Продается шкаф с любовником

Далила умышленно сделала паузу. Он встрепенулся и, взглянув на нее, торопливо воскликнул:

— Что "и"?

— И чтобы знать, насколько могу вами располагать, — с любезной улыбкой пояснила она.

— Всецело! — просияв, сообщил Верховский. — Без всяких церемоний всецело располагайте мной, не помешаете, буду рад.

Спохватившись, он поспешно добавил:

— Ради этого дела я готов забросить даже свои дела, простите за тавтологию.

— Охотно прощаю, — улыбнулась Далила.

"А раньше такой готовности не наблюдалось, — мысленно подметила она. — Почему он не уехал из Питера, почему передумал? Неужели из-за меня?

Да нет, быть не может С чего вдруг? С чего? Я повода не давала, к тому же Верховский не юноша. В его возрасте к серьезным чувствам спокойней относятся. После тридцати пяти у мужчин любовь с кандачка не возникает. Флирт, интрижка — пожалуйста, а любовь времени требует. Как говорит мой Димка, им «в лом». Ох!"

Против такого разумного вывода из глубин души поднялась волна протеста.

"Как это не возникает? — припомнила сразу Далила, накрытая этой волной. — Мне ли об этом не знать?

Сколько страстей навидалась я в своем кабинете, сколько признаний: «Увидел ее и пропал». Почему это не возникает?"

В ответ на этот вопрос восстал голос разума.

"А потому не возникает, — строго сказала себе она, — что человек в этом возрасте не так уж свободен, как юноша. Бизнес, проблемы — не до любви.

Потешит на скорую руку душу и плоть и дальше — бегом по жизни скакать. А те, которые говорили: «Увидел ее и пропал», занимались самообманом. Они попали в отлично расставленные сети амазонок, охотниц, и времени амазонки убили на воспитание этих неожиданных чувств уйму, мне ли об этом не знать.

Староват уже Верховский для пылкой бездумной любви с первого взгляда. Раз не уехал из Питера, значит, есть на это причина. Дело тут не во мне", — в конце концов заключила Далила, испытывая легкую грусть разочарования.

Он заметил перемену ее настроения и спросил:

— Вас что-то тревожит?

Она, кивнув на лобовое стекло, озабоченно произнесла:

— Совсем уж темно.

— До дачи Морковкиной осталось немного.

— Боюсь, не увижу то, за чем еду.

— У меня есть отличный фонарик, — успокоил ее Верховский, — как принято сейчас говорить, крутой.

— Тогда порядок, — улыбнулась Далила и вдруг спросила:

— А без вас там бизнес ваш не пострадает?

Он нахмурился:

— Может и пострадать. Ничего, скоро поеду. У самого душа не на месте.

Верховский оторвал глаза от дороги и взглянул на Далилу — на ее лице отразился испуг. Этот испуг он понял по-своему и сказал:

— Да в общем, не страшно, некуда мне спешить.

За делом есть кому присмотреть. Мои компаньоны — ребята надежные.

— Почему же тогда у вас душа не на месте? — спросила Далила.

Верховский хотел ответить, но, всмотревшись в дорогу, воскликнул:

— Мы уже проехали!

Пуская свой мощный джип в лихой разворот, он чертыхнулся и пояснил себе в оправдание:

— Заговорился и проскочил перекресток.

Далила шутливо прикрыла ладонью рот:

— Все, тогда я молчу.

Верховский запротестовал:

— Ни в коем случае. Пожалуйста, говорите. Мне нравится слушать вас. Да и проскочил не так уж и далеко.

И, без всякого приглашения возвращаясь к ее вопросу, он с отптимизмом воскликнул:

— А душа у меня не на месте, потому что мир этот ненадежен. Я имею в виду не человеческие отношения, а форс-мажорные обстоятельства, как пишут во всех договорах. Сегодня я жив и здоров, а завтра кирпич прилетел откуда-то с неба. Или, хуже того, взял и влюбился.

Далила оцепенела от неожиданности, подумав:

«Он себя имеет в виду?»

Однако спросить не решилась. А Верховский, выдержав паузу и не дождавшись ответа, добавил:

— От этой любви, кстати, больше всего бизнес страдает. Был у меня приятель…

Мельком взглянув на Далилу, он осекся:

— Ну да ладно, вам это неинтересно. К тому же приехали. Видите огоньки?

— Вижу, — кивнула Далила.

— В той деревушке и находится дача Морковкиной. Даже не дача, а дом, исправный, с камином. От деда по наследству остался Морковкиным. Так куда вас везти? Прямо к дому?

— Нет, к лесочку.

— К какому лесочку? — удивился Верховский. — Здесь все вокруг лесочек сплошной. А где нет лесочка, болота.

Замявшись, Далила сказала:

— Мне нужен лесочек, который за дачей Марины.

Там вроде бы есть полянка, а на ней засохшее дерево, кажется, дуб.

Он кивнул:

— Ну, есть такое.

Далила скомандовала:

— Вот туда меня и везите.

Верховский, покачав головой, сообщил:

— Туда даже мой джип не заедет.

— А вы везите туда, куда он заедет.

— А потом как?

Она усмехнулась:

— Ногами.

Верховский с сомнением потряс головой, крикнул: «Держитесь» — и разудало свернул с дороги.

Джип отчаянно затрясло по кочкам. Далила держалась, что называется, руками-ногами, но ее безудержно бросало из стороны в сторону. Так продолжалось недолго: вскоре Верховский остановился и, осветив темень мощными фарами, выдохнул:

— Все! Дальше нельзя!

— А где же полянка? — спросила Далила.

Он указал подбородком:

— Полянка там, в лесу.

Не успел он и глазом моргнуть, как Далила выпорхнула из машины в своих щегольских сапожках и понеслась в сторону леса.

— Куда вы? Там же болото! — ошарашенно воскликнул Верховский, глядя, как исчезает в темноте «очень красивая дама».

Осознав, что не получит ответа, он восхищенно присвистнул:

— Бедовая женщина.

И, прихватив фонарь, поспешил догонять Далилу.

Догнал он ее уже на поляне и попенял:

— Что же вы без фонаря, в дорогих сапогах, на каблуках высоченных.

— Каблуков уже нет, — горестно сообщила она, оптимистично добавив:

— А фонарь ваш сейчас пригодится.

— Как вы вообще сквозь кустарник продрались в потемках? — удивился Верховский.

Далила похвасталась:

— Я в темноте вижу, как кошка.