Признание

Хоть что-то. Я даже не буду жаловаться. Может быть мне даже позволят увидеть Розу.

Уверена, она будет рада поболтать. Мне нужно спросить у нее про Чарльза и гостевой домик.

Я зеваю. Усталость дает о себе знать. Нет смысла бороться с ней. Закрываю глаза и проваливаюсь в глубокий сон.

***

Я просыпаюсь от яркого света. Я проспала свои пятнадцать минут! Я ругаюсь и встаю. Сколько времени у меня есть?

Затем я замечаю нечто, что поражает меня: свет исходит снаружи.

Срань господня.

Я вращаюсь вокруг.

Жалюзи подняты. Холодное зимнее солнце заливает комнату.

Поверить не могу. Я смотрю в окно и дрожащей рукой дотрагиваюсь до ошейника. Что это?

Я слышу шаги позади себя и поворачиваюсь. Мои чувства находятся в состоянии повышенной готовности.

Я вижу, как приближается Стоунхарт, и сажусь обратно в кресло. Он улыбается. Улыбка едва касается его губ. Но за него говорят его глаза.

Он выглядит сильным и мужественным. Его волосы немного короче, чем я помню. Может он подстригся. А может и нет. Я не видела его лица в темноте.

Он останавливается передо мной и осматривает комнату. При виде него меня наполняют ненависть и отвращение. Но под этими эмоциями скрывается приступ страха.

Он садится рядом со мной и улыбается. Я прижимаюсь к спинке кресла. Я не хочу, чтобы он находился так близко ко мне, не средь бела дня, не когда я могу рассмотреть каждую красивую черточку его лица.

Какое-то время он смотрит на меня. Я улавливаю слабый аромат его одеколона, который усиливает его собственный запах, каким-то образом подчеркивая его мужественность.

– Лилли, - Стоунхарт ласково произносит мое имя.

Он поднимает руку, чтобы прикоснуться к моей щеке, но я отстраняюсь.

Его рука опускается вниз. Это причиняет ему боль.

– Ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе?
– спрашивает он.

Как мне реагировать на это?

Нет, я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне, думаю я, но не могу же я прямо сказать ему об этом?

Вместо этого я вздыхаю и немного наклоняюсь к нему, тем самым разрешая ему прикоснуться ко мне.

Он выдавливает грустную улыбку и кончиками пальцев прикасается к моему подбородку. Нежное прикосновение, посылающее мурашки по коже.

– Знаешь, - говорит он, глядя мне в глаза.
– Роза хочет увидеться с тобой. Я бы с радостью позволил ей это.

Я не отвечаю. Не я запирала себя здесь. Всё происходит по усмотрению Стоунхарта. От этой мысли мне становится грустно.

– Я сказал ей, что поговорю с тобой и спрошу, что ты думаешь о её просьбе, - продолжает он.

Он наклоняет мой подбородок, заставляя меня тем самым смотреть на него.

– Итак, Лилли? Что ты хочешь мне сказать?

– Я думаю..., - сглатываю я.
– Я только за.

– Хорошо, - говорит он.
– Я надеялся на твой положительный ответ.

Он переводит дыхание.

– Знаешь, Лилли, мне не доставляет удовольствие держать тебя здесь. Я смотрю на твое состояние..., - он пробегает глазами по мне.
– ...и не могу помочь, но чувствую, что отчасти это моя вина.

Отчасти его вина? Гребаный ублюдок!

– Но затем, - безрадостно посмеивается он.
– Я вспоминаю, что ты сделала до того, как оказаться здесь, и понимаю, что тут нет моей вины.

Я снова заставляю себя встретиться с ним взглядом. Похоже, он издевается надо мной. Но его голос такой искренний. Должно быть это всего лишь маска. Я говорю себе не принимать это близко к сердцу.

– Лилли, - снова говорит он.
– Ты такая красивая. Зачем ты заставляешь меня делать с тобой такие вещи? Если бы не твое поведение, мы бы могли наслаждаться компанией друг друга.

Наслаждаться компанией друг друга? Он что с ума сошел? Во мне закипает гнев.

Он наклоняет голову в сторону и улыбается.

– О, я знаю этот взгляд, - говорит он. Он поднимает обе руки в капитуляции.

– Я сказал что-то, что расстроило тебя. Только не бросай в меня бутылку.

Затем он смеется, как будто только что произнес величайший в мире анекдот.

– Не ставь больше нас в такую ситуацию. Я беспокоюсь о тебе, когда ты здесь. Если бы ты знала, как плохо я спал, зная, что ты одна лежишь здесь в холоде.

– Вот почему ты приходишь каждую ночь и насилуешь меня?

Я плюю ему в лицо. Осознав, что я сделала, я закрываю рот рукой. Мои глаза расширяются от страха.

Идиотка! В моей голове кричит голос. Чертова идиотка! Ты что мазохистка?

Я жду встречного взрыва...но Стоунхарт лишь улыбается на всё это.

– Я знал, что в тебе еще остался дух.

Он встает.

– Ошейник отключен, Лилли-цветочек. Твои свободы восстановлены. Ты можешь ходить, где тебе вздумается. И я, со своей стороны, сделаю всё возможное, чтобы не провоцировать тебя, что в дальнейшем может привести к наказанию, - он делает паузу.
– Я хочу видеть тебя счастливой и свободной.

Затем он поворачивается.

– Без четверти два, - говорит он.
– Сегодня тот редкий свободный от работы день для меня, но я не буду трогать тебя до шести. Ты, Роза и я поужинаем вместе. Роза очень сильно хочет увидеться с тобой. Будь так добра, приоденься для этого случая.

***

Я жду, когда Стоунхарт уходит, прежде чем поставить ногу на холодный кафельный пол.

Кондиционер выключен. Слава Богу. Солнечные лучи пробиваются сквозь окна. Я заставляю себя подняться с кресла. Голова слегка кружится. По всей видимости не хватает углеводов.

Я делаю глубокий вдох и жду, когда оно пройдет. Вот оно. Я пережила самое худшее.

Стоунхарт был прав, когда сказал, что я оказываюсь в таких ситуациях только по своей собственной глупости. Как всё было бы, если я тогда не заснула?

Где бы я была сейчас? Был бы прогресс в наших отношениях?

Я иду к окну и смотрю. Унылый, серый день. Толстый слой облаков закрывает солнце. Океан удивительно спокойный.

Такое ощущение, будто я оказалась в центре урагана.

Повернувшись, я ловлю свое отражение в стекле.