Пробужденный

– Сожаление? – фыркнул он. – Ты жалеешь меня? Я сильнее всех, кого знал мир!

Даже твой жалкий бог солнца не сравнится со мной.

– Да, - кивнула я. – Так и есть. Но разве ты не видишь? Ты сменил одного господина

на другого. Ты не можешь отрицать, что твои желания и дары принадлежат Апофису.

– Кстати о желаниях, - новая голова Себака придвинулась ближе, его язык высунулся

и попробовал на вкус воздух вокруг меня. – Я долго ждал возможности попробовать тебя

самостоятельно. Демоны-билоко оставили мне… голод, - его язык коснулся моей руки, которая, к счастью, была скрыта многими слоями одежды, и я не могла почувствовать

прикосновение, но он коснулся и моего лица.

Ощущение было совсем не таким, как лижет собака, - тогда уж собака была

анакондой с ядом, что колол, словно маленькими ножами. Щека болела так, словно ее

полоснули острейшим лезвием. Я вытерла ее рукой в перчатке, и ткань пропиталась

кровью.

– Ах, ты так вкусна, дорогуша. Я наслажусь тобой, как только разберусь с

остальными.

– Вот видишь, это даже не ты говоришь. Это Апофис. Даже здесь он влияет на тебя.

Это он дает тебе эти чувства.

Монстр придвинулся ближе.

– Апофис ничего мне не дал. Я украл всю силу.

– Даже если это так, если ты позволишь вратам открыться, придет Сетх.

– И?

– И ты снова будешь под каблуком того, чьи силы больше твоих. И потому я не

понимаю, почему ты хочешь, чтобы это произошло. Хочешь, чтобы все знали тебя как

подчиненного? Как ничтожного бога?

– Сетх наградит меня. Я буду так велик, как и он. Вместе мы затмим силу солнца, заставим звезды упасть с неба, а луну – истекать кровью. И когда мы победим остальных

богов, я украду силу. И буду править всем.

– Честно говоря, я сомневаюсь. Как часто люди с силой сдаются? Их отодвигают

силой с прежней позиции.

– Тогда я отодвину его.

– А разве не проще тогда дать братьям выполнить их работу? Не дать Сетху прийти

вообще? А потом они уйдут, но ты останешься.

Он моргнул, размышляя над моими словами, но отверг их.

– Это не будет иметь значения, если у меня будет всемогущий Глаз. Кстати о нем…

Себак двинулся ко мне, лапа пролетела мимо меня, вонзаясь в пирамиду когтями, и я

попалась в ловушку.

– Воплощение солнца! – позвал монстр, и его голос разносился в пустынной ночи. –

Если хочешь снова увидеть свою деву, то принеси мне то, что я хочу!

После напряженного мгновения я услышала далеко позади вопль Амона.

– Ты не обманешь меня, подлое создание! Лили в безопасности летит домой. Приди и

сразись со мной, и я верну то, что ты забрал у меня!

Я, наконец, увидела Озахара. Пока я отвлекала Себака, он умудрился обвести цепь

вокруг его задней лапы. С воплем доктор Хассан спрыгнул с пирамиды, его тело

перелетело через лапу. Монстр-крокодил взревел и повернулся, чтобы увидеть, что

происходит. Доктор Хассан держал другой конец цепи и читал заклинание:

– Мы, что видим тебя связанным, сковываем тебя!

Себак закричал, рухнув на край пирамиды, а потом замер, прижав меня к месту. В

тот же момент замерла и армия зомби. С вспышкой серебряного света тела разлетелись в

стороны. Серебряный журавль взлетел в воздух и направился к вершине второй

пирамиды. Я заметила, что силуэт Астена в человеческом облике бежит к самой

маленькой пирамиде. Доктор Хассан отпустил цепь и упал, скатываясь на несколько

уровней пирамиды ниже, чем была я. Поморщившись, он поднялся на ноги и принялся

взбираться ко мне.

Себак следил за нами, но его тело оставалось неподвижным. Когда доктор Хассан

добрался до меня, он тщетно пытался освободить меня из хватки монстра. Когда у него не

вышло, он вскарабкался выше, оказываясь рядом с головой демона.

– Себак, - сказал доктор Хассан, - не трать на это свою жизнь. Ты – талантливее всех

археологов, с которыми я работал. Отдай силу, что ты украл, и мы спасем твою жизнь.

– Если бы ты понимал силу, то понимал бы и то, что я лучше умру тысячу раз, чем

отдам ее, - ответил монстр. – Нет. Бог солнца слаб. Он не сможет закончить церемонию.

Придет бог хаоса, и тогда он поднимет меня и восстановит тело, что вы разрушили, и я

вернусь, чтобы отомстить тебе, - он замолчал и перевел взгляд на меня, - и ей.

– Мне очень жаль, коллега. Жаль, что ты был так страшно обманут, и что твоя жажда

силы закончилась тратой и утратой такого прекрасного ума. Прощай, Себак.

Доктор Хассан глубоко вдохнул и прокричал:

– Мы, что уничтожим тебя, оскверняем твое тело!

Он вытащил из жилета топор и поднял над головой, готовясь опустить его на

огромный глаз Себака, когда я услышала до боли знакомый голос:

– Стойте!

Амон вслепую обошел пирамиду, направляясь к нам. Я подавилась дыханием и

прижала к губам свободную ладонь, чтобы сдержать всхлип. Его кожа, там, где она не

была покрыта кровью, была серой, очки с его глаз пропали. Из-за пустых глазниц, где

должны были быть его глаза, мое сердце заболело. У него не было нескольких пальцев на

руке, плечи, руки и лицо покрывали укусы.

– Хассан? – позвал он.

– Я здесь, господин, - откликнулся доктор Хассан. – В чем дело? Почему вы хотите

меня остановить?

– Он?.. Он говорил правду? Лили здесь? Она в заложниках?

– Конечно, она здесь, - усмехнулся Себак. – Она даже не пострадала… почти.

После паузы доктор Хассан обратился к Амону.

– Вы должны мне поверить, что Лили в безопасности. Себак сошел с ума.

Амон склонил голову на мгновение, но мышцы на его руках напряглись.