Притяжение
Шрифт:
И я бреду по пустынным коридорам роддома, ощущая тоску по дому, которая усиливается с утра.
Я здесь уже почти полтора месяца.
Сперва лежала на сохранении, а потом когда наступили безопасные тридцать восемь недель, родился Давид.
Он тоже, как и его старший брат, торопился появиться на свет, но врачи сделали всё возможное и невозможное, чтобы я доносила сына, и благодаря им я справилась.
Возвращаюсь в палату, как раз когда слышу, как открываются двери детского отделения. Обычно, коридор тут же наполняется детским плачем, но с утра, можно услышать только
Мои соседки уже наизготовку, кормящая грудь приготовлена, стерильная пелёнка постелена, волосы под шапочкой.
Я тоже быстро готовлюсь, чтобы успеть к раздаче детей, и как только устраиваюсь удобно, входит дородная, улыбчивая медсестра, с двумя маленькими моточками сразу.
— Коклюшина, — говорит, и отдаёт младенца соседке напротив.
Она совсем ещё молоденькая. Это её первый ребёнок, и она так восторженно смотрит на него, словно до сих пор не может проверить, что произвела на свет такое чудо.
— Шахова, — продолжает медсестра, и отдаёт свёрток другой моей соседке.
Ей почти столько же, сколько и мне, и ребёнок у неё тоже третий. Они с мужем совершенно не планировали уже заводить детей, имея двух сыновей, но вот так получилось, и у них родилась дочь.
— Ермолова, — наконец доходит и моя очередь и мне вручают мой свёрток.
Сын сладко спит, почти не реагируя на перемещения, и мне приходиться его тормошить, потому что следующее кормление, через четыре часа и он, несомненно, проголодается.
Милану и Тимура, я кормила по требованию, одну грудью, другого смесью, а вот с Давидом у нас никак не складывалось. Потому что в те часы, когда его приносили, он почти совершенно не проявлял активности, но зато потом срывал голос и совершенно не брал бутылочку, и его приносили мне внеурочно. В общем, как и его отец, диктовал всем свои условия.
Я смотрела на маленькое сморщенное личико сына и удивлялась, как он похож на Руслана. Если мне казалось, что Тимур вылитый отец, то Давид оспорил этот факт. Он был точной копией Руслана. Только его черты, без примеси моих.
Мысли о Тимуре и Милане снова всколыхнули тоску по детям и дому, и я постаралась незаметно смахнуть слезу, пока Давид, неохотно и сонно тянул молоко.
— Вика, опять ревёшь? — это соседка Аня, у которой девочка, заметила моё настроение.
— Да, соскучилась очень, — не стала я отрицать, оглаживая маленькую головку сына.
— Ну, потерпи немного, на этих выходных точно выпишут, и меня надеюсь тоже, — вздохнула она.
Аня не плакала, но видно было, что тоже скучала по своим.
— А я вот боюсь домой, — подала голос молоденькая Ксюша, — что я там буду с ним делать, здесь врачи…
— Поверь, мне, — улыбнулась ей тепло Аня, — ты поймёшь, что делать, чисто на инстинктах.
— Это точно, — я тоже улыбнулась, разглядывая недоверчивое личико соседки.
— Помню, как меня муж привёз с роддома с дочерью, и ему срочно нужно было отлучиться на работу. А Миланка была в младенчестве, не то, что некоторые, — пожурила я вновь засыпающего Давида, — ела хорошо, ну и соответственно, и в туалет ходила хорошо. И вот уезжает Вик… — и я вдруг запнулась, понимая, что совершенно естественно
вплела в рассказ бывшего мужа.Мысли о Вике уже так не ранили, как полтора месяц назад. Да и Руслан, сказал, что поговорил с ним, и они расставили все точки над i, и решили не продолжать вражду. Но всё же осознание того, что этот человек мне совершенно незнаком, не покидало. Я словно долгие годы жила с одним человеком, развелась с другим, а все гадости совершил и вовсе третий.
— И что? — отвлекла меня от раздумий Ксюша.
— И… я, — выныриваю из потока мыслей, — и я, вспоминаю, чему нас учили, снимаю подгузник, и кладу Миланку на сгиб локтя и мою. Это сейчас мне кажется, что ничего особенного, а тогда я очень собой гордилась. И ты справишься, поверь, тем более есть …
— Интернет!
Последнее слово мы произносим все вместе и смеёмся.
Вообще мне повезло с соседками. Обе спокойные адекватные, даже Ксюша, несмотря на свои двадцать очень рассудительная. Она, порой открыв рот, слушала нас с Аней, когда мы делились опытом друг с другом, или просто рассказывали о детях.
И роддом, самый обыкновенный, тоже был нормальный. Меня не напрягали ни совместные палаты, ни такой же туалет, ни душ, который работает по часам.
Я вообще была настолько благодарна врачам, что они сохранили мою беременность, и Давид, родился более менее в срок, избежав участи старшего брата, что мне совершенно было всё равно, на простенькие покрашенные стены, скудное меню столовой и постоянные ворчания бабы Глаши, которая мыла палаты.
Главное, что мы с сыном здоровы. Он стабильно набирает вес, и день нашей выписки неумолимо приближается.
* * *
— Вика, могу не успеть вернуться к вашей выписке, — говорит Руслан, пытливо разглядывая моё лицо, через экран телефона.
— Ты издеваешься! — вскипела я.
И больше от того, что он припас эту новость на конец. Видимо понимая, что я не стерплю, и весь наш разговор пойдёт насмарку, а так поговорили, обменялись новостями, а теперь можно и настроение испортить.
— Царица…
— Ты за две недели, не смог там решить своих проблем? — перебила я его.
— Серьёзно, Вика, будешь меня отчитывать и учить, как работать, — тон Руслана тут же поменялся, глаза моментально остыли, черты лица заострились.
— Я не отчитываю тебя, — пошла на попятный, понимая отчасти его, новая должность, статус, к которому он так стремиться, всё это требует вложение такого ценного ресурса как время, но…
— Мы так долго были порознь, — произнесла уже тише.
Руслан тут же оттаял, и глубоко вздохнув, прикрыл глаза, помассировал веки.
— Я тоже скучаю, — выдал он, — очень…
Я упрямо молчала, пялясь в окно, на яркий майский день, ощущая сейчас обиду на весь свет. Человека, которого я хотела бы видеть, на нашей с Давидом выписке, больше всего, не будет.
— Вика, посмотри на меня, — позвал Руслан, с той стороны экрана.
Я перевела взгляд на него.
— Оправдываться и обещать, что я постараюсь успеть, чтобы тебе стало легче, я не буду. Я не успею, я это прекрасно понимаю. И оправдываться перед тобой за свою работу тоже не буду.