Признание

У меня на глазах появляются слезы. Слова Пола настолько искренние, что на вряд ли сошли бы за бред сумасшедшего.

Он действительно мой отец. Это не бред, как с чайником.

– Теперь ты знаешь, - говорит он, подходя ко мне и беря мои руки в свои.
– Теперь ты знаешь, как обстояли дела. Вот почему я не мог сказать тебе раньше. И тем летом? Лето, которое мы провели в домике? Я был близок. Я был трезвым на протяжении шести недель. Восемь - срок, который мне дала твоя мать. Если бы я смог продержаться два месяца, я бы сказал тебе, кем я был. Мы впервые могли бы быть семьёй. Но...

Он с дрожью в голосе вздыхает.

– Но когда ты пропала, я был напуган. После того, как я тебя нашел, у меня случился рецидив. Твоя мать взяла тебя и ушла. Не злись на неё, Лилли. Не надо. Она сделала это, чтобы защитить тебя. Ты понимаешь? Она знала меня лучше, чем я сам. Она знала, что я не могу противостоять своей природе. Она не хотела, чтобы ты знала, чтобы в итоге не разочаровалась, когда бы я подвёл тебя.

Он перестаёт говорить. Я просто смотрю на него потрясенно. Причудливая история...имеет смысл. Теперь я понимаю, почему мама так вела себя после расставания с Полом. Теперь понятно, почему она лгала мне о нем, почему она откладывала в моей голове ложные воспоминания о нем. Так ей было легче. Она нуждалась в защите, а не я. Пол, несмотря на свои недостатки, был лучшим из всех её парней. Более того он был отцом ее дочери. Надежда на то, что все может быть иначе, позволила ей принять его обратно. И сокрушительный удар, когда она поняла, что этому не бывать.

Как ни парадоксально, но то, что держало Пола подальше от нас, было тем же самым, что уничтожило ее отношения со мной.

– Но теперь..., - трепетная улыбка появляется на лице Пола.
– Теперь мы вместе, моя драгоценная Лилли. Благодаря доктору Телфэру. Прошло пять лет с моего последнего запоя. Знаешь? Доктор Телфэр сказал мне, он обещал мне, если я покаюсь в своих грехах, я смогу увидеть тебя. Я ни о чем так не мечтал. И теперь, сегодня...

Слезы бегут по его щекам.

– Ты здесь. Я не смог бы сделать этого без доктора Телфэра. Я обязан ему всем.

Пол смотрит на Стоунхарта. Взгляд полон безудержного восхищения.

– Он великий человек. Как твоя мать. Он спас меня. Я обязан ему жизнью. И теперь..., - он подносит мою руку к своей щеке.
– Я обязан ему дочерью.

Это не все, чем ты ему обязан. Я думаю об ошейнике. Об ошейнике Пола. О своём.

– Думаю достаточно, - прерывает Стоунхарт.

Пол вздрагивает.

– Лилли, нас ждёт ужин. Нужно поторапливаться.

Он встает. Пол в страхе отступает назад.

Мой отец. Что Стоунхарт сделал с ним?

Я узнаю истинные мотивы Стоунхарта. Я заставлю его прогнуться подо мной. Я заставлю его дрожать. Я уничтожу все, что ему дорого. Не ради себя. Даже не ради мести. Но ради Пола.

Глава 10

Вернувшись в лимузин, Стоунхарт выглядит довольным собой.

– Ты такая тихая, - комментирует он.

– Я думаю, - раздраженно говорю я.

Выйдя от Пола, всё было как в тумане. Я едва ли помню, как я вышла из здания. Не знаю обмолвились ли мы хоть словом с персоналом.

Но одну вещь я всё же запомнила. Мы вышли не тем же путем, что пришли. На этот раз Стоунхарт провел меня через то, что, очевидно, было главным залом - главный вход для гостей и посетителей. На стене я замечаю название учреждения: Cedar Woods Academy. Под ним список основных благотворителей. Неудивительно, что Стоунхарт Индастриз возглавляет список.

Пол - мой отец должен был иметь большее влияние на меня. Но после всего, с чем я столкнулась, после всего того, что я увидела, думаю, у меня выработался своеобразный иммунитет на подобные сюрпризы.

К тому же, это не то, что беспокоит меня больше всего. Был обнаружен огромный кусок головоломки, но остальная часть мозаики окутана тенью.

Очевидно, Стоунхарт имеет со мной связь. С Полом. С моей матерью?

На меня накатывает волна страха. Неужели она тоже стала жертвой человеческого безумия?

– Моя мать, - начинаю я...

– ...не имеет ничего общего с этим, - говорит Стоунхарт.

 Его жестокие глаза отражают рождественские огни снаружи и светятся красным как у демона.

– Разве ты не видишь, Лилли-цветочек, моя дорогая Лилли? Единственные люди, которые имеют значение для меня сейчас...,- он разводит руками.
– Находились в той комнате.

Его улыбка задерживается чуть дольше обычного. Затем он добавляет:

– Что касается дальнейших встреч, не надейся, что это произойдет в ближайшее время.

– Пол назвал тебя кем-то другим. Доктор Телфэр. Почему?

– Разве это не очевидно? Это то, кем он меня считает.

– Почему, Джереми? Какое отношение Пол имеет к этому? Ко всему этому?

Я колеблюсь, прежде чем задать свой следующий вопрос. Это прямое нарушение правил, которые он выложил мне при первой встрече.

Но я всё же спрашиваю.

– Какое отношение ко всему этому имею я?

Стоунхарт смеется.

– Сейчас, сейчас, - говорит он.
– Ты же не думаешь, что я так легко раскрою тайну? Всему свое время и место, Лилли.

– Ты хочешь таким образом напугать меня?
– шепчу я.

Я говорю тихо не из-за страха, а из-за того, что я твёрдо настроена.

– Всё дело во власти и контроле. Всё дело в проклятых играх разума. Ты держал меня в темноте, потому что тебе доставляет удовольствие видеть меня неуверенной.

С каждым предложением мой голос становится всё сильнее и сильнее.

– Ты сделал это, чтобы показать, насколько ты могущественен, силен и хитер. Разве не так, Джереми? Но я знаю твою слабость. Я знаю, чего ты действительно хочешь. Ты жаждешь внимания. Всё, что ты сделал со своей жизнью, вытекает из этого. Ты говорил мне о своих братьях и отце. Ты рассказывал мне о том, как он игнорировал тебя, как оставлял без внимания. Сначала я не придала этой истории значения, потому что я не знала тебя так, как знаю сейчас. Но теперь это не так. Я увидела твою истинную природу. Доминирование и манипулирование дают тебе острые ощущения. Но я знаю твой секрет. Тебе нужны свидетели. Тебе нужны зрители. Но в то же время ты боишься. Боишься потерять контроль, боишься, что тебе не уделят внимания. Вот почему этот..., - я дергаю за ошейник.
– ...имеет столько значения для тебя. Поэтому ты говоришь, что хочешь доверять мне, но не снимаешь ошейник. Потому что он гарантирует мою податливость.

Я смеюсь истерическим смехом.

– Конечно! И как же всё просто для тебя. Нажать кнопку на телефоне, и бедная рабыня будет биться в конвульсиях. И тогда ты, конечно, получишь от меня всё, что хочешь. У тебя будет своя аудитория. Потому что, на самом деле..., - я смотрю на него.
– ...кто ещё позволит тебе смотреть, что ты делаешь со мной, как не сама жертва?

Стоунхарт молчит во время моей последней тирады. Когда я заканчиваю и тяжело дышу, он просто тянется к карману и достаёт телефон. Мое нутро сжимается. Меня одолевает страх. Теперь я сделала это. Теперь я зашла слишком далеко. В любую секунду через меня может пройти ток, и тело пронзит невыносимая боль...