Пробужденный

Покачав головой, Амон объяснил:

– Раз песок не может найти трещин в этой тюрьме, то мы сбежать с песком отсюда не

сможем.

Сев рядом со мной, Амон отряхнул руки и поднял их в воздух, читая разные

заклинания. Не работало одно, и он пробовал следующее и следующее. В районе третьего

или четвертого заклинания я заметила, что свет его кожи потускнел. А теперь он мерцал.

– Что с твоим светом? – спросила я.

– Не знаю точно, - сказал он, вытягивая руку и разглядывая кожу. – Дай-ка кое-что

попробовать.

Шар пламени появился в руке Амона, но вскоре он зашипел и погас.

– Не понимаю, почему так получается, - сказал он.

– Погоди. Ты можешь создавать огонь в ладонях?

Амон кивнул.

– Да ты полон сюрпризов, - сказала я ошеломленно.

Я сделала несколько глубоких вдохов и почувствовала боль в легких.

– Думаю… у нас кончается кислород, - сказала я, и боль в груди стала ноющей. – Он

уходит на поддержку твоего пламени и, видимо, на свет твоей кожи.

Амон взял меня за руку и погасил свет. И тьма мрачнее, чем в могиле, окружила нас.

Отчаявшись придумать, как выйти отсюда, я положила ладонь на стену.

– Попытайся увидеть, нет ли здесь какого-нибудь скрытого рычага или кнопки, -

предложила я Амону. – В фильмах про мумий всегда есть способ найти выход, и мы его

найдем.

Амон остановился у стены, что была противоположной моей, потом мы перешли к

двум другим. Проделав это и с полом, я наткнулась на выемку в камне.

– Как думаешь, что это? – спросила я.

Добравшись до меня, Амон положил руку поверх моей, а потом нашел камень.

– Я не уверен… - сказал он.

Ощущалось это как пустое углубление, место для сферы, но как бы мы ни пытались

давить на нее или бить, ничего не происходило. Я тяжело осела на пол, прислонившись

спиной к стене. Амон устроился рядом.

– Так вот оно, да? – сказала я, обращаясь скорее к гробнице, чем к Амону. – Мы

просто задохнемся здесь? Или будет что-то еще? На нас обрушатся стены?

И тут же донесся ужасный тяжелый звук. Амон встал, чтобы проверить.

– Да вы шутите! – прокричала я.

– Потолок опускается, Лили, - сказал Амон. – Оставайся так близко к полу, как

только возможно.

– Что ты собираешься сделать? – спросила я, мой голос дрожал от осознания, что как

бы он ни пытался, он не мог нас спасти.

– Я попытаюсь удержать потолок, - выдохнул он.

– Тебя раздавит, - прохрипела я.

– Но я не знаю, что еще делать.

Понемногу потолок опускался, и каким бы сильным ни был Амон, он не мог его

замедлить.

Я сидела, съежившись и надеясь, что Амон отыщет еще какие-нибудь трюки в своей

силе, дарованной богом солнца, и спасет нас, а пока что раздумывала о приближающейся

смерти. В этот момент я поняла, что вся моя жизнь и без этого прошла в коробке. Как же

символично будет умереть в одной из таких коробок.

И хотя мне нравилось верить, что я была обычной девушкой, что отправилась в

путешествие с загадочным юношей, правда была в том, что я была далека от обычной

девушки. Я выросла как избалованный пудель, ужасно преданный и гуляющий только на

такой длине, которую позволяет усеянный бриллиантами поводок. Если мир был слишком

страшен, я дрожала на коленях родителей и ждала, пока они все наладят. Я была

трусихой.

Но это маленькое приключение с Амоном было так далеко от моей зоны комфорта, что теперь я и не знала, кем стала. Моя внешняя оболочка сломалась, и без нее осталась

лишь неопытная перепуганная девочка. Моя уверенность, сущность, что делала меня той, кем я была, и мое понимание того, что возможно, а что – выдумка, были разбиты.

Основание сущности Лиллианы Янг было разрушено, и остались лишь обломки.

Ирония была в том, что пока я ждала смерти, я понимала, что только сейчас начала

жить. Я познавала мир. Я сбежала из дому, серьезно и безответно влюбилась в парня и

отправилась в пустыню. Мне нужен был душ, я говорила все резкие замечания, что

приходили мне в голову, и не заботилась о последствиях своих действий.

Теперь я была при смерти, но я была… рада.

Пребывание с Амоном было самым выдающимся событием из того, что со мной

случалось, и если мне суждено встретить здесь свой конец, то я хотя бы смогу сказать, что

я успела познать жизнь во всем ее потном, неудобном, суровом, разбивающем сердце, пугающем, иногда смертельном, но всегда захватывающем великолепии.

Если я буду покидать этот мир, то я сделаю это с улыбкой и буду думать, что такой

конец путешествия будет подходящим.

– Все решено, но я лучше задохнусь, чем буду раздавленной, - прохрипела я. – А ты?

Амон задыхался.

– Почему ты заговорила об этом?

– Не знаю, просто приняла неотвратимое, видимо. Прошу, хватит себя истязать, -

попросила я, пока Амон пыхтел и корчился под опускающимся потолком.

Скрип обуви на пыльном полу сказал мне, что Амон последовал моей просьбе.

Вскоре он был рядом, пытаясь дышать в крошечном пространстве, почти лишенном

кислорода.

– Ты тоже умрешь? – спросила я.

– Может, не сразу, но если я потеряю тебя, то вернусь к той точке, когда моя смерть

будет неизбежной. И впервые за тысячелетия я не выполню свой долг.

– Да уж. Прости за это.

Амон обнял меня, притянув ближе.

– Нет. Это я прошу прощения за это, юная Лили. Я не хотел подвергать твою жизнь

риску.

– Да, но я вполне понимала, что поход с мумией – не самое безопасное решение, -

вытянув руку над головой, я могла легко достать до потолка. Амон и я съехали немного

ниже, продлевая неотвратимое. Повернув голову в его сторону, я решила отбросить

осторожность и спросила. – Итак, вес сложившейся ситуации все еще не заставил тебя