Призрак оперы

Он последовал за ней.

– Это вы, Кристина? – спросил он тихо.

Она резко обернулась и поднесла палец к губам, вероятно, давая понять, чтобы он не называл ее имени.

Рауль молча шел за ней, боясь вновь потерять, после того как обрел таким странным способом. Он больше не чувствовал ненависти к ней. Теперь он даже был уверен, что Кристина не сделала ничего плохого, каким бы необычным и необъяснимым ни казалось ее поведение. Он был готов все вытерпеть, все простить – он был влюблен. А она, определенно, склонялась к тому, чтобы объяснить ему свое странное отсутствие.

Фигура в черном домино оборачивалась время от времени, чтобы видеть, следует ли за ней белое домино.

Когда Рауль опять пересекал главное фойе, следуя за своим гидом, он не мог не заметить большую группу людей, толпившихся вокруг мужчины, чей костюм и эксцентричный внешний вид создавали сенсацию. Он был в одежде алого цвета с большой, украшенной плюмажем шляпой на голове мертвеца. Ах, какая это была ловкая имитация головы мертвеца! Студенты вокруг восклицали и поздравляли его, спрашивали, каким мастером и в какой студии сделана такая великолепная модель. Сама неуловимая с косой, должно быть, позировала для нее!

Человек в привлекшем всеобщее внимание костюме тащил за собой огромный красный бархатный плащ, который тянулся по полу, как полоса огня; на плаще золотыми буквами были вышиты слова: «Не прикасайтесь ко мне. Я Красная смерть, проходящая мимо».

Кто-то попытался прикоснуться к нему. Из алой перчатки показалась рука скелета и грубо схватила запястье этого безрассудного. От костлявого, безжалостного пожатия смерти, с ощущением того, что никогда не вырвется, мужчина вскрикнул с болью и ужасом. Когда Красная смерть наконец отпустила его, он убежал как сумасшедший, преследуемый презрительными насмешками зрителей.

Как раз в этот момент Рауль подошел к ужасному участнику маскарада, который тут же повернулся к нему. Юноша чуть было не воскликнул: «Голова мертвеца из Перроса!». Он узнал его и уже намеревался броситься к нему, забыв о Кристине. Но она, охваченная каким-то странным волнением, схватила Рауля за руку и потащила вперед, подальше от толпы, через которую пробиралась Красная смерть.

Кристина каждые несколько секунд оглядывалась назад и дважды, казалось, видела что-то, что пугало ее, ибо ускоряла шаг, и это приходилось делать и Раулю, как будто их преследовали.

Они поднялись двумя этажами выше в ту часть здания, где лестницы и коридоры были почти безлюдны. Кристина распахнула дверь ложи и жестом показала Раулю следовать за ней. Они закрыли за собой дверь. Виконт окончательно убедился в том, что это Кристина, когда она тихо велела ему оставаться в глубине ложи. Он снял маску и уже собирался просить ее снять свою, когда с удивлением увидел, что Кристина прислонилась к стене и чутко прислушивается. Затем она раскрыла дверь, выглянула в коридор и сказала:

– Он, должно быть, поднялся в ложу «слепого». – И тут же вскрикнула: – Он спускается обратно!

Кристина пыталась закрыть дверь, но Рауль остановил ее, потому что заметил, как на верхней ступени лестницы, которая вела на этаж выше, появилась алая нога. И медленно, величественно Красная смерть в алых одеждах сошла вниз. Молодой человек вновь увидел голову мертвеца из Перосса.

– Вот он! – воскликнул Рауль. – На этот раз он не уйдет от меня!

Рауль рванулся вперед, но Кристина успела закрыть дверь.

– Кто это «он»? – спросила она изменившимся голосом. – Кто не уйдет от вас?

Рауль попытался преодолеть сопротивление Кристины, но она оттолкнула его назад с неожиданной силой. Он все понял или подумал, что понял, и впал в бешенство.

– Кто это? – спросил он гневно. – Этот человек, который скрывает за ужасной маской дьявольский дух кладбища в Перросе, Красная смерть? Это ваш друг, ваш Ангел музыки! Но я заставлю его снять маску, как снял свою собственную, и на этот раз мы посмотрим друг другу в лицо, без маски или обмана. Я узнаю наконец, кого любите вы и кто любит вас! Рауль разразился диким смехом, Кристина только жалобно стонала, скрыв лицо маской. Потом трагическим жестом подняла руки:

– Ради нашей любви, Рауль, вы не должны выходить! Он замер. Что она сказала? Во имя их любви? Никогда прежде она не говорила, что любит его. А ведь у нее было много возможностей сказать это! Она видела его несчастным, в слезах, умолявшим о добром слове надежды, которое так и не пришло. Она видела его больным, полумертвым от ужаса и промерзшим после той ночи на кладбище в Перросе. Была ли она с ним в то время, когда он больше всего нуждался в ней? Нет, она убежала! И после этого она говорит, что любит его? «Ради нашей любви».» Какое лицемерие! Все, чего она хочет, это задержать его на несколько секунд, дать Красной смерти время скрыться. Их любовь? Она лгала…

И Рауль крикнул ей с детской ненавистью:

– Вы лжете! Вы не любите меня и никогда не любили! Только такой несчастный молодой человек, как я, мог позволить вам обманывать себя и смеяться над собой. Почему во время нашей встречи в Перросе вы дали мне повод для надежды своим отношением, радостью в глазах, даже вашим молчанием? Я имею в виду благородную надежду, потому что я благородный человек. Я думал, что и вы благородная женщина, хотя теперь понимаю – вашим единственным намерением было обмануть меня! Вы обманули всех! Вы даже бесстыдно воспользовались невинным сердцем вашей благодетельницы: она все еще верит в вашу искренность, когда вы идете на бал в Оперу с Красной смертью! Я презираю вас!

И он заплакал. Кристина позволяла ему оскорблять себя, думая только об одном: удержать его в ложе.

– Когда-нибудь, Рауль, вы попросите прощения за все эти гадкие слова, и я прощу. Он покачал головой:

– Нет, нет. Вы свели меня с ума. Ведь у меня была только одна цель в жизни: дать свое имя обыкновенной девушке из Оперы!

– Рауль! Остановитесь!

– Я умру от позора!

– Живите, мой друг, и прощайте, – печально сказала Кристина дрожащим голосом. – Прощайте навсегда, Рауль.

Он сделал еще один шаг к ней:

– Почему навсегда? Может быть, вы позволите мне приходить иногда и аплодировать вам?

– Я никогда не буду петь.

– Правда? – сказал молодой человек с сарказмом. – Так он позволит вам стать праздной дамой? Поздравляю! Но, думаю, мы еще увидимся в лесу в одну из этих ночей, не правда ли?

– Ни там, ни где-либо еще, Рауль. Вы меня никогда не увидите.

– Могу ли я, по крайней мере, узнать, в какую тень вы намерены вернуться? И в какой ад вы уходите, таинственная мадемуазель, или в какие небеса?