Пробужденный

Амон кивнул.

– Если бы я поцеловал тебя, это укрепило бы связь. Чем дольше связь существует, тем труднее ее разорвать. Даже сейчас, хотя мы были связаны так мало, останутся

последствия, моменты, когда мы сможем связываться сквозь миры, но чем скорее мы ее

разорвем, тем лучше для тебя будет.

– Предположим, я соглашусь разорвать ее, как это сделать?

– Ты должна убить меня.

Он стоял, опустив руки, сжав кулаки, а его прекрасные глаза смотрели на меня, вынуждая смотреть в ответ. Я отвернулась и опустилась на землю.

– Это просто жестокая шутка? Ты ведь не просишь меня принести тебя в жертву? –

выдохнула я.

– Это единственный способ разорвать связь, - мягко сказал он. – Когда связь между

кем-то из нас и смертным запечатана, единственный способ разорвать ее…

– Отрезать тебя от моей жизни в прямом смысле.

Опустившись рядом со мной, Амон обхватил мои плечи.

– Ты должна убить того, кто произнес заклинание. Я хотел уберечь тебя от этого, но

по-другому твое тело исцелить нельзя было.

То, что он сказал, заставило меня поднять на него взгляд.

– Анубис что-то говорил о том, что заклинание – лишь формальность. Что он имел в

виду?

– Он… - Амон замолчал. – Он говорил о том, что мое сердце сделало выбор раньше, чем я захотел это признать.

– Но я не могу. Я не могу этого сделать. Я не буду тебя убивать, Амон. Если Анубис

хочет этого, то пусть делает это сам. Я здесь не для этого, потому и делать такое не

собираюсь.

– Ты должна, Лили. Последствия, если у нас не выйдет, приведут к твоей гибели.

– Нет, - я покачала головой, слезы все же пролились, ослепляя меня. – Нет! – сказала

я уже громче.

Вздохнув и проведя рукой по волосам, Амон сел ближе и усадил меня к себе на

колени. Я всхлипывала, поливая слезами его шею.

– Тише, Нехабет, - успокаивал меня он, гладя меня по спине и наполняя теплом, от

которого я хотела отказаться, но вместо этого прижималась сильнее, словно никогда

больше его не испытаю. Но в глубине меня оставался холод, который не уходил, сколько

бы солнце не согревало меня.

Он тихо пробормотал:

– Ты ведь знаешь, что моя смерть неизбежна.

Я кивнула, уткнувшись лицом в его грудь.

– Даже без нашей связи я буду думать о тебе, - нежно пообещал он. – Моя любовь к

тебе не изменится. И каждую ночь я буду представлять тебя. Ты моя – моя Нехабет –

редкая пустынная лилия, что цветет в водах оазиса. Дни и годы твоей жизни я буду

следить за тобой, и когда твои лепестки облетят, сдавшись ночи, я встречу тебя на

рассвете твоего нового существования и буду твоим проводником в загробном мире.

Всхлипнув, я сказала:

– Не думаю, что наши загробные миры совпадут.

Скрипнув зубами, он сказал:

– Не важно. Я найду тебя. Ты в это веришь?

– Я тебе верю, - тихо сказала я.

Он снова поцеловал меня, в этот раз мягко и долго прижавшись губами к моим

губам, я чувствовала соль своих слез. Нас прервало скуление собаки.

Амон поднял голову.

– Анубис.

– Извиняюсь, что не пришел еще позже, но я уже виделся с твоими братьями и не

могу откладывать это еще дальше, - он посмотрел на нас и вскинул брови. – Ты объяснил

ей, что ей придется сделать?

– Да, - ответил Амон. – Но о таком тяжело просить.

Анубис махнул рукой.

– Я помогу ей.

– Когда все закончится, она должна вернуться в тот момент и в то место, где мы

встретились.

– Да, да. Я организую это. Так что идем, Амон, время пришло.

Амон помог мне подняться на ноги, обнимая меня на прощание и оставляя скарабея

в кармане моих брюк. Когда он отстранился, то коротко покачал головой, отмечая, что это

только наш секрет, а потом он за руку отвел меня к каменному алтарю.

Жадно поцеловав меня на прощание, несмотря на то, что мы были не одни, Амон

погладил меня по щеке, не желая уходить. Но он все же лег на алтарь. У меня перехватило

дыхание, а сердце быстрее забилось в груди.

«Я просто не могу этого сделать».

Анубис взмахнул руками, и в нишах появились четыре сосуда смерти.

– Амон, - спросил он властно, - отдаешь ли ты добровольно дары, данные тебе

великим Амон-Ра?

– Отдаю, - ответил Амон.

Я прикусила губу и сжала руки, ожидая, что Анубис возьмет древние инструменты и

начнет вынимать органы Амона. Вместо этого Анубис раскрыл ладони, и шар золотого

света поднялся из груди Амона и полетел к красивому богу. Анубис отмахнулся от этого

света, и он опустился в открытый сосуд. Из песка образовалась крышка в виде головы

Сфинкса, оказалась на сосуде и запечатала в нем лучи света.

Это повторилось трижды. Одна из крышек приняла вид головы бабуина. Другая

была похожа на шакала. Последний свет был не шаром, а нереальным крылатым

созданием. Это был его золотой сокол. Птица кружила над нами, глядя на меня золотым

глазом, кончик его крыла коснулся моей щеки, когда сокол пролетел мимо. Он пролетел

мимо ряда сосудов и опустился в последний. Потоком света он скрылся в сосуде, и

последняя крышка в виде головы сокола запечатала сосуд.

– А что насчет силы Глаза? – спросила я. – Ее вы тоже заберете?

– Глаз Хоруса останется с ним и в загробном мире, - терпеливо ответил Анубис. –

Теперь, - он создал из воздуха тонкий, украшенный камнями кинжал, его странное

изогнутое лезвие казалось смертельно острым, - твоя очередь.

Он вложил мне в руку ненавистное оружие, и я неохотно приняла его, пальцы,

сомкнувшись, замерли.

– Я не могу, - всхлипнула я, - Прошу, не заставляйте меня это делать.

Анубис вздохнул.

– Все это ошибка. Ей не хватит мужества посмотреть дальше своего носа.

– Она сделает это, - ответил Амон. – Она сильнее, чем вы думаете, - Амон взял меня