Происхождение творчества. Провокационное исследование: почему человек стремится к созданию прекрасного
Шрифт:
Как в естественных, так и в гуманитарных науках полное объяснение любого биологического феномена, в том числе творчества, осуществляется на трех уровнях осмысления. Во-первых, для любого воспринимающего внешний мир живого существа или протекающего в живой природе процесса – летящей птицы, тянущейся к солнцу лилии, человека, читающего это предложение, – первый вопрос должен формулироваться так: «Что это такое?» Хочется понять структуру и функции, которые определяют этот объект. Если «это» связано с музыкой или театром, то хорошо бы увидеть его исполнение. Вопрос второго уровня: как «это» сформировалось, как было собрано воедино? Что заставило «это» возникнуть? Какие события привели к условиям, благоприятным для его возникновения десять секунд или тысячи лет тому назад? Вопрос третьего и конечного уровня: почему именно этот феномен и его предпосылки реализовались в первую очередь? Почему на этой планете отсутствует эволюция иного типа, которая смогла бы создать думающий мозг, отличный от нашего?
Ученые изучают явления живой природы на всех этих трех уровнях. Как правило, они выбирают для исследования
При этом биологи – возможно, даже больше, чем другие ученые, – считают необходимым искать причины и следствия на всех трех уровнях. Причины, вызывающие явления живой природы, например полет птицы или наше восприятие цвета цветка, принято называть ближайшими, или непосредственными, причинами (proximate causes). События, которые управляли эволюцией явления до его нынешнего состояния, называются конечными причинами, или первопричинами (ultimate causes). Непосредственные причины при полном объяснении дают ответы на вопросы «Что?» и «Как?», первопричины – на вопрос «Почему?».
Естественные науки привлекают для объяснения явлений органической жизни, в том числе и человеческой жизни, как непосредственные, так и конечные причины. Напротив, подходы, используемые в гуманитарных науках, в лучшем случае используют лишь объяснения, связанные с непосредственными причинами. Первопричины в этом случае, как правило, остаются сферой действия либо Бога, ответственного за происхождение бытия (Genesis), либо гостей с иных планет, прилетавших к нам в глубокой древности, либо некоей mysterium tremendum et fascinans, тайны устрашающей и очаровывающей (лат.), которая, как предполагается, спрятана в глубинах человеческого разума. Возьмем в качестве случайного примера красный цвет лепестков цветка, который вы рассматриваете. Красный цвет, как и все другие оттенки, определяется стимуляцией органов зрения, вызванной определенной частью спектра электромагнитных излучений, которая соответствует видимой части спектра. Это излучение воспринимают колбочки в сетчатке глаза, чувствительные к красному цвету. Колбочки передают сигналы в особый центр, расположенный в коре головного мозга. Оттуда они поступают по специальным каналам в заднюю часть коры, где объединяются в ощущения и эмоции и, наконец, возвращаются в отвечающие за сознание центры переднего мозга, что заставляет нас говорить «красный» (а, может быть, и red, rot, rouge или bombu – все зависит от вашего родного языка).
За последние десятилетия ученые зашли уже так далеко, что проследили, какие взаимодействующие сегменты ДНК составляют гены, ответственные за распознавание цветов.
Исследования, проводимые в области естественных наук, приблизили нас к решению первой линии задач, ответственных за тайну цветного зрения человека. Тем не менее, остается открытым более глубокий вопрос о конечной причине этого явления: почему люди могут воспринимать только колебания в определенной части спектра, но не могут видеть колебания в инфракрасном, ультрафиолетовом или любом другом частотном диапазоне, находящемся за пределами узкого сегмента электромагнитного спектра, который мы называем «видимый свет»? Или, если пойти еще глубже, почему именно ДНК, а не какое-то другое химическое соединение, определяет цветовое зрение и все другие процессы жизни на Земле? Вправе ли мы ожидать, что на других обитаемых планетах для передачи этой информации будут использоваться принципиально иные коды? И почему мы видим в первую очередь цвет, а не только оттенки светлого и темного?
Ответы на вопросы почему? требуют реконструкции предыстории, в ходе которой наш вид эволюционировал от более ранних представителей гоминин, а также проникновения на миллионы лет в прошлое, когда у самых ранних наших предков-приматов были заложены основные свойства современного мозга и органов чувств.
Ученые, работавшие в области гуманитарных наук, традиционно ограничивались вопросом что?, лишь слегка касались вопроса как? и редко осмеливались проникать в мир вопроса почему? – ведь ответы на такие вопросы должны основываться на биологических особенностях чувств и эмоций, которые существовали еще на заре неолита, около десяти тысяч лет тому назад. Этим обусловлено почти исключительное современное содержание гуманитарной сферы: творчества, лингвистики, истории, юриспруденции, философии, изучения морали и теологии.
Может показаться (наверное, лучше сказать «почудиться»), что человек с его интеллектом и чувствами – это единственное создание, которому присуще творчество. Считается, что это отличительная черта нашего вида, что на ее формирование потребовалось почти четыре миллиарда лет и что она обусловлена некой уникальной особенностью эволюции или дланью Господа, простертой над родом нашим.
Это предположение, которое тысячелетиями доминировало в религиозном мышлении, можно почти наверняка считать неправильным. В природе легко найти другие трамплины, ведущие к созданию продвинутых социальных организаций, и некоторые из них со временем могли бы эволюционировать до уровня человека. Рассмотрим, например, замечательных термитов из Африки и Южной Америки, которые называются макротермитинами. Их многоуровневые гнезда, построенные из почвы и фекалий, вмещают в себя сотни тысяч и миллионы обитателей и местами поднимаются выше человеческого роста. Как и дома, в которых живут люди, жилища термитов очень хорошо продуманы. У некоторых видов этих насекомых дома кондиционируются
с помощью тщательно выполненных систем воздуховодов, в которых непрерывно циркулирует как свежий воздух, взятый у поверхности земли, так и «отработанный». Посредством тепловой конвекции осуществляется отвод тепла, которое производит деятельность массы обитателей – оно отводится вверх и покидает термитник. Каждая колония макротермитинов содержит «пролетариат» – стерильных рабочих термитов – и двух их родителей, так называемую королевскую пару, ответственную за все размножение. Как осуществляется этот процесс? В термитнике имеется массивная королева, размером с два больших пальца человека, которая непрерывным потоком производит крошечные яйца. Рабочие термиты имеют трудовую специализацию благодаря разделению на касты, одна из которых составляет большую армию крупных и свирепых до самопожертвования солдат. (В Суринаме мне когда-то потребовалась медицинская помощь для того, чтобы удалить из большого пальца правой руки серповидные жвалы, то есть парные челюсти ротового аппарата термита.)Обычно обитатели термитника всю жизнь проводят под землей, в лабиринтах галерей и камер, выкопанных под холмиком. Но есть в этом распорядке несколько примечательных исключений: это вылеты девственных королев и их супругов, призванных создавать новые колонии, и походы масс рабочих термитов, которые по ночам покидают термитники в поисках кусочков растительной трухи. Поднеся ухо близко к гнезду термитов (но не слишком близко!), человек может услышать слабое шипение, в которое сливаются звуки бесчисленных крошечных шагов этих насекомых. Вся ночная добыча используется для того, чтобы в подземных садах термитника выращивать съедобные грибы.
Колонии макротермитинов представляют собой настоящие суперорганизмы. Конечно, коллективный интеллект каждой из таких колоний намного ниже уровня интеллекта людей и других млекопитающих и даже ниже, чем у большинства птиц, но все же он значительно выше того, который есть у отдельных насекомых. Их творческие способности остаются на нуле. Но если предположить, что за время эволюции они бы вышли на «человеческий» уровень, то основы такого «термит-общества», если мне будет позволено ввести такой термин, составляли бы следующие принципы: 1) любовь к абсолютной темноте (и паника при малейшем намеке на дневной свет, как у Дракулы); 2) эксклюзивная диета, состоящая из культивируемых грибов; 3) секс, ограниченный королевской семьей, и 4) смерть всем потенциальным иммигрантам, даже одного с ними вида. Все больные и раненые в этой колонии быстро и безвозвратно съедаются, так что здесь нет ни больниц, ни жалости.
Запомним это обстоятельство. Ведь в течение пары сотен лет космические технологии вполне могут вывести нас на экзопланеты планеты других звездных систем. За этим, несомненно, последует интенсивный поиск доказательств внеземной жизни. А если такая жизнь будет найдена? А если обнаружится, что один или несколько ее видов обладают разумом? Мы должны быть готовы к… да к чему угодно!
2. Рождение гуманитарных наук
Гуманитарные науки рождались не из эпосов микенской Греции, глиняных табличек древнего Шумерского царства или из изображений погребальных богов додинастического Египта. Все эти произведения моложе десяти тысячелетий, а такой период – лишь мгновение ока, краткий миг в истории нашего вида. Равным образом мы не найдем доказательств расцвета гуманитарных наук ни в наскальных рисунках, обнаруженных в пещере Шове или на острове Сулавеси, ни во флейте из кости птицы, найденной в карстовой пещере в Швабском Альбе. Эти старейшие из известных артефактов были созданы всего лишь чуть более тридцати тысяч лет тому назад.
Рождение гуманитарной сферы происходило в более глубокой толще времени, примерно миллион лет тому назад, и проистекало оно в тех местах и при таких обстоятельствах, которые, как представляется сейчас исследователям, лучше других для этого подходили: речь идет о ночных кострах самых древних стоянок человека.
Именно это показали итоги реконструкции, для которой объединилось множество исследователей, специализирующихся в различных областях, таких как палеонтология, антропология, психология, науки о мозге и эволюционная биология. Данное исследование является частью поиска истоков происхождения самого человека, священного Грааля как для естественных, так и для гуманитарных наук. Здесь стоит напомнить, что история – это история культурной эволюции, тогда как предыстория – это история генетической эволюции. Предыстория говорит нам не только о том, что происходило до начала истории культуры, но и отвечает на вопрос, почему человеческий вид в целом следовал по этой конкретной траектории, а не по какой-то другой.
Давайте на секунду заглянем в глубины времени. Для того, чтобы сравнивать различные траектории, по которым могла бы пойти история развития человека, исследователи имеют в своем распоряжении большое количество ныне живущих приматов Старого Света, в том числе обезьян и человекообразных обезьян, наших самых близких из ныне живущих филогенетических родственников. Последние, в свою очередь, включают виды, которые, вероятнее всего, близки к существовавшим в момент появления человека.
Как биологу, занимающемуся изучением социальной эволюции, мне было особенно интересно наблюдать в дикой природе два вида таких обезьян – это верветки и павианы. Я также провел три дня среди полудикой популяции макак-резусов, которых изучал приматолог-новатор Стюарт Альтман. А в центре по изучению приматов имени Роберта Йеркса Университета Эмори я обедал с выросшим в неволе шимпанзе-бонобо по имени Канзи, задействованном в нескольких исследованиях по обучению обезьян языку. Представители вида, к которому принадлежит Канзи, называются карликовыми шимпанзе; как считается, из всех приматов они более всего похожи на человека.