Пробуждение

— Доброе утро, девочки, я профессор Ундина, — сказала она, подзывая нас ближе. Она была молода, с большими голубыми глазами цвета океана. Ее волосы были насыщенного малинового цвета, заплетенные в косу вдоль позвоночника и почти достигавшие ягодиц. В своей майке и шортах она выглядела как нечто среднее между Ларой Крофт и Русалочкой. Наряд, для которого было недостаточно тепло.

— Давайте все, становитесь в круг, — позвала она.

Все сели на траву, и мы опустились в пространство между двумя парнями, глядя на Ундину в центре группы.

Мой взгляд зацепился за Макса Ригеля на другой стороне круга, и сердце дрогнуло. Его руки были сомкнуты на коленях, а мускулы выпирали под обтягивающей футболкой, которую он носил. Все в нем кричало об альфа-самце, и я не могла не оценить его мужественную фигуру на полсекунды.

Стройный светловолосый парень рядом с ним что-то пробормотал ему на ухо, и Макс начал ухмыляться. Теперь, когда он улыбался, он почему-то выглядел еще менее доступным.

Ундина достала что-то из кармана, и я с интересом уставилась на странное приспособление. Серебряный шарик висел в проволочном гнезде, и когда она щелкнула по нему пальцем, шарик внутри начал вращаться.

Она бросила его девушке через круг, которая поймала его в воздухе.

— Счастье, — объявила девушка, читая что-то с шара, когда он перестал вращаться.

— Отлично, — сказала Ундина. — Кто хочет начать?

Макс застонал, выглядев раздраженным, и я попыталась понять, что, черт возьми, происходит.

— Разве мы не можем снова испытать страх, мисс?

— Нам действительно было страшно на прошлой неделе, — твердо сказала Ундина. — И кроме того, вы проводите достаточно времени, терроризируя других студентов в «Зодиаке», чтоболучить свою дозу, мистер Райгел. Не нужно делать тоже самое здесь сюда каждую неделю.

— Ради всего святого черт возьми, — прорычал Макс.

— Следите за языком, мистер Райгел. Минус пять очков от Аквы, — бросила в него Ундина. — Ты же знаешь, как сильно я ненавижу нецензурную речь.

— Неужели? — спросил Макс с ухмылкой.

Ундина проигнорировала его, оглядывая круг, пока ее глаза не остановились на Тори и мне.

— Ах, это хорошая возможность представить вас нашему Ордену, девочки. Подойди и встаньте здесь со мной.

Мы поднялись на ноги, и мою кожу неприятно покалывало, когда я почувствовала, что все смотрят на нас. Мы присоединились к Ундине, и она ободряюще улыбнулась нам.

— Подумайте о счастливом воспоминании, которое у вас было на этой неделе, — проинструктировала она, и я обменялась взглядом с Тори.

Счастливое? У нас было не так много времени, чтобы порадоваться всему, что произошло за последние несколько дней.

— Э-э… — Тори нахмурилась, и я прикусила губу.

Вокруг нас раздалась пара смешков, и мои щеки залились румянцем.

— У вас должно быть что-то, что сделало вас счастливыми за последние семь дней? Или, может быть, последние четырнадцать? — Она подняла брови, выглядев обеспокоенной, когда посмотрела между нами.

С чуть большей свободой действий было бы проще. До того, как на Джеральдину напали, наша ночь с Диего и Софией была очень веселой. Я постаралась сосредоточиться только на хорошем и кивнула Ундине.

— Есть один.

Тори тоже кивнула с усмешкой.

— Хорошо. — Ундина указала на десять человек в кругу, и все они бросились вперед, как собаки, жаждущие еды.

Я съежилась, когда пятеро из них окружили меня, а остальные пятеро окружили Тори.

— Сними пальто, — попросила девушка с темными локонами, и кто-то стянул его с моих плеч, бросив на траву.

— Эй! — Я подошла, чтобы схватить его, но они впятером сомкнули ряды.

— Держите это счастливое воспоминание в своих головах, — наставляла Ундина.

Мы собиремся улететь в Неверленд прямо сейчас? Потому что я была почти уверена, что для этого нам нужна волшебная пыль.

Я попыталась расслабиться, зная, что это просто особенности Ордена Сирен. И если я принадлежала к нему, то должна была попытаться вписаться в него.

Я снова вызвала в воображении счастливое воспоминание, и группа вокруг меня прижала ладони к моим обнаженным рукам. Один даже прикоснулся к моей щеке.

Сирены придвинулись ближе, начиная улыбаться. Я поняла, что один из них был светловолосым парнем, который сидел с Максом, и у меня скрутило живот.

— Расскажи нам о своём воспоминании, — сказала девушка, и волна спокойствия омыла мое сердце.

— Я была в городе, выпивала с друзьями, — сказала я, вспомнив, как София выпила все четыре рюмки Диего, прежде чем у кого-либо из нас появилась возможность взять одну. У меня вырвался смешок, и Сирены захихикали вместе со мной.

— Что еще? — спросил друг Макса, казавшийся менее тронутым моим смехом. — Я чувствую в тебе что-то еще, расскажи нам об оставшейся части твоего вечера. — Его глаза были полны надежды, когда он провел пальцами по моему запястью. Мой язык развязался под его влиянием, и я почувствовала, что меня уносит к более поздним событиям того вечера. — Я видела профессора Ориона.

Одна девушка ахнула, а затем широко улыбнулась, держась за мою руку.

Я нахмурилась, но блондин сжал мою плоть, волна их силы призывала меня продолжать, и мои слова продолжали течь.

— Он был зол…он такой горячий, когда злится.

Кто-то из группы застонал, и Ундина внезапно захлопала в ладоши.

— Достаточно. Сегодня мы не будем заниматься похотью.

Все отпустили меня, и реальность того, что я только что сказала, обрушилась на меня. Мои щеки запылали, когда сирены унеслись прочь, и я раздраженно выдохнула, глядя на друга Макса.

Затем повернулась к Тори, но обнаружила, что она все еще очарована своей группой, и почти видела, как они питаются каждой счастливой историей, которую она рассказывала.

Ундина разделила остальных Сирен на группы, и они начали рассказывать о счастливых воспоминаниях, в то время как их одноклассники упивались силой своих эмоций. Макс лег на траву, обхватив голову руками, явно не заинтересованный в участии.

Профессор подошла ко мне, одарив извиняющейся улыбкой.

— Ты должна держать себя в руках, Дарси. Ты можешь создавать щиты и контролировать, к каким эмоциям Сирены могут получить доступ. — Она погладила меня по руке, наклонившись ближе. — Орион у тебя на уме, да? — Она подтолкнула меня локтем, и я кивнула, вспомнив, как иногда он заставлял меня чувствовать его доминирующую ауру. Когда я чвствовала себя совершенно беспомощной, и в то же время мне хотелось протянуть руку и почувствовать прикосновение его щетины к своим рукам, провести пальцами по шее сзади и прижаться губами к его губам. Он был чертовски устрашающим, но в нем было и что-то такое, что просто…втянуло меня в это дело. И я, может быть, раз или два мечтала о том, чтобы быть распростертой на его столе под всей остротой его ярости.

Профессор Ундина вздохнула, и я отпрянула от нее, осознав, что она сделала.

— Эй, — огрызнулась я в ярости.

«Почему все гонятся за этими эмоциями?!

И почему меня вообще возбуждает более горячий, младший кузен лорда Волдеморта?»

— Извини, — сказала она, но улыбка, растянувшаяся на ее губах, сказала мне, что на самом деле она не этого имела в виду.

Пиявки. Все они. В некотором смысле, мне эта сила не нравилась больше, чем вампирская.