Пробужденный

изысканными, и я вскрикнула, когда поняла, что они складывались в изображение Амона.

Я робко провела пальцами по силуэту его лица, вырезанного на дереве.

– Это ты, - прошептала я.

– Да.

– Но в музее был золотой саркофаг. И он тоже выглядел как ты.

– Я не знаю, как или почему я оказался в том саркофаге. Может, второй был сделан

теми, кто присматривает за нами, может, меня переместили, чтобы скрыть мою личность, но именно этот был сделан Анубисом для меня.

– Почему он не золотой, как у Царя Тута?

– Ни мне, ни моим братьям не нужно показывать силу через сокровища. Наша цель –

простая служба. Если бы пошли слухи о золоте и сокровищах здесь, то воры давно все

растащили бы.

– Мне этот нравится больше, - сказала я, скользя рукой по полированному дереву, что было испещрено гравировкой с особым тщанием. Улыбка Амона показала, что мои

слова ему приятны, но его мысли и эмоции были мрачными. – Амон?

– Да?

– Почему твой саркофаг блестит? Такое ощущение, что его кто-то смазал маслом.

Амон прошел к другой стороне.

– Не знаю. Может, здесь были наши надсмотрщики. Думаю, нам нужно его открыть.

Отойди, Лили.

Медленно поднимая руку, Амон мягко произносил заклинание. Крышка гроба

задрожала и снялась с основания. Она была тяжелой, руки Амона дрожали, пока он двигал

крышку в сторону. Опустив руки, он нежно опустил ее на пол, и песок под ней рядом с

саркофагом просел с гулом. Я подошла к нему, предлагая свою энергию, но он не пустил

меня и склонился над гробом, задерживая дыхание.

Я не знала, что он или я собирались там найти, но там ничего не было. Огромное

вместилище было пустым.

– Я не понимаю, - сказал Амон, вглядываясь внутрь. – Я должен был проснуться

здесь. Как я попал в твой город?

– Кто-то передвинул тебя.

– Но кто? Зачем?

– Может, есть кто-то, кто не хотел, чтобы ты проснулся в Египте. У тебя есть враги?

– Большинство даже не знает о моем существовании.

– Но некоторые знают. Кто не хотел бы, чтобы ты выполнил церемонию?

– Церемонию защищает все человечество. И вредит она только одному – богу хаоса, Сетху, но он не имеет воплощений в этом мире, чтобы навредить нам.

– Ты в этом уверен.

– Уверен, как и во всем, касающемся этого.

– Хмм… Ладно, начнем с самого нужного, ты видишь здесь свои сосуды смерти?

Мы потратили несколько минут на обыск, но нашли только пыль. А потом я

повернулась к тому месту, откуда мы пришли, и заметила погребальные конусы,

лежавшие над входом в гробницу Амона. Один из них отсутствовал. Я подозвала Амона.

Он посадил меня себе на плечи, чтобы я могла посмотреть ближе.

Хотя в дыре была тьма, я точно понимала, что там что-то есть. Преодолев свою

брезгливость, я дотянулась до нее и коснулась чего-то, что оказалось статуей. На самом

деле, в просвете, где должен был быть погребальный конус, было две статуи, каждая

длиной с ручку. Я вытащила одну, а потом и другую и отдала их Амону.

Взяв меня за руки, он помог мне слезть с его плеч, а потом забрал фигурки и

рассмотрел их.

– Что это? – спросила я, глядя на них. Одна из статуй выглядела, как древний фараон

с крошечной гравировкой на теле, а руки его были скрещены на груди. Он был красивого

нефритового цвета. Поразительно, но он казался удачной находкой.

Другой был короче, доставал первому до середины, и был из темного камня. Он

держал большой пергамент, что был порван пополам. Пергамент был в форме сердца, а на

уродливом лице застыло выражение восторга.

– Они называются шабти. Когда человеческих слуг погребают вместе с правителем, они знают, что будут продолжать следовать за ним в загробном мире и служить мертвым

царям и фараонам.

– Это варварски! – и в ответ на смятение Амона я пояснила. – Жестоко. Ужасно.

– Да. Потом этот обычай изменили, и слуг погребали лишь символически. Эти статуи

изображали тех, кто будет служить погребенному.

– Так они должны служить тебе?

– Теоретически.

– То есть? Ты не встречался с ними в загробном мире?

– Нет. Но я думаю…

– Думаешь что?

Амон поднял взгляд от статуй на меня.

– Здесь заклинание.

– Не думаю, что мне нравится, как это звучит. Как по мне, твои заклинания не

работают так хорошо.

Но Амон уже загорелся идеей и продолжал:

– Но если я пробужу их, они могут дать нам силы и помочь. Ты понимаешь? Должно

быть, Анубис оставил их здесь. Они могут найти мои сосуды смерти, и мне больше не

нужно будет брать твою энергию. Нашу связь можно будет разорвать без риска…

Амон резко остановился, и я сузила глаза.

– Без риска чего?

Он помахал рукой.

– Это не важно. Преимуществ больше, чем риска. Я пробужу их, - сообщил он.

– Постой, Гудини. Ты не думаешь, что мы должны сначала поговорить об этом? Нам

точно нужна сверхъестественная помощь? Мне казалось, мы неплохо справляемся сами.

Амон взял меня за руку и сжал ее. Ледяной страх, что сжимал колючими пальцами, был в его сознании, страх, что он тщательно скрывал от меня. Я поймала лишь отголосок

этого, а потом он исчез. Хотя я не знала причину, но то, что его что-то беспокоило, было

ужасающе реальным.

– Ты должна верить мне, - сказал он, с отчаянием глядя в мои глаза.

Его хватка на моей руке уже причиняла боль.

– Ладно, - мягко сказала я. – Поступим, как хочет солнечный бог.

Выдохнув, Амон отпустил мою руку и поморщился, когда увидел, что я потираю его.

Вытянув руку, он положил ладонь на мою щеку, а потом скользнул по моей шее, склонив

голову, чтобы коснуться моей.

– Прости, что причинил тебе боль. Я этого не хотел.

– Хорошо, - ответила я.

Через мгновение он шагнул назад, поставил статуи на пол и начал произносить