Природа жестокости

— Звучит невероятно, — говорю я, кивая, и не знаю, зачем он мне об этом рассказывает.

— Единственная загвоздка в том, что нынешние арендаторы не собираются съезжать до начала сентября.

— А это уже далеко от «хорошо».

— Точно.

— И...? — я вдруг понимаю, к чему он ведёт.

— Так, что я подумал, что мог бы остаться здесь вместе с тобой и Сашей до конца лета. Но я хотел обсудить эту идею сначала с тобой, — он засовывает руки в карманы.

— Ты пытаешься быть внимательным, Роберт? — спрашиваю я, шокированная. При нормальных обстоятельствах, он бы просто объявил об этом и всё.

— Слушай, я знаю, что тебе не совсем комфортно жить со мной под одной крышей, и ты считаешь меня воплощением зла, что не правда, но мы не будем в это вдаваться. Я клянусь, что делаю это не для того, чтобы быть жестоким. Несмотря на то, что мы с тобой постоянно ссорились, мне нравиться жить с моей сестрой, и я хочу остаться, пока не перееду. Но, очевидно, тебе нужно согласиться, потому что мы оба знаем, что Саша сделает всё, что ты скажешь.

Я кусаю губу, рассматривая его предложение. Может, он и прав. Если бы я сказала Саше, что не хотела бы, чтобы Роберт здесь находился, то она бы ему сказала об этом, и это было закончено.

В его глазах какой-то намёк на грусть. Он не хочет жить один, по крайней мере, сейчас. Возможно, для него сейчас это было бы одиноко из-за расставания с Карой. Я действительно не видела его таким раньше. В любом случае, не часто.

— То, что ты сказал мне прошлой ночью, поставило меня в тупик, — говорю я ему тихим голосом.

Он снова чешет шею.

— Я знаю... Я просто... ну..., — замолкает он с легкой усмешкой на лице. — Из своего опыта, женщинам нравиться, когда я говорю им подобные вещи. Я не думал, что ты отреагируешь так... негативно.

Я почесываю нос, не веря в то, что спрашиваю дальше:

— Правда?

Он смеётся.

— У некоторых женщин фантазии грязнее, чем у мужчин.

Я убираю прядь волос с лица. Роберт явно считает, что я на одном уровне с теми женщинами. Он действительно не имел понятия о моём отсутствующем опыте, и от этого мне становилось ещё более неловко. Я понимаю, что он имеет в виду. Полагаю, занимаясь сексом годами, такие вещи уже не шокируют, ты к ним просто привыкаешь.

Глядя на него, я говорю:

— Тогда почему бы нам не заключить перемирие? Мы можем быть друзьями, но ты должен прекратить делать «сведём бедняжку Лану с ума» вещи. Если ты с этим согласен и согласен быть приличным, то я не против, чтобы ты остался здесь. Так что ты считаешь?

— Я и не думал, что делаю такие вещи, — отвечает он, хихикая.

— Ага, именно.

— Хорошо, я буду вести себя хорошо. — Он останавливается и улыбается, потом подходит и берёт меня за руку.

О, Господи, во что я себя втянула? Пару дней — это одно дело, но целое лето вместе с Робертом — самый сложный тест, с которым я только сталкивалась. Если он и, правда, будет вести себя прилично, тогда, возможно, только возможно, мы сможем стать друзьями. Настоящими друзьями.

Вот тут я надеюсь, что у него всего лишь антисоциальное расстройство личности и он не психопат.

— Давай пожмём друг другу руки, — говорит он.

Я принимаю его руку и пожимаю так твёрдо, как только могу. Если всё пойдёт не так, то, вероятно, у меня появиться сумасшедшая история, которую я однажды расскажу своим внукам.

Если я и Роберт не закончим лето убийством друг друга.

Глава 6

Мы ухитряемся сохранить наше перемирие до конца недели. Роб приходит по средам в «Баккинос» на ланч, и хотя я копаюсь, обслуживая его, он не пытается смутить меня или сделать что-то странное.

 Саша удивилась, что я не возражала против того, чтобы он с нами остался. Она задала мне кучу вопросов типа: «Тебе что, сделали трансплантацию мозга?» или «Роберт тебя шантажирует?» Потом она, наконец, убедилась, что я сказала правду и ничего плохого не происходило.

Я не виню подругу за то, что её смущает наше внезапное решение поладить. Но я продолжаю напоминать себе, что теперь мы взрослые люди. И это совместное проживание не должно закончиться слезами, как это случалось, когда мы были подростками.

День в Брайтоне быстро приближается. Саша невольно проговаривается, что Кара и Гари собираются на пятничный вечер. Роберт сжимает челюсти от такой новости, но не комментирует.

В этот день он повезёт нас с Сашей к остальным, кто приедет к Алистеру. Путешествие займёт около двух часов, поэтому я убеждаюсь, что упаковала кое-какие закуски.

В субботу утром я надеваю купальник под своё кремовое хлопковое платье, чтобы избежать переодевания перед всеми на пляже. У меня простой чёрный купальник с обольстительным винтажным вырезом в стиле пятидесятых и вшитым бюстгальтером. Упаковывая полотенце и некоторые необходимые вещи в сумку, я спускаюсь вниз, где Саша наполняет сумку-холодильник напитками.

Я выхожу и бросаю свою сумку в багажник, прежде чем запрыгиваю на заднее сиденье. Роберт уже сидит впереди с открытыми окнами и оглушающей «Uprising» от «Muse» через довольно впечатляющие динамики. Он фокусирует на мне свой взгляд и отбивает ритм на приборной панели. Всё это в сочетании с песней вызывает у меня мурашки на коже.

— Прекрасно выглядишь, Красная Шапочка! — говорит он мне, поворачивая звук на секунду вниз перед тем, как переключает его обратно.

Я наслаждаюсь его замечанием, но не желаю, чтобы он знал об этом, поэтому закатываю глаза и смотрю в открытое окно. Это первый комплимент, который он делает мне со вторника, и я бы солгала, если бы сказала, что не заметила его.

Наконец, когда Саша появляется, расставляет последние вещи в багажнике, проскальзывает на пассажирское сиденье рядом с Робертом, и мы отправляемся в путь. Заднее сиденье полностью предоставляется мне, и я стягиваю свои босоножки, вытягивая ноги вверх. Я замечаю, как Роберт смотрит на меня в зеркало заднего вида, но никак не комментирует. Как я и ожидаю, он не отводит взгляда, пока момент не становится достаточно напряжённым.

Через некоторое время мы выезжаем на шоссе. Спустя несколько минут позади нас шумно сигналит автомобиль. Я оборачиваюсь и вижу Алистера и Сандру, сидящих на передних сиденьях чёрного минивена. Они ускоряют движение и оказываются с другой стороны от автомобиля Роберта. Теперь я могу увидеть, что Виктор, Джейкоб, Кара, Гари и блондинка, которую я не знаю, сидят на задних сиденьях.

Через минуту звонит телефон Саши. Видимо, это Алистер, так как я вижу, что он держит свой телефон около уха. Другая его рука расслабленно лежит на руле. Моя мама сошла бы с ума, если бы увидела его говорящим по телефону во время вождения. Она всегда ловила таких людей, когда возвращалась домой с дежурства.

— Эй, Ал, ты — маньяк, — отвечает Саша по громкой связи, смеясь.

Он смеется вслед и отшучивается:

— Разве вы не слышали о группе преследования? Это такая новая штука. — Его голос чётко доносится через Сашин айфон последней модели.