Пробужденный

Чувствуя тепло бога солнца, Хорас опустился на колени перед Амон-Ра и молил о

прощении. Он просил не о восстановлении силы, но о возвращении к матери, что окружит

его любовью до самой его смерти. Амон-Ран сжалился над Хорасом и сообщил, что он

сможет не только увидеть мать своими глазами, но и получит свою силу обратно.

В этот раз один глаз, левый, был наполнен силой луны, но в правый глаз Амон-Ра

вложил силу солнца и сделал Хораса своим наследником. Уаджет, или Глаз Хораса, можно увидеть в картинах и настенных надписях по всему Египту. Говорят, что амулет в

виде Глаза Хораса может отгонять зло, защищая своего владельца от опасностей. Этот

символ – знак защиты бога Амон-Ра и напоминание, что когда мы лишены всего дорогого, мы можем видеть правду.

– То есть ты под защитой Амон-Ра и можешь видеть правду, когда смотришь на

людей? – спросила я.

– С этим связаны и другие силы. Я могу черпать энергию солнца, видеть во тьме, находить скрытое.

– Так ты нашел меня в Нью-Йорке?

– Да, этим и нашей связью. Может, я смог бы найти тебя и без связи, но на это ушло

бы больше времени. Твой город больше всех, что я когда-либо видел.

Я хмыкнула.

– Он самый большой в мире, но, думаю, в Китае есть парочка городов побольше.

– Трудно представить.

– Это трудно многим людям, даже родившимся в это время. Так Сетх нашел золотого

жеребца?

– Нашел, но не смог его поймать. После того, как Амон-Ра исцелил Хораса, тот

наказал Сетха, которого унесло пустынной бурей, и Сетх больше не возвращался даже до

моего времени. Золотой жеребец Нэбу стал легендой. Много людей умерло, когда они

искали его в пустыне. Испытание Амон-Ра так и не было закончено, но многие думали, что смогут стать наследницами солнца, если приручат известного коня.

– Об этом ты мне тоже расскажешь?

– Возможно позже, юная Лили.

– Не знала, что богам солнца нужен отдых.

Амон прикрыл глаза и пробормотал:

– Твои вопросы все же утомили меня.

– Ну да, ты же очень стар, - подшучивала я.

Открыв глаза до щелочек, Амон повернул голову ко мне.

– Не настолько стар, что не могу совладать с прекрасной мучительницей, что терзает

меня вопросами и наслаждается, причиняя мне боль всякими приманками.

Я собиралась спросить его, что он подразумевает под приманками, но он вздохнул и

уложил свою голову на мое плечо. В мой нос уткнулись его волосы. Они были мягкими, как у младенца, и я не могла не вдыхать его запах – теплый янтарь и мирра.

Пододвинувшись еще ближе, он укрыл нас покрывалом и быстро уснул.

Мое тело успокаивалось от соприкосновения, маленькие волны тепла проникали под

мою кожу. Вопросы все крутились в моем сознании, но я выключила свет и позволила

темноте в самолете поглотить себя. Я пыталась утихомирить свои мысли, но вместо этого

представила, каково это – бродить по пустыне, будучи слепым. Вскрикнул сокол, и я

резко проснулась, как раз когда капитан объявлял нашу посадку в Каире.

Глава девятая:

Будь как египтянин

С солнечной улыбкой Амон желал каждому члену экипажа всего лучшего перед тем, как выйти. К тому времени, как он закончил, он смог не только провести нас по

аэропорту, что было бы проблемой даже для меня, но и успешно отыскал вип зал

ожидания, где мы могли привести себя в порядок.

После того, как я прополоскала рот, расчесалась и умылась, я встретила Амона у

зоны ожидания, где он протянул мне бутылку воды. Я была уставшей, но не потому, что

мало спала. Было что-то глубже, и я чувствовала, что причина в нашей связи с Амоном.

Он тоже заметил мою усталость.

– Ты устала, юная Лили.

Потягивая воду, я кивнула.

– Идем, - сказал он и повел меня к нескольким удобным на вид креслам рядом с

большими окнами. Я села в одно из кресел, а он остановился передо мной. Солнечный

свет немного помог, но мои глаза все еще слипались, и, несмотря на выпитую воду, мой

рот был сухим, как пустыня.

Амон прижал пальцы к моей щеке, и его глаза несколько мгновений оставались

закрытыми.

– Ну, доктор? Каков диагноз? Я буду жить? – спросила я, отчасти подшучивая,

отчасти побаиваясь его ответа.

Нахмурившись, Амон взял мою руку и легонько ее сжал.

– Тебе нужно отдохнуть, - сообщил он.

– Это я уже знала.

Хотя на его лице было написано беспокойство, он пытался его скрыть.

– А нам пора в путь, - нежно сказал он.

Амон помог мне встать, а потом обвил руки вокруг меня. Я тут же запаниковала:

– Воу, стой! Погодите минутку, мистер Джин. Почему бы не приберечь песочную

переправу до более трудных времен?

Замерев, Амон окинул окрестности критическим взглядом.

– Видимо, ты права. Отыщем золотую колесницу.

Высвободившись из его хватки, я сказала:

– Они могут быть и не золотыми в Египте.

– Ах, да. Каир куда развитее твоего Манхеттена. Мы найдем пару быстрых лошадей.

– Оу, тебе пора приготовиться к небольшому культурному шоку, - предупредила я, когда мы направились к дверям. – Не думаю, что Египет ты увидишь таким же, каким он

был тысячу лет назад.

– Это все еще мой народ. И я уверен, что город все еще похож на тот, что я помню.

– Окей, потом не говори, что я тебя не предупреждала.

Лицо Амона помрачнело, когда мы шагнули в солнечный свет. Город возвышался

перед нами, и он точно отличался от того, что ожидал Амон. Он взглянул на меня, когда я

усмехнулась:

– Теперь видишь? Даже верблюдов нет.

Приблизившись к охраннику аэропорта, Амон закинул на плечо мою сумку и

заговорил с парнем. Когда он вернулся, я увидела, что охранник говорит по рации.

– В чем дело? – спросила я.