Пробужденный

– У меня проблема.

– Ты меня напугал, - я обернулась и увидела, что он держит в одной руке обувь, а

другой удерживает брюки. – Не подошли? – спросила я.

Чтобы доказать это, он убрал руку, и штаны опасно поползли вниз. Я не видела

белых трусов под ними.

– Эм… Амон? Где остальная одежда?

– Я выбрал эту. Эта сильнее закрывает.

– Эм, я вижу. Хороший выбор, но я хотела, чтобы ты оделся во все.

– Все вещи? – его глаза скользнули по моему телу, облаченному в пижаму. – Но на

тебе мало одежды.

– Эта одежда для сна, но днем я ношу вещи, похожие на те, что дала тебе.

– Ладно. Может, сначала я поем, Лили?

– Конечно. Садись.

Пока он садился, я открывала блюда. Ароматный пар поднимался над ними, когда я

убирала куполообразные крышки.

– Вот. Ты ешь, а я оденусь. И принесу тебе оставшиеся вещи, ладно?

Амон смотрел на еду расширившимися глазами и смог только кивнуть в ответ.

Отвернувшись к двери, я улыбнулась. Мои родители удивятся, увидев, сколько еды я

заказала на один прием пищи, но это стоило выражения лица Амона. Он хотел пир, он его

получил. Самое ценное в списке.

Он был сейчас окружен яйцами, приготовленными восьмью разными способами,

порезанной запеченной и жареной картошкой, печеным окороком, колбасой, беконом, бисквитами с медом и тающим маслом, карамельными яблоками на кексах, покрытых

кремом, тостами с крем-брюле, корзинкой круассанов, булочек и маффинов с черникой.

Вряд ли для него не найдется ничего подходящего здесь.

Я оделась в дизайнерский кэжуал и улыбнулась себе в зеркале. Хотя мои глаза сияли, я уже была больше похожа на себя, что контролировала эмоции и была спокойной.

Направляясь на кухню, я подобрала вещи Амона и оставила их на кресле рядом с ним. Я

положила руки на колени и смотрела на происходящее со смехом.

– Что тебе больше нравится?

– Все, - отозвался Амон с набитым ртом. – Садись, Лили, - он отодвинул кресло и

потянул меня за руку к нему. – Ешь.

Я взяла немного фруктов на свою тарелку, пока он заполнял свою полностью. На

половине пути он замер и посмотрел на меня.

– Почему ты не ешь?

– Много углеводов.

– Что это?

– Ох, слишком жирное.

– Но ты не толстая, - Амон пристально смотрел на меня, и мне стало неудобно. – Ты

слишком худая. Ешь.

Он взял серебряную ложку и начал заполнять мою тарелку с горой.

– Ладно! – я вскинула руки. – Хватит.

Ворча, он вернулся к своей еде, но следил за мной, указывая на тарелку каждый раз, когда я опускала вилку.

Когда он сделал это в третий раз, я сказала:

– Я больше не могу есть. Обычно я только пью чай на завтрак.

– Чай – не еда.

– Мне хватает.

– Нет. Женщинам нужен не только чай, - Амон выпрямился и посмотрел в мои глаза.

Я вдруг почувствовала очень открытой, словно мы общались не о завтраке, а о чем-то

большем. Я ощущала, что он изучает меня изнутри и может увидеть всю мою

неуверенность. Голод и пища приобрели другое значение в этот момент.

– Да. Видимо, так и есть, - ответила я, отведя взгляд.

Закончив с едой, он отдвинулся от стола и сообщил, что готов искать братьев. Он

запутался в футболке, и я помогла ему правильно развернуть ее. Пока я это делала, мои

руки оказались на его груди. Я покраснела и отвернулась за курткой. Сунув ее в его руки, я заметила, что его штаны снова сползли.

Я прочистила горло. Он с любопытством проверял капюшон куртки, но поднял

взгляд.

– Эм, твои штаны. Видишь веревочку? На поясе? Затяни ее и завяжи покрепче.

Оставив в покое куртку, Амон нашел веревочку и потянул ее в одну сторону, потом в

другую. Я оставила его одеваться и вернулась в свою комнату, хватая свою сумку и

заполняя ее нужными нам вещами.

Я взяла с собой ноутбук, телефон и зарядное устройство, свой блокнот и кошелек.

Затем я вернулась на кухню и добавила пару бутылок воды. Амон подал мне пару яблок и

апельсинов, и я положила их в сумку вместе с пачкой крекеров. Закинув лямку себе на

плечо, я опустилась на колени перед ним, помогая зашнуровать кроссовки и думая, куда

мы пойдем сначала.

Логично было бы сначала отвести его в больницу возле музея и увидеть, узнает ли

его кто-то, но я прикусила губу, понимая, что тогда он может упустить шанс отыскать

братьев. Конечно, его запрут после такого побега. Так что возвращать его пока что было

ошибочно.

– Ты готова, юная Лили?

Амон протянул руку, чтобы помочь мне встать.

– Спасибо. Да. Я готова, если готов ты.

– Отлично.

Он держал меня за руку, сократив расстояние между нами. Обхватив меня рукой за

талию, он сказал:

– Держись очень крепко.

– Амон… что ты… - мой вопрос превратился в крик, когда ветер подхватил наши

тела, а песок забарабанил по коже как тысячи иголок. Я в ужасе смотрела, как мое тело

рассыпается кусочек за кусочком, которые подхватывал ветер, и крик вскоре оборвался, не было горла, не было и голоса.

Запаниковав, я попыталась ухватиться хоть за что-то, зная, что не одна. Амон уловил

мой страх. Он обнял меня, собирая по кусочкам, хотя я понимала, что чувствую не его

руки. Буря шумела вокруг нас, а мы приближались к месту, где с каждой секундой

становилось все темнее.

А потом я провалилась в зыбучие пески.

Глава шестая:

Раскрытая правда

Свет проник во тьму, и где до этого я не чувствовала ничего, возникла рука Амона

вокруг меня, обнимающая меня. Кружащийся песок замедлял движение и начинал

соединяться, и постепенно появлялись мои ноги, руки и тело. Рискуя увидеть и испугаться