Проигрыш — дело техники

Вот так, уважаемые члены ассоциации, началась моя военная подготовка, а по ходу дела и ставшая для меня делом чести борьба с помещавшейся во мне массой плоти, удушающей мою личность. Ласкательное прозвище Толстячок, данное мне продажными женщинами — упоминаю их в последний раз, достопочтенные дамы, обещаю! — сменилось на обидное Чанчо Мойя, каковым окрестили вашего покорного слугу его товарищи по школе с грубоватой прямотой, характерной для учащихся заведений такого рода, поскольку слово это означает не что иное как «свинья». Если я стану утверждать, что годы, проведенные в «учебке», были для меня счастливыми, то погрешу против истины… Дефект плоти, если позволите употребить подобный термин, сделал меня весьма заметным в глазах многих младших начальников и некоторых старших, посчитавших своим долгом вступить со мной в еще более жестокую схватку, чем я сам. Однако сколько бы раз я ни отжимался и ни выбегал на футбольное поле, какую бы дистанцию ни покрывал в марш-броске с полной выкладкой или гусиным шагом, позорная полнота никак не хотела уменьшаться, будто стальной оболочкой сковав мое тело.

Со временем Чанчо заработал в Школе полиции репутацию самого исполнительного и дисциплинированного курсанта, и этим качествам — я здесь выражаю не свое личное мнение! — ваш покорный слуга не изменял на протяжении всей служебной карьеры. Есть добровольцы водрузить знамя на высотке? Шаг вперед делает Чанчо! Кто поможет расставить мебель в курсантской столовой? Опять Чанчо! Кто поедет с мусоровозом сжигать мусор? И снова Чанчо! Постепенно руководство школы перестало видеть в том, кто сейчас выступает перед вами, толстого увальня, каким считало его поначалу. И даже тот самый начальник, что при любой возможности старался, по курсантскому выражению, выжать из меня молоко, в итоге стал моим добрым другом, уважительным и заботливым, а товарищи по учебе уже после первого курса перестали дразнить меня Чанчо, а вместо этого прозвали Леон — Лев — в честь царя зверей, который — говорю это без малейшей толики тщеславия! — животное большое и грузное, однако оттого не менее мужественное, а совсем даже наоборот!

Так вот, значит, в день торжественной присяги на знамени, когда мои тетя и бабушка в первом ряду, выражаясь поэтическим языком, проливали море слез, ваш покорный слуга раз и навсегда связал свою судьбу с долгом патриота и гражданина, преданного служению обществу. Новенькая форма сидела на мне, по словам тетушки, как влитая. К сказанному могу добавить, что тот день стал для меня одним из самых счастливых, хоть, к безмерному стыду своему, я не сумел устоять перед ромовым десертом, приготовленным в количестве нескольких килограммов близкими мне людьми, а точнее, женщинами…

18

В редакции полицейской хроники никого не было, только деловито стучал телекс, да мягко шуршала бумажная лента с сообщениями информационных агентств. Силанпа прочитал строчку Колпренсы и не нашел ничего интересного. В заднице болело. После страха, пережитого под дулом пистолета незваной гостьи, и безрезультатных усилий засунуть в нее пенис у Силанпа начал кровоточить геморрой. Он сидел на одной ягодице, с отвращением ощущая в трусах скользкую мазь, и мысленно проклинал постигшие его беды. Вдруг вспомнил Гусмана — и по спине пробежал холодок: неужели и его, Силанпу, ожидает та же участь? Неосуществленная карьера, непрожитая жизнь… Но нельзя же избежать всех неприятностей, стал он оправдываться перед самим собой, особенно если не ждешь их и не знаешь, откуда они свалятся и почему. А что, собственно, заставляет его так упорно продолжать расследование дела трупа на Сисге? Наверное, профессиональная добросовестность — то есть в общем-то ничего.

Он с трудом поднялся со стула, сходил в туалет по малой нужде, а на обратном пути заглянул в редакцию провинциальных новостей. Там несколько репортеров, сняв пиджаки, играли в кости на большом редакционном столе, расстелив кусок зеленого сукна. Сквозь клубы сигаретного дыма Силанпа разглядел пластиковые стаканчики, бутылку с ромом и салфетки с насыпанными на них горстками орешков.

— Эй, Силанпа! Сыграть не желаете? — Смуглый метис Байо протянул ему два кубика.

— Нет, спасибо, мне нравится смотреть, как играют другие.

— Позвольте полюбопытствовать, — обратился к нему Фигерас, — те, что торгуют текстилем, вам не родственники Силанпы из Уйлы?

— Нет, мои родственники — Силанпы из Финляндии. Я внучатый племянник лауреата Нобелевской премии, раз уж вы полюбопытствовали.

Силанпа вернулся к себе в редакцию, сел за стол, включил компьютер и вошел в программу архива. Когда поисковая строка предложила ему ввести имя, он напечатал: «Дети Солнца». Компьютер задумчиво пожужжал, запнулся и, наконец, выдал ответ: «Не найдено». Бездумно, почти нехотя, Силанпа вбил в строку другое имя, полученное от Бакетики: «Элиодоро Тифлис». Именно к нему, судя по регистрационным записям, отошла территория «Земного рая» по дарственной от прежнего владельца Касиодоро Перейры Антунеса. На сей раз компьютер выдал информацию:

Элиодоро Тифлис. Футболист. Санта-Фе. 1960–1961. «Депортиво», Киндио. 1961. Экспортер чечевицы в Эквадор, получил прозвище «Доктор Чечевица». 1963. Арест за вождение автомобиля в нетрезвом виде. Трое суток. 24.12.1965. Владелец ресторана «Веселый фазан» в Букараманге. 1965. Итальянский ресторан «Вита фачиле», Манисалес. 1966. Китайский ресторан «Сингапур», Армения. 1966. Владелец бара «Жемчужина востока», Санта-Марта. 1967. Владелец двухзвездочного отеля «Амарильо империаль», Санта-Марта. 1967. Владелец бара «Звезда Океании», Армения. 1967. Владелец трехзвездочного отеля «Кондор», Тунха. 1968. Владелец бара «Эль-кондор паса», Тунха. 1968. Владелец бара и ночного клуба «Король Анд», Тунха. 1969. Владелец вискерии «Кондорито», Тунха. 1969. Владелец вискерии «Лос-Андес», в Армении. 1969. Владелец мотеля «Счастливое мгновение», Тунха. 1970. Владелец вискерии «Негро космополита», Армения. 1970. Владелец мотеля «Фелисидад ха-ха!», Армения. 1970. Владелец бара и ночного клуба «Созвездия услад», Богота. 1973. Владелец мотеля «Стены Иерихона», Богота. 1973. Владелец гостиницы «Эсмеральда», Богота. 1989. Владелец бара «Лолита», Богота. 1990…

От неожиданности Силанпа уронил на стол зажженную сигарету. Владелец «Лолиты»? Он вскочил с места, ударившись об стол, отчего в заднице отозвалось острой болью. В помещении архива стал перебирать вырезки некрологов. Пу, По, Пе, Перейра… Есть! «В возрасте 62 лет скончался доктор Касиодоро Перейра Антунес. Инфаркт миокарда». Со дня смерти прошел месяц, а похороны состоялись две недели назад на Центральном кладбище. На фотографии, сделанной на похоронах, Силанпа узнал Сусан Кавьедес.

К нему, слегка пошатываясь, подошел метис Байо.

— Одолжи свою машину, у нас ром закончился.

— А у ребят на ротапринте нет?

— Тоже иссяк — сегодня же ночь особенная!

— Так вам до магазина, значит?

— Ага. Фигерас еще велел доставить несколько телок. Вам прихватить?

— Телку не надо, лучше купите мне полкварты «трес эскинас». — Силанпа вручил ему купюру и ключи от машины.

— Где вы ее поставили?

— За поворотом, на боковой улице перед бильярдным клубом. Только осторожно, пожалуйста!

Байо ушел, и Силанпа поспешно вернулся к экрану монитора. Умер месяц назад? Любопытно! Он сверился по блокноту с записями, сделанными в регистрационной палате, и принялся рассеянно чертить на страничке зигзаги, уставясь невидящими глазами в потолок. Потом написал имена и соединил их стрелками: два месяца назад Перейра Антунес дарит земельный участок Тифлису и через месяц умирает. Сусан Кавьедес нанимает Абучиху для перевозки какого-то тюка весом в двести килограммов в прилегающий к озеру район. Она же администратор (?).

Тут его размышления прервало внезапное появление Байо.

— Козел вы после этого! — завопил он и бросил на стол ключи от «рено» Силанпы. — У вас машина полная дерьма и колеса проколоты!

— Что?

Силанпа поскакал по ступенькам на улицу, забежал за угол и увидел, что его «Р6» стоит на ободах. Распахнув дверь, он даже вскрикнул: весь салон был перепачкан томатной пастой, завален какими-то объедками и пивными бутылками. На водительском сиденье красовалась какашка, по виду свежая. К рулю кто-то прилепил записку на обрывке салфетки: «Мы здесь были, здесь пожрали и здесь насрали». Из-под приоткрытого капота торчал пучок оборванных проводов — ему раскурочили мотор.

Силанпа сломя голову бросился обратно в редакцию; из-за охватившей его паники он перестал чувствовать боль в заду; оттолкнул привратника, с размаху налетел на стол, опрокинул поднос с кофе на женщину, спускающуюся по лестнице.

Они начали на него охоту! Решили загнать в угол!

Силанпа схватил телефонную трубку и лихорадочно набрал номер «Лолиты».

— Алло.

— Позовите Кику, пожалуйста, только побыстрее, дело неотложное!

— Кика занята.

— Я же говорю вам, неотложное дело!