Процентная афёра

Форрест отмахнулся от этого.

– Тогда ты не возражаешь, что у мисс Латтимор нет средств?

Леди Мейн положила карандаш.

– Надеюсь, я не воспитала своих сыновей, считающих, что деньги могут купить счастье. Потому что они не могут. К тому же у Бреннана будет достаточный доход, чтобы обеспечить любое количество жен.

– И их семьи. Ты же не думаешь, что они могут быть охотницами за состоянием?

– Вздор! Как ты можешь смотреть на эту милую девочку и оставаться таким циничным?
– Она нахмурилась, словно эта мысль никогда не приходила ей в голову.
– Думаю, что она и ее сестра сделали все возможное, чтобы держаться на плаву, учитывая всю помощь, которую они получили от их скупой тетки. У нее полный дом прислуги, которой недоплачивают, a ее собственные племянницы подают-приносят как горничные. Наверняка, ecть каретный сарай, полный экипажей, а они путешествуют в наемных кaрeтах! Но довольно! Я уже предпринялa шаги, чтобы все изменить. Посмотрим, понравится леди Уиндхэм, когда высший свет узнает: чужие люди помогают ее родственникам. Герцог согласен.

Форрест подавился кусочком тоста. Впервые Мейнверинги согласились в чем-то. Форрест не мог не поинтересоваться, как Сидни с ее колючей гордостью отнеслась к щедрости его матери.

– Я не была высокомерной, Форрест. Я позволила Брену справиться с этим. В конце концов, это его выбор.

– И ты примирилась с выбором, хотя он и не блестящий?

– Кто сказал, что нет? Она удержит его дома, счастливым и в безопасности. Что еще я могу хотеть? Ты можешь представить, какими красивыми будут их дети? Я не могу дождаться, чтобы увидеть, будут ли они темноволосыми, как Бреннан, или светлыми, как Уинифред.

Форрест взял себе вторую порцию яиц.

– Я рад, что ты нашла ее такой очаровательной, мама. Я так и думал.

– Да, и я даже не против того, чтобы она была независимым мыслителем и оригиналом.

– Независимая? Винни? Если у девушки найдутся две мысли, чтобы потереть друг друга, я никогда их не слышал.

– Кто сказал, что я говорю о мисс Латтимор? Я говорю о твоей мисс Сидни, у которой остроумия не меньше, чем волос. И если ты не послал за мной, чтобы устроить твои дела с этой освежающей молодой мисс, я съем свою лучшую шляпку.

– Она не освежает, a утомляет. Это ходячая катастрофа, которая всегда на грани какого-то скандала. Вот почему я послал за тобой, прежде чем она разрушит шансы Винни. Сидни святого привeдeт в бешенство, она непослушна, изворотлива и постоянно в проказах и проблемах по самую шею.

– Да, дорогой, - сказала его мать, склоняясь над своими списками, - вот почему ты влюблен в нее.

Вилка упала в тарелку.

– Я? Влюблен в Сидни? Дьявол! Кто сказал что-нибудь о любви? Дикая молодая кобыла, которую никогда не обуздать, а я слишком стар, чтобы пытаться.

– Конечно. Вот почему ты возишь ее волосы из Лондона в Сассекс и обратно.

Виконт не мог поднять глаз.

– Не говори мне, что ты обыскиваешь мои комнаты, Ваша светлость.

– Мне не нужно было, дорогой. Ты только что сказал мне.

– Я думал, что волосы расстроили тебя в усадьбе, - сказал он, молясь, чтобы тепло, которое он чувствовал, не заставило гореть его лицо.
– Вот и все, дьявол их забери.

– Не сквернословь, Форрест. Ты слишком много времени проводил со своим отцом. И не беспокойся о том, что ты настолько слеп, что не можешь понять, свое собственное сердце. Твой отец никогда не верил, что любит меня, пока я не сказала ему. Просто не жди слишком долго, Форрест, потому что твои шансы не будут слишком высоки c мисс Сидни, когда я закончу.

Кофе был горьким, а яйца холодными. Форрест положил свою тарелку на пол, чтобы собаки из-за нее ссорились, и извинился:

– Уверен, что ты c экономкoй сможете проработать детали обеда на твоем приеме. Новый секретарь отца, похоже, тоже способный парень, но не стесняйся звать меня, если я могу тебе помочь.

Она вернулась к своим спискам, прежде чем он достиг двери.

– О, кстати, Форрест, - позвала она, когда его рука коснулась ручки, - я подарила Сидни собаку.

Рука виконта упала, и голова ударилась о дверь.

– Ты действительно ненавидишь меня так сильно, мама?

* * * *

Любит ли он ее действительно? Не то, на какой лошади он должен ездить, какой маршрут он должен пройти в паркe, просто: oн любит ее? Форрест мчался на своем кауром мерине сквозь активное движение в парке, не замечая ни других мужчин на их лошадях, ни нянек с их подопечными, ни пожилых леди, кормящих голубей. Он был потерян в центре Лондона, потерян в своих мыслях.

Он предположил, что любит ее. Он видел все признаки помутнения рассудка влюбленного лунатика. Но мог ли он жить с Сидни Латтимор? Черт, мог ли он жить без нее?

Его также беспокоило: любит ли она его? Судя по ее поцелуям, она не была совсем уж равнодушна к нему, но она также иногда возмущалась им, иногда презирала его и никогда не уважала его. Чаще всего она смотрела на него, словно он был совершенно чокнутым. Может и был, ему все равно, что она думает. Если хорошо подумать, он получил от девчонки больше пинков, чем поцелуев!

Его мать считала, что Сидни любит его, но чего ст'oит мнение другой эксцентричной, нелогичной женщины. Скорее всего, ст'oит немало, подумал он, подстегивая лошадь. Еще одна женщина, которую он никогда не надеялся понять. Герцог сказал, что от таких попыток в конечном итоге получишь косоглазие. Но герцогиня всегда проповедовала приличия, произведение потомства, долг перед родовым именем. Теперь она счастлива считать этого дьяволенка своей преемницей. Он вздрогнул от этой мысли. Сидни-герцогиня означала Сидни-жену.

Смущенный смешанными командами, которые он получал, конь попятился. Форрест снова взял его под контроль твердой рукой и похлопал по шее:

– Извини, старина. Виноват, зазевался. Я не думаю, что у тебя есть какой-либо совет?

Конь покачал головой и возобновил галоп.

– Нет, кастрация не ответ.

Он сосредоточился на своей проблеме, высматривая других наездников и коляски теперь, когда парк становится все более переполненным. Однако, когда они достигли другого затененного переулка, Форрест позволил коню выбирать дорогу, пока мысленно искал ответы.

Если он любит Сидни, тo должен жениться на ней. Если она любит его, тo выйдет за него замуж. Ни на мгновение он не думал, что она выйдет замуж для удобства, не его Сидни с ее пламенными эмоциями. И у нее больше нет причин вступать в брак по расчету, будущее Винни гарантировано. Она должна знать, что Бреннан позаботится о ней и о генерале. Форрест сам проcлeдит за брачным контрактoм, гарантирующем, что ей никогда не придется придумывать какие-либо глупые схемы, даже если она не выйдет за него замуж.

Но она выйдет за него замуж, если любит его. Если он предложит. Зевс, что если она откажется? Что делать, если девушкa с меньшим разумом, чем бог дал утке, откажет виконту Мейну, одному из самых завидных холостяков в Лондоне? Он никогда не придет в себя, вот что. Она будет дурой, чтобы отвергнуть его титул, богатство и перспективы, но он был бы погублен.

И герцогиня узнает. Она всегда все знает. Боже, ему придется слушать ее насмешки, если она к тому же не расскажет всем своим друзьям. Тогда он будет посмешищем везде, куда бы он ни пошел. С таким же успехом он может переехать в колонии, все равно мало радости останется для него в Англии.