Пробужденный

внимания на гудение и грубые жесты остальных водителей. А потом он знаком подозвал

меня к себе.

Водитель вышел из такси и открыл дверь передо мной.

– Прошу, устраивайтесь поудобнее, мисс. Я доставлю вас в аэропорт в рекордный

срок, - Амон передал водителю мою сумку.

Я колебалась перед открытой дверью. Подняв глаза, я увидела, что Амон протянул

ко мне руку, глядя на меня, и я задалась вопросом, читает ли он мое сознание.

– Пойдешь ли ты со мной, Лили?

Не «Ты пойдешь» или «Идем со мной», но «Пойдешь ли ты?».

Амон оставил мне право выбора. Я не знала, в чем была причина, но это было

красивым жестом. Пришло время. У меня были если не все факты, то достаточно

подробностей, чтобы принять взвешенное решение. У Амона оставалась сила управлять

мной, но он уже отчаялся заставить меня выполнять его приказы, и в то же время он

предоставил мне ценную свободу выбора.

Я знала, что я трусиха – трусиха с привилегиями, введенная собой в заблуждение, мягкотелая, предпочитающая сидеть в милом особнячке в своей комнате, играющая с

фальшивыми друзьями из средней школы и все это время обманывающая себя, что я

свободна, как те люди, которых я рисовала в своем блокноте.

Но я не была. И теперь, глядя в глаза Амона, я нервничала. И не только потому, что

его просьба давала мне путь, путь из моей комфортной зоны, но и потому, что я была до

смерти напугана тем, что это путешествие могло стать моей единственной возможностью

вырваться. Выбрать что-то другое. Быть кем-то другим. Не той, чья жизнь была

прописана на пять лет вперед.

Меня наполнила решимость. Я не была уверена, влиял ли так на меня Амон, или в

моем сознании что-то переключилось, но я внезапно захотела уйти. Захотела спрыгнуть с

утеса. Спрыгнуть с парашюта. Ухватиться за возможность, пусть и безумную, сделать и

увидеть то, что никто не мог.

Хотя моя рука дрожала, я положила ее на ладонь Амона и сказала:

– Идем, - глубоко вздохнув, я отпустила всю свою защиту, чувствуя гордость за то, что осмелилась согласиться. Теперь нужно было лишь сесть в такси, пока я не подумала

дважды.

Одарив меня солнечной улыбкой, Амон прижал меня к себе и прошептал на ухо:

– Ты смелее, чем ты думаешь. У тебя действительно сердце сфинкса.

– Кстати, что это означает? – спросила я, забравшись в машину и сдвинувшись, освобождая место для Амона.

– В моей стране сфинкс всегда упоминался как мужчина, но греки верили, что

сфинкс – женщина: полульвица, получеловек. И мне их версия нравится больше. Видишь

ли, львица смелая и умная. Она – охотница, что обеспечивает едой потомство. Все звери, на которых она охотится, могут убить ее, но она все равно продолжает охотиться, ведь

есть те, кто зависят от нее. У тебя сердце сфинкса, сердце львицы. Но сфинкс и

защитница, покровительница. Когда она раскрывает огромные крылья, она создает

мощный ветер, что сдувает зло.

– Так бывают настоящие сфинксы? То есть, если есть настоящий Анубис, настоящая

мумия, то и здесь все может быть, да?

Амон, наконец, повернулся ко мне и потер подбородок.

– Я никогда не видел их, но существует легенда среди воинов, что храбрых сердцем

женщин, участвовавших в битвах, оберегает дух сфинкса.

– Точно. Но если так подумать, я не уверена, что хочу заниматься чем-то подобным.

Сражения не входят в мои занятия, да и у меня нет желания получить хвост.

Амон с интересом оглядел мое тело, словно оценивал такую возможность.

– Что? – выдавила я, чувствуя, что лицо краснеет.

– Ничего, - ответил он, не скрывая усмешки.

Я ткнула его локтем и сказала:

– Прекращай. И пока я думаю, перестань читать мое сознание.

– Хочешь верь, хочешь – нет, но я пытался избежать этого, но иногда твои чувства

захлестывают меня, и даже я со всей своей силой не могу отгородиться от них.

Я уставилась на водителя, раздумывая над тем, что думает о разговоре он, но тот

вообще не обращал, похоже, внимания. И вообще его выражение лица было

легкомысленным.

Я тихо спросила у Амона:

– Что ты с ним сделал? Ты его контролируешь?

– Я управляю его зрением, - сказал Амон, склонившись ближе ко мне.

– О чем ты говоришь?

– Он видит двух самых важных людей из тех, что он когда-либо возил.

* * *

Когда мы подъехали к аэропорту имени Кеннеди, я вытащила свою кредитку, чтобы

заплатить, но водитель оскорбился тем, что я пытаюсь сделать что-то подобное. Он даже

взял мой багаж и предложил донести его. Когда мы все же смогли от него отвязаться, он

пожал Амону руку, протянул ему визитку, сказал, что он – его большой фанат и добавил, что если Амон снова будет в Нью-Йорке, то может смело звонить ему по любой причине.

Когда он уехал, я могла только смеяться.

– И кем он тебя видел?

– Я не уверен насчет имени, но в его сознании была картинка молодого певца с

длинными волосами.

Мысль о том, что водитель такси Нью-Йорка мечтал о клиенте из музыкальной

группы мальчиков, заставляла меня улыбаться весь путь до терминала.

Глава седьмая:

Летающие колесницы

Мы прошли в аэропорт без проблем, и Амон разглядывал других путешественников

с восторгом. Они казались ему такими разными и странными, а всюду сверкали окна, огромные воздушные здания из хрома и металла, а все бегали с места на место с багажом

на колесиках.

– Теперь будь осторожнее со своими поступками здесь. Есть у тебя привычка

привлекать к себе излишнее внимание. Постарайся приглушить это. Здесь везде камеры, -

я заметила его растерянный взгляд и объяснила. – Камера делает изображения. Ты ведь

знаешь гравировку на стенах храмов и пирамид? Они похожи на эти, только намного, намного точнее. Видишь?

Я сняла себя на телефон и показала ему. С восторгом он скользнул пальцем по

фотографии.