вот великий воитель Греции Александр Македонский блистательными походами продвигается в глубь Азии, и оттуда проникают в Грецию небывалые прежде яркие камни: вишневый гранат пироп, фиалковый альмандин, лиловый аметист, голубой берилл.

Завоевания Александра Македонского сокрушили персидское царство Ахменидов, подчинили колоссальную территорию единой власти. Эллада, Египет, страны Востока, вплоть до Индии, вошли в это огромное государство. Начавшаяся с царствования Александра Македонского эпоха эллинизма признана одним из самых блестящих периодов античной глиптики. Отточенное мастерство греческих резчиков сочеталось в ней с роскошью восточных самоцветов. Именно в эту эпоху впервые появляются камеи, эти миниатюрные барельефы. Местом рождения камеи считается Египет, а точнее, новая столица Александрия, названная в честь Александра Македонского и построенная одним из его лучших полководцев, друзей и соратников — Птолемеем, сыном Лага. Секрет прелести камеи в сочетании античного знания и видения красоты человеческого тела с чувством материала, которым обладал резчик, и его точным расчетом. Маленькие барельефы на камне являются произведениями не только скульптуры, но и живописи. Палитра этих вещиц — резкие контрасты и тонкие оттенки слоистого оникса, каждый слой — миллиметры. Вся живописность камеи зависит от виртуозного мастерства, позволяющего последовательно обнажать резцом разные слои каменной пластинки в поисках нужного оттенка.

Портрет Юлия Цезаря. Сердолик. Рим

Великолепным памятником этой эпохи является грандиозная камея Гонзаго, названная так по фамилии ее первых владельцев — мантуйских герцогов Гонзаго. Большая портретная камея была подарена французской императрицей Жозефиной императору Александру I после взятия Парижа в 1814 г. Место изготовления этой камеи — Александрия, время — III в. до н. э. Камея Гонзаго — одна из наиболее красивых портретных камей. Трехслойный оникс позволил художнику тонко моделиррвать уборы портретируемых: царя Птолемея II Филадельфа ^[23] , его супруги Арсинои. Профили гордых холодных лиц, детали их костюмов, украшенный змеями и цветами шлем с головой Медузы Горгоны, лавровые венки, ожерелье, подвески, складки одежды, тонкие, красиво убранные волосы — все блестяще передано многоцветным и многослойным камнем. Эту удивительную по величине (0,157x0,118 м) и мастерству исполнения камею можно видеть в Эрмитаже в Ленинграде.

23

Птолемей II Филадельф (288 — 247 гг. до н. э.) прославился строительством в порту Александрии знаменитого Фаросского маяка — одного из «семи чудес света».

Римское искусство во многом наследовало сюжеты и приемы греков. И здесь мы видим веселые и игривые сюжеты, перекликающиеся со стихами поэта Анакреонта: ослик везет подвыпившего сатира, привольно раскинувшегося у него на спине задом наперед; малыш-сатир нацепил трагическую маску, из-под которой выглядывают его рожки; лебедь обнимает крыльями красавицу Леду. Ярче камень, четче узор. Чаще применяется многослойный оникс, дающий глубину и светотень изображению. Но самый важный вклад римского искусства иной: тут, как и в большой скульптуре, идеально прекрасная, но несколько обезличенная пластика греческих богов и всего их многочисленного окружения — амуров, фавнов, менад — сменяется достоверной, суховатой, выразительной пластикой портрета. Реальные исторические личности, римляне и римлянки, полководцы, императоры, наследники увековечены римскими мастерами и в миниатюрных камеях, подчас переживших века лучше их более масштабных конкурентов — мраморных бюстов и статуй. Как пишет историк О. Я. Неверов, «в бурную эпоху гражданских войн I в. до н. э. искусство портрета становится одним из самых действенных орудий политической борьбы». Маленькие камеи активно агитируют за того или иного честолюбивого и энергичного претендента на власть. Известно, что во время предвыборной кампании сторонники того или иного претендента бесплатно распространяли среди простого народа стеклянные отливки — копии камей, называемые литиками, с портретами «кандидатов». Неправда ли, это напоминает современные предвыборные кампании на Западе, когда избирателям раздают значки или, скажем, хлорвиниловые сумки с портретом кандидата в президенты. В годы бурной политической борьбы маленькие резные камни — геммы — были своеобразным орудием политической пропаганды. Любимым камнем становится многослойный оникс с чередованием голубоватых и коричневатых полос, называемый «никколо». Особенно четко эта традиция проявляется в крупных многофигурных камеях.

 Византийская гемма

Бурные трагичные события потрясли Рим. В 395 г. Римская империя разделилась на две части — Восточную и Западную. Восточная, основанная на берегу Босфорского пролива, на месте греческого поселения, Византия открыла новую страницу в истории. Император Константин назвал свою столицу Константинополь. Новая столица должна была, по его мысли, воплотить торжество новой религии. Туда свозились бесценные сокровища всего античного Рима и подвластных ему стран. Цветной камень, драгоценные самоцветы, золото, жемчуг украшали новую столицу невиданным великолепием. В Лувре хранится «Великая французская камея» — знаменитая римская камея из многослойного оникса эпохи императора Тиберия. Овал камеи размером 31 X 24 см рассечен тремя этажами, густо населенными фигурками людей. Туда же переехалa и многофигурная камея. Здесь ей сделали золотую оправу: в четырех углах рамы были изображены четыре христианских евангелиста, а сам сюжет вещи стал трактоваться как библейский…

Следующая грандиозная волна религиозно-политических событий — крестовые походы — вернула камею в число реликвий Запада. Но на сей раз она, уже как христианская реликвия, попала во Францию, в сокровищницу французских королей — Сен-Дени. Дальнейшая судьба камеи тесно связана с политической историей Франции: она покоилась в сокровищнице французских королей, ее дарили папе римскому, продавали для нужд войны и революции, она даже была похищена авантюристами, но каждый раз неизменно возвращалась в уготовленное ей место — в Лувр ^[24] .

24

Подробнее интересную историю камеи можно прочитать в книге А. Варшавского «Пелика с ласточкой».

С гибелью античных государств в Европе и перемещением центра средиземноморской культуры в Византию — столицу только что победившего христианства — переместился туда и центр глиптики. Но как отличается византийская камея от греческой и римской! Это совсем другой мир, другое восприятие жизни. В маленькой камее, всего в нескольких сантиметрах резного камня, как в фокусе, концентрируется вся бездна несхожести этих миров. Здесь нет любования стройностью и прелестью человеческого тела, животного. Художник и не стремился к передаче грации и трепета жизни. Камея, как маленькая икона, — суровый рассказ о страданиях нового бога Христа. Любимыми сюжетами резчиков становятся страдания Христа и христианских святых: распятие, смерть богородицы и т. д Фигуры людей схематичны, их пластика повторяет пластику византийских икон. Византийские резчики редко использовали многослойные ониксы, чаще выбирается одноцветный камень. В том случае, если выбор падал на оникс, камея смотрится обычно как негатив: темные коричневые фигурки на светлом фоне. Однако гораздо чаще резчик брал для своего суховатого, но детального повествования мягкий зеленовато-серый стеатит, зеленый хризопраз, лазурит. Очень часто для резных «иконок» (вот в сущности назначение камеи на этом этапе ее развития) применяется гелиотроп — «кровавая яшма». Алые струйки рисунка совсем не совпадают с линиями вырезанных фигур, пересекают их, но они как бы усиливают основную идею, заложенную художником, — идею страдания. Но зато как роскошно, как пышно обрамлена византийская камея! Этой манеры никогда не было в странах античного мира. В золотой чеканной или филигранной рамке сверкают крупные изумруды, рубины, лалы, аметисты, хризолиты. Обильно унизывает их жемчуг. Эта роскошь символизирует победу новой веры, сильную власть нового византийского престола.

 Шлифованные агаты и ониксы

Наряду с этим в Европе античная классическая камея надолго приходит в упадок и небытие. Причин этого явления немало: в годы упадка Римской империи была утрачена традиция тонкой сложной обработки цветного камня, часто утрачены сами источники этого сырья. В годы, предшествовавшие окончательному падению Рима, с небывалой силой распространились суеверия, в том числе и в отношении к резному камню. На первое место выходит его роль как амулета, как хранителя от бед и болезней. Примером геммы этой поры может служить грубовато вырезанная на сердолике «медицинская» камея с изображением летящего Персея с головой Медузы Горгоны и надписью: «Беги, подагра, Персей тебя преследует». Но главная причина в другом. Глиптика — искусство не массовое. Ее произведения — предметы роскоши, рассчитанные на искушенный вкус. И вместе с тем это искусство не столько проникновенное, сколько, при всем своем изяществе и минимонументальности, декоративное. Первые века христианства требовали совсем иного: массовости и насыщенности острой идеей бога — терпеливого страдальца. Камея (даже камея с религиозным сюжетом) надолго отходит на второй план.

 Шлифованный сапфирин

Средневековая камея выглядит сурово — аскетические лица, религиозные сюжеты: богородица, распятый Христос, мученики. Потом постепенно появляются портеты: это обычно коронованные особы или наследники престола. Тонкой работой, изяществом и, главное, новизной — духовностью личности — отличается маленькая камея XV в. — портрет французского короля Франциска I. Есть в этой работе характерные для средних веков и раннего Возрождения технические новинки: в камее использованы инкрустации яркими драгоценными камнями.

Новое возрождение искусства камеи наступило в Италии в XVI–XVII вв. в связи с общим увлечением «вновь открытой» античной культурой, когда находимые в раскопках произведения греков и римлян вызывали восхищение. Светское общество при дворе таких блистательных и образованных правителей, как Медичи, было увлечено и античными камеями. Одним из признанных и тонких ценителей их был итальянский поэт Петрарка. Но итальянские мастера, жившие в это бурное, наполненное драматическими событиями время, были совсем другими людьми. Другой стала и их камея. Куда делись безмятежность, бесстрастность, умиротворенность античных богов? Эмоциональные, энергичные, страстные лица видим мы на итальянских камеях эпохи Возрождения. Художнику для выражения экспрессии уже не хватает низкого рельефа античной камеи: он старается вынести лицо портретируемого как можно больше из плоскости, развернуть его в три четверти, дать в необычном резком повороте. Такова, к примеру, камея с головой Зевса в Музее имени А. Е. Ферсмана.

И снова в развитии искусства резного камня наступает перерыв, на этот раз он длится долго, почти 200 лет. Волна увлечения античностью вновь захлестывает лишь «просвященный» XVIII в. Камея становится в это время модным увлечением коронованных особ и их приближенных. «Нет почти ни одного знатного человека, который не считал бы для себя вопросом чести обладание коллекцией резных камней», — пишет в 1750 г. один из современников-коллекционеров. При всех европейских дворах наперебой коллекционируют произведения глиптики: в Англии — Георг III, в Пруссии Фридрих II, в Австрии — Мария-Терезия. Особенно прославилась любовью к резным камням известная маркиза Помпадур. Она не только привезла и поселила в своих покоях знаменитого резчика Жака Гюэ, но и сама охотно брала у него уроки. Ценителем и тонким знатоком резного камня был великий немецкий поэт Гёте, видевший в камне отзвук погибших античных статуй и картин и считавший их «постоянным источником благороднейших наслаждений». При дворах Франции, Италии и Англии возникают соперничающие школы, вырастившие знаменитых резчиков: Гюэ, Пихлера, Рега, Браунов. При всех отличиях их сближает одно — подражание античной камее как недостижимому, но желанному идеалу.