Притяжение

Наш разговор прерывает трель моего телефона, я вытаскиваю его из сумки и озадаченно смотрю на фото Руслана, что горит на дисплее. И честно говоря, я даже растерялась сперва. Милана тоже замечает, что звонит он, и озадаченно смотрит на мою нерешимость.

— Да, Руслан, привет, — я всё же отвечаю на звонок, и стараюсь, чтобы мой голос звучал твёрдо.

— Привет. А ты где, царица? — отвечает быстро и отрывисто.

— Я же тебе говорила вчера, — я немного ёрзаю по сидению дивана, ощущая какое-то беспокойство.

Милана окончательно отстраняется, и принимается за молочный коктейль, который простаивает уже пару минут на столе.

— Мы на обеде с Миланой, — продолжаю я.

— Ах, да, забыл совсем, — голос его звучит напряжённо и растерянно.

— Что случилось, Руслан?

— Прости, царица, но вам придётся прервать обед. Мне нужен отчёт за май, у меня весь отдел аналитики встал, потому что ваша богадельня не отвечает опять. И здесь нет никого!

— Ты в галерее?

— Вот именно Вика, что я в галерее, — теперь я слышу раздражение в его голосе, — а мне через час на объект надо мотнуться, а у вас тут никого.

— Ну да Мара на встрече с заказчиком, я на обеде…

— Вика, услышь меня. Мне срочно нужен отчёт!

Я поджимаю губы. Обидно, чего уж. Он звонит по работе, и его голос, тон, манеры, чисто формальные, а мне бы так хотелось хоть капельку тепла, и от этого, конечно же, горько.

— Я поняла тебя, — отвечаю глухо, и скидываю вызов.

Настроение мигом тухнет. Реальность возвращается. Благо, что хоть с Миланой мы нормально договариваемся встретиться завтра, и пройтись по магазинам. Отправляю дочь на такси домой, а сама спешу в галерею.

40

У подножия лестницы, неосмотрительно, подворачиваю ногу, потому что тороплюсь с каждым мгновением, инстинктивно не желая злить Руслана. В голове до сих пор звучит его голос, и слова, сказанные сухим тоном. Но резкая боль в лодыжке, вытесняет все переживания, я громко вскрикиваю, и стремительно начинаю оседать, но упасть мне не дают.

— Ну, куда ты так разогналась-то? — звучит позади хриплый голос.

Руслан поддерживает меня за талию одной рукой, второй под локоть.

От боли на глаза навернулись слёзы. На ногу наступать больно, и я поджимаю её, стою на одной, привалившись к Руслану.

— Я же просил поторопиться, а не убиться, — ворчит он.

— Ты сказал срочно, — шмыгаю носом, и пытаюсь ступить на ногу, но боль сигнализирует, что пока не стоит. По щекам катятся слёзы. Как они меня достали, но я реву по любому поводу. А уж по такому, когда смешалась и обида и боль.

— Что же ты у меня такая слезливая-то стала? — вздыхает он, и водружает меня к себе на руки.

— Это не я, а твой сын, — жалобно пищу я, обнимая его за шею, и утыкаюсь носом туда же.

Второй приход счастья за день. И конечно, примирение с Миланой куда важнее, но этот момент, нашего внезапного единения тоже имеет вес.

В его руках, таких надёжных, сильных, я снова чувствую себя нужной ему. В этот момент, когда его тепло и сила окутывают меня, оберегают, я прощаю ему все грубые слова, и моя надежда на наше скорое примирение крепнет.

— Ёб твою мать, царица, у тебя тут заколдованное болото! — говорит Руслан, пронося меня мимо стойки администратора, за которой нас провожает взглядом охранник Лев Борисович. — Сюда попал и здесь пропал!

— Руслан, ну никто же не мог предположить, что тебе срочно и именно сегодня понадобятся документы, — начала я оправдываться.

— А они бы мне и не понадобились, если бы вы вовремя отправляли отчёты, — не скрывая ехидства, ответил Руслан.

— Ну, мог бы отправить кого-нибудь. Зачем же сам… — я не договорила, встретившись с его тёмным взглядом.

— Серьёзно, блядь? — рявкнул он, но, тем не менее, аккуратно поставил меня возле двери моего кабинета, правда, спиной к двери, лицом к себе. — А так не понятно?

— Не понятно, — заупрямилась я.

Он тоже поджал губы, и демонстративно посмотрел на часы.

А я проследила взглядом за его руками, а именно за опухшими костяшками, и затянувшимися корочкой ссадинами. Они-то красноречиво напоминали мне, что проблема наша ещё не решена.

— Жаль, что не понятно, — проговорил он, и прежде чем я ответила, сказал, — и жаль, что сейчас нам это не получиться обсудить. Я действительно спешу, Вика.

Я смолчала, и неуклюже развернувшись к двери, открыла кабинет. Руслан опять подхватил меня на руки и быстро водрузил на кушетку, а сам сел за мой рабочий стол, включил ноутбук, и быстро и методично отыскав все нужные документы, отпарил себе на почту. Я всё это время сидела, молча на своём месте, и наблюдала за ним.

Сосредоточенный, строгий взгляд, порхает по строкам на дисплее. Стильно уложенные волосы немного растрепались, и на щетинистых щеках выступил румянец.

Длинные пальцы виртуозно порхают по клавиатуре. На нём тонкий джемпер, с закатанными рукавами, открывают широкие кисти с орнаментом татуировок, и треугольным вырезом в котором видны тёмные волоски на груди. Ткань натягивается на широких плечах, и бицепсах, когда он двигает руками.

Он очаровывает меня, в какой… в тысячный раз. Я не могу оторваться от созерцания. Мне всегда интересно наблюдать за его лицом, за бликами света, что ловят его карие глаза. Как порхают крылья нос. Губы, такие сочные и недопустимо соблазнительные для мужчины, так и хочется их постоянно целовать. В волосах затерялся луч солнца, высвечивая тёмную копну, цвета горького шоколада, до золотистых отсветов.

В моей голове уже накидан эскиз, на светлом полотне холста. Мне так и не терпеться приступить к работе, жаль, что он шевелиться и очарование тает, потому что он идёт ко мне, и надо выплыть из своих мыслей.

Мой нескончаемый источник вдохновения. Мой падший ангел.

Руслан садиться передо мной на корточки и поднимает длинный подол платья, кладёт к себе на колено, мою ушибленную ногу. Снимает туфлю, ощупывает лодыжку, крутит. Мне не больно, о чём я ему и говорю, когда он спрашивает. А вот волнительно, это, пожалуй. Прикосновение его горячих, шершавых пальцев. Контраст тёмной кожи его рук, и моей светлой.

Стая мурашек, несётся вверх по коже, и горячие импульсы копятся внизу живота. Я так соскучилась.

— Может всё-таки, в травму, — рассуждает он, разглядывая немного припухшую ногу, а у меня мысли набекрень, ничего не соображаю рядом с ним.

— Не надо, — выговариваю с хрипом, не справившись с голосом.

Он заинтересованный мои тоном, поднимает глаза, и самодовольно улыбнувшись, гладит уже голень.

— Симулянтка значит, — говорит он, и тянет пальцы лёгким прикосновением к моему колену.