Приворотное зелье, или Босс, зайдите на чай

Нужно было извиниться и как-то загладить свою вину, но сделать этого я не успел. Ко мне в офис заявился Аристарх Матвеев собственной персоной. Руководитель фирмы конкурентов. Той самой, что проворачивала какие-то темные делишки. Раз заявился сам, то ничего хорошего ждать не приходилось. Он сальным взглядом проводил Дарину, что зашла с бумагами, а стоило ей только скрыться за дверью, выдал:

– Ох, и хороша же, ведьма. Колись, она во всех делах такая же пылающая? Я бы приручил этот огонек. Отдашь?

С места меня сдуло буквально за секунду. В себя пришел, когда уже сомкнул руки на шее мерзкого Аристарха. Так бы и задушил грубияна, да оттащили меня вовремя. Дарина снова появилась в кабинете. Каким-то чудом разняла нас. Посмотрела на меня так сердито, да взяла этого подлеца под руку, и увела куда-то.

Я хотел было следом помчаться, вызволить ее из рук прохвоста, но их уже не было видно. Ушли! Они ушли, а я остался один, не понимая в чем ошибся и что теперь делать.

Глава 7

Глава 7

Дарина

Мамочки мои, что ж теперь делать то? Я сдуру вмешалась в драку Михаила Александровича и Аристарха Давидовича, и увела последнего, пока его не придушил мой начальник. В итоге, пострадавший что-то не так понял и попытался приобнять меня пониже спины. Руку, я понятное, дело сразу же убрала, но неприятный осадок остался. Аристарх Давидович никогда мне не нравился, но сейчас неприязнь разрослась еще больше. Я проводила его на выход, сама решила зайти в аптеку и купить каких-нибудь успокаивающих капель. Не знала только себе их накапать из-за неприятных поползновений совершенно непривлекательного мужчины или Михаилу Александровичу подмешать. С чего он так взбесился то? Трудовой этикет точно не поощряет такого поведения. Где это видано посреди белого дня на людей кидаться? Пускай те и работают на конкурирующей фирме. Что-то с ним творилось, да только какое мне до этого дело? Он же все мои попытки отсек: на декольте не клюнул, и после приворотного зелья бежал так, что только пятки сверкали. Раз не нужна я ему, то пускай сам разбирается со своими проблемами, я даже лезть в это не стану. Вот так, обиделась я.

Задержалась на улице я слишком долго, но в офис возвращаться не было никакого желания. Если Михаил Александрович уволить меня вздумает, так я даже спорить не буду. Не держусь больше за эту работу, другую найти смогу. Тот заговор нормально сработал, понадобится, еще раз на резюме прочитаю и дело в шляпе. Да, да, в той самой, черной и остроконечной ведьминской шляпе. Какие-то силы у меня все-таки имеются, пускай и в не очень большом количестве.

В кабинете начальника было тихо, я прокралась к своему столу и села, задумчиво стуча ногтями по столу. Что же теперь делать то? Может не дожидаться гнева начальника и таки самой написать заявление? Всем же легче станет. Мне, потому что не придется и дальше мучиться в бесполезных попытках привлечь внимание любимого. А этому самому любимому освободится дорога до той особы, на которой мое приворотное зелье его запечатлело. Да, так и сделаю. Вот схожу в отдел кадров и напишу, что время зря тянуть? Две недели отрабатывать, конечно, придется, но их я как-нибудь смогу перетерпеть.

И вот, заявление написано, я была радостная ровно до той минуты, пока не понесла эту самую бумагу на подпись начальнику. Михаил Александрович видел сгорбившись над столом. Лбом он опирался на сложенные руки. Я помялась около двери и прочистила горло. Начальник тут же взбодрился, посмотрел на меня. На лбу у него сияло большое красное пятно. Видимо, долго же он просидел в такой неудобной позе.

– Что такое, Дарина?

– Вот, заявление нужно подписать.

– Давайте сюда.

Я аккуратно положила листок прямо перед лицом Михаила Александровича и отошла. Не знала какую реакцию от него можно было ожидать. Он внимательно прочел бумагу и перевел на меня тяжелый взгляд.

– Могу узнать по какой причине желаете уволиться?

– Личные обстоятельства.

– А подробнее?

– Извините, Михаил Александрович, но я не обязана посвящать Вас в подробности своей личной жизни. Просто подпишите, пожалуйста.

– Вот как, значит, Вы со мной? Ну, ладно.

Начальник поставил свою размашистую подпись и отпустил меня. Я отнесла документ кадровому сотруднику, села за стол и расплакалась. В глубине души я ждала, что он порвет несчастное заявление, схватит меня в свои объятия, крепко поцелует и тут же поведет регистрировать брак. А он….

Слезы высохли быстро. Я утерла распухший, красный нос. Поправила волосы и просто отпустила всю эту ситуацию. Вот еще, слезы ручьями пускать из-за того, что исправить не можешь.

Написала подружкам, что вечером мне понадобится их поддержка и села перебирать документы. Рабочий день еще был в самом разгаре, а жалованье надо как-то отрабатывать.

Подруги ждали меня прямо у проходной. Я кинулась им в объятия и сразу же стала жаловаться на свою несчастную жизнь. Леся закатила глаза, но не перебивала. Она с самого начала считала, что я занимаюсь ерундой и Михаил Александрович не стоит того времени и сил, что я на него тратила. Она говорила, что если с мужчиной слишком сложно, то не нужно на нем зацикливаться. Вокруг же так много других красавчиков, с которыми может быть намного легче. Я злилась на подругу, иногда хотела пристукнуть ее подушкой за то, что она не разделяет степень моей боли и глубину моих переживаний, но вместо этого обнимала и с легких ехидством приговаривала:

– Вот встретишь, Леся, своего единственного и поймешь, что не все просто бывает и, иногда, за любимого надо бороться.
– Подруга обычно смеялась и отмахивалась, мол с ней такого точно не произойдет.

Иля же, душа моя, была нежным и ранимым цветком. Она не осуждала мои методы, всегда поддерживала, но никаких дельных советов не раздавала. Она у нас вообще была совершенно неопытна в любовных делах, поэтому и не лезла. Для кого хранила себя, мне было не понятно, но я уважала такую позицию нашей невинной Цветочницы.

Просидели мы допоздна, ничего не придумали, зато наговорились вдоволь. Леся поделилась тем, что решилась идти получать образование. У меня эта новость вызвала восторг. Подруга многое упустила из-за нелегкого детства, теперь вот вынуждена наверстывать. Я поздравила ее и настоятельно порекомендовала охмурить самого главного красавчика в университете. Иля же посмеялась над нами и сказала и что у нее тоже перемены в жизни намечаются. Она решилась устроиться в цветочный магазин, что располагался недалеко от ее дома. На наш вопрос как же она будет смотреть на срезанные растения, что стоят в холодильнике, Иля отмахнулась и заверила, что все будет в порядке. Мол, она прекрасно понимает в каком времени живет и сможет смирится с таким положением вещей. Естественно, мы с Лесей ей не поверили. Цветочница, что самый дохлый и засохший кактус будет выхаживать, будто он самое редкое и прекрасное растение на всем белом свете, вот так просто будет каждый день смотреть на срезанные стебли нежных роз, или стойких хризантем и при этом не испытывать глубочайшей боли? Да такого просто не может быть! Мы долго расспрашивали Илю и она, таки, сдалась. По секрету, призналась, что собирается как раз в этими погибающими растениями работать. Уж не знаю какие у нее там методы, но она планирует их залечивать, чтоб они корни пустили и потом их посадить можно было без проблем на дачном участке или в родном дворе. Это было просто гениально! Вот так, купил три розы, пока в воде дома стояли, да глаз радовали, корни появились. У кого вообще рука поднимется это чудо выкинуть? Я была уверена, что любой человек побежит земельку да горшок покупать, чтобы у себя на окне посадить, если уж больше некуда. Ай, да, Цветочница наша. С виду сама скромность, а голова умная. Жаль только, в любовных делах ничего не соображающая. А мне бы ее смекалка, ой как, пригодилась.

Глава 8

Глава 8

Михаил Александрович

Эта красноволосая ведьма совсем добить меня решила! Хотел уволить с самого начала, так и нужно было сделать. Не тянуть. А то все лелеял свои глупые желания и надежды, которые теперь ссыпались под ноги разбитым стеклом. И самое обидное, что я с мазохистским наслаждением на них топтался. Уволил бы ее давно и не сидел бы теперь дурак дураком, не способным понять что вообще происходит и что дальше делать.

Она сама заявление принесла. Объяснять, что случилось отказалась. Может надо было надавить, чтоб призналась к чему такой поспешный уход? Наверное, надо было. Но я в силу своей слабости к этой девушке не смог ни на чем настаивать. Подписал это бумажку и запустил процесс увольнения.

Сколько бы не корил себя, а сделать уже ничего не мог. Не пробираться же в отдел кадров и не воровать документы, чтобы потом методично и с большим удовольствием их уничтожить. Это был уже перебор даже для меня. Не стояла Дарина таких странных поступков. Не стояла же?