Проделки королев. Роман о замках

От Шабаннов Сен-Фаржо «соскользнул» в руки женщин из семейства Бурбонов, и после своей матери Мадемуазель стала счастливой обладательницей такого вот наследства.

Счастливой? Без сомнения, ибо она привела его в тот вид, которым мы можем любоваться и в наши дни. Работы велись до 1657 года по планам Луи Лево. Мадемуазель принимала здесь своего отца, Тюренна, Конде и мадам де Севинье. Потом она еще раз имела возможность побывать здесь, но уже не по своей воле, когда в 1662 году, отказавшись выйти за короля Португалии, она была отправлена Людовиком XIV в изгнание. Впрочем, Португалия тогда уже была слабой, и Мадемуазель не ошиблась с отказом.

А потом пришло время ее великого увлечения молодым Лозеном и щедрых подарков ему. Среди них оказался и Сен-Фаржо, и он, без сомнения, стал самым роскошным из подарков.

Лозен сохранял замок за собой до 1714 года, когда он продал его финансисту Антуану Кроза, который владел им всего год. Тогда на сцене появились Ле Пелетье де Форы, большое семейство, связанное с парламентом и вскоре получившее титул графов де Сен-Фаржо.

Накануне революции самым заметным человеком в семействе был Луи-Мишель Ле Пелетье де Сен-Фаржо, президент Парижского парламента, граф де Сен-Фаржо, который, несмотря на дворянский титул, увлекся революцией и, будучи членом Конвента, проголосовал за смерть Людовика XVI. Это не принесло ему удачи. Через несколько дней (29 января) он был убит в подвале одного из кафе галереи Валуа в Пале-Рояле бывшим королевским телохранителем по имени Пари. В результате он получил пышные похороны, и прах его отправили прямиком в Пантеон.

После Ле Пелетье здесь поселилось семейство Буажлен, потом – Аниссон дю Перрон и, наконец, – д’Ормессон. Для Жана д’Ормессона, члена Французской академии, Сен-Фаржо стал домом его детских каникул. Он сохранил о нем самые нежные воспоминания, которые потом были излиты в романе «Божественное удовольствие», по которому сняли фильм, несомненно, виденный нами несколько раз по телевизору… и каждый раз со все большим удовольствием!

Произведение это оказалось спасительным для замка, уже готового превратиться в руины. Соблазненные его красотой, братья Гюйо купили Сен-Фаржо и смело взялись за работу, и можно себе представить, скольких трудов стоило одно лишь восстановление километров черепичных крыш. Чтобы закончить реставрацию, они решили поставить огромный спектакль с помощью жителей соседней деревни: в нем участвовало 800 человек…

Благодаря им каждый год к конце лета тени Сен-Фаржо оживают, и на некоторое время Великая Мадемуазель появляется в его стенах. На этот спектакль стоит посмотреть… Ведь Сен-Фаржо находится не так уж и далеко…

Часы работы

С 20 марта по 11 сентября с 10.00 до 12.00 и с 14.00 до 18.00

Июль и август с 10.00 до 12.00 и с 14.00 до 19.00

Исторический спектакль происходит в июле и августе, по пятницам и субботам с 22.00 (продолжительность: 1 ч 30 мин).

http://www.chateau-de-st-fargeau.com/

Тальси (Talcy) Поэты и красавицы

Хочу сказать, что надо с юности стараться

Ценить те сроки, что нам судьбой даны,

Что старость может неожиданно подкрасться,

И что любовь живет не более одной весны.

Пьер де Ронсар

Когда Ронсар впервые приехал в Тальси (в 1545 году), замку шел всего двадцать восьмой год. В 1516 году Бернар Сальвиати, кузен королевы Екатерины Медичи, которая так же, как и он, была родом из Флоренции, купил земли, посреди которых в спокойствии и тишине отсчитывал свое время древний феодальный замок. Не стремясь унаследовать славу Средневековья, этот Сальвиати на руинах старой постройки возвел новую – огромный замок, где по моде того времени украшения в духе эпохи Возрождения сочетались с приятным цветом белого камня и элегантными пропорциями, присущими искусству Турени. Следуя той же моде, внешнему фасаду придали суровую строгость, которая сменялась утонченной грацией той части замка, что была обращена к саду.

Таков был Тальси в 1545 году: изысканное жилище, где было удобно жить и где цветы росли сами собой. Но самой красивой там была дочь хозяина Кассандра, которой исполнилось шестнадцать и которая покорила сердце Ронсара.

Они повстречались в Блуа, расположенном в нескольких лье, во время праздника, устроенного в честь короля Франциска I, пожелавшего провести там несколько дней в обществе дофина Генриха и его супруги Екатерины Медичи. Екатерина позвала туда Сальвиати с дочерью, чтобы представить Кассандру, свою юную кузину, ко двору. И именно Екатерина представила девушке высокого худого двадцатилетнего юношу со светлыми волосами и красивым лицом, которое слегка портил крупный нос, но зато глаза его были ясными, а рот – одновременно чувственным и остроумным. Молодой человек пребывал в печали: он потерял слух после болезни и не слышал больше ничего, кроме музыки.

Кассандра же пела ангельским голосом, и Ронсар (а это был он) с удовольствием ее слушал, глядя на нее влюбленными глазами. Екатерина учла все это и представила молодых людей друг другу, проявив при этом большую чуткость: «Будьте добры к нему, – сказала она Кассандре, – ибо он поэт и дружит с богами. А ревнивые боги лишили его возможности слушать докучливые земные голоса простых смертных. Только музыка беспрепятственно достигает его слуха, и вы его очаровали…»

В течение двух следующих дней Пьер и Кассандра не отходили друг от друга. Они совершали долгие прогулки по саду и подолгу останавливались перед каким-нибудь розовым кустом, и воспоминания об этих днях навсегда остались в сердце поэта.

Когда пришло время расставания, Кассандра, естественно, пригласила влюбленного в нее юношу в Тальси, и он появился там, как только позволила благопристойность. Дом приятно поразил его, а еще более поразила его девушка, чьей руки он захотел попросить. Увы, хоть он и был достаточно благороден (достаточно для Сальвиати, которые насчитывали в своем роду двух или трех кардиналов и одного гонфалоньера Церкви [61] ), но не мог похвастаться большим богатством. А для Бернара Сальвиати состояние значило многое. Флорентиец не мог себе представить, как это его Кассандра покинет Тальси ради какого-то сельского домика в местечке Поссоньер, который составлял единственное земельное владение молодого человека. Итак, Ронсар несколько раз приезжал навестить Кассандру, после чего Сальвиати намекнул ему, что его дальнейшее присутствие в замке нежелательно. А потом вся семья уехала в Париж.

61

Гонфалоньер (знаменосец) – с середины XIII века глава ополчения во Флоренции и других городах нынешней Италии. В Папском государстве существовала должность гонфалоньер Церкви, соответствовавшая должности главнокомандующего войсками Римского Папы. (Прим. перев.)

Ронсар понял все и с разбитым сердцем, покинув Кассандру, чьи глаза также замутились слезами при расставании, отправился в замок Пэн, что около Мэна, где он отыскал своего друга Антуана де Баифа. Там же он встретил гуманиста Дора, и было положено начало «Плеяды» [62] . Но мысль о Кассандре не покидала Ронсара. Когда он не учился, он думал о ней. Вспоминая рощи Блуа, он написал не одно стихотворение…

Год прошел без новостей. И вот, в один из вечеров, когда поэт закончил трудный перевод Тита Ливия, он получил потрясающую новость: Кассандра недавно стала супругой Жана де Пенье, одного из своих кузенов, который был человеком совершенно неинтересным, но зато богатым.

62

«Плеяда» (La Pl'eiade) – название поэтического объединения во Франции XVI века. Первоначальное название группы – «Бригада», а название «Плеяда» впервые возникло в 1553 году.

Когда семь лет спустя Ронсар вновь увидел Кассандру, она была всего лишь малозаметной владелицей замка. Он же к тому времени стал Королем Поэтов… со временем полюбившим другую.

У Бертрана Сальвиати был сын, Жан, а у Кассандры – племянница по имени Диана, чьи волосы были столь же светлы, сколь черны волосы ее тетушки. Диане было шестнадцать, когда, прогуливаясь верхом в окрестности Тальси, она встретила забавного юношу лет восемнадцати. Он был длинный и худой, он бродил вдоль берега пруда с тростью в руках, напоминая голенастую птицу. «Птица» была явно не в духе…

Девушка тут же поняла, кто это такой – о нем уже много говорили в округе. Рассказывали даже, что он умер, и Диана спросила себя, человек это или призрак? А он и в самом деле уже сделался некоей разновидностью привидения, ибо с одиннадцати лет Агриппа д’Обинье был по уши погружен в ужасающие проблемы религиозной войны, которая раздирала тогда Францию.

Сын Жана д’Обинье, сеньора де Бри, что в Сентонже, и бальи Пона, Агриппа был протестантом и в детстве стал свидетелем столь ужасной сцены – трупы повешенных в Амбуазе болтались на веревках и страшно скрипели. После этого он до конца жизни остался верен идеям Реформации и отдал своей новой вере все свои силы. Ради нее он в пятнадцать лет присоединился к армии Конде и Колиньи, со всем пылом, свойственным юности, считая, что создан для войны. Он занялся ею с яростью, рвением и мужеством, рассказ о которых заставил бы побледнеть даже бывалого человека.