Проклятие для мага или сердце на троих

Настроение Родмилы поразительно быстро менялось. Она уже не казалась такой уверенной и озлобленной как минуту назад. Уставившись куда -то вдаль, она заговорила:

– Иногда мне кажется, что вакуум не в его сердце, а там, где оно должно быть. Поверь, его неспроста назвали «мраморным».

– И все же, ты сумела задержаться подле него дольше других.

– Просто я никогда и ничего от него не требовала, - продолжала говорить Родмила не с Деей, а сама с собой.
– Я благодарно принимала столько внимания, сколько он мог дать.

– Внимания?
– изумилась Дея.
– Не любви?

– Я не дурочка, - Ведунья, наконец, посмотрела на соперницу в упор.
– И тебе советую не обольщаться. Любить, по крайне, мере как прочие, Влад не умеет. Он может быть галантен, внимателен и даже ласков, но не путай это с любовью. Ты всего лишь его маленькое увлечение, но это скоро пройдет, и он снова станет моим.

– Сомневаюсь, что Влад может тебе принадлежать, если он только галантен с тобой, -ответила ей Дея, направляясь к дверям.

– Он может быть не только галантным, но и неприятным, - бросила Родмила, уже скрывающейся за дверью Деи.
– Не отвязывай его. Он захочет сбежать и тогда наша спасательная операция будет бессмысленной.

Дея поняла, что имела в виду подружка Влада, когда зашла в палату. Больной лежал на кровати, уставившись в потолок, его руки и ноги были пристегнуты ремнями, что опоясывали борт койки. Г орий возился со склянками. Эта сцена напомнила Деи кинокартины о концлагерях, и она содрогнулась.

– А, вы пришли, - обрадовался лекарь.
– Надеюсь, вы поспали хоть немного?

^{– Да}.

– Я оставляю его на вас, но если он изъявит желание посетить уборную, разбудите меня. И заклинаю, не покупайтесь на его уловки и не расстегивайте ремни, - добавил он шепотом.

– В прошлый раз он сбежал, и мы не могли найти его целый месяц. А когда все же отыскали, он был так изможден, что лечился все лето.

Дея сглотнула и согласно кивнула.

– Вот и отлично. Через пару часов к вам заглянет Еша и принесет бодрящий чай и чего -нибудь перекусить.

– Я справлюсь, - заверила его Дея, хотя сама не была в этом уверена.
– Идите отдыхать.

– Ты уверена?
– спросил Влад своим обычным меланхоличным тоном, когда за лекарем закрылась дверь.

– Нет, - ответила Дея честно, - не уверена, но я надеюсь, что ты не станешь меня испытывать. Ведь когда результат известен, игра теряет остроту, не так ли?

Влад тяжело вздохнул, продолжая разглядывать кладку на потолке. Дея поняла, что диалога не выйдет и устроилась в кресло, с принесенными из библиотеки принадлежностями для письма.

Влад так ни разу и не обернулся, пока Дея старательно водила по бумаге пером, пытаясь вспомнить те навыки черчения, что сумела пробрести в интернате. Наконец рисунок был готов, и она отложила листок в сторону.

– Ты пытаешься прочесть свою судьбу по кладке кирпичей на потолке?
– обратилась она к Владу, не в силах больше выносить угнетающую тишину.

– Нет, - коротко ответил он.

Дея поняла, что к беседе Вед не расположен, и все же немного помедлив, она спросила дрогнувшим голосом.

– Почему ты не пришел на назначенную встречу?

– Не смог.

Выспрашивать было унизительно, но Дею ужасно подавляла недосказанность между ними.

– Я заходила к тебе домой, но тебя там не оказалось, - продолжила она все тем же дрожащим голосом.

– Решил прогуляться, - неоднозначно ответил Влад.

– В дождь?

– Чем тебе не угодил дождь?

– Да, в общем, не чем, - растерянно пробормотала Дея.
– Просто для прогулок обычно выбираю погожие деньки.

– Не терплю однообразия, - отозвался Влад, по-прежнему не смотря на нее.
– Даже вечная безоблачность утомляет, моя пташка.

Каждое сказанное им слово было гвоздем вбитым в ее сердце, а от последнего Дею чуть не перекосило, но она все же попыталась поддержать разговор, не смотря на то, что он не был приятным.

– К сожалению, у меня не было возможности проверить эту теорию. Там, откуда я прибыла, солнце жаловало меня не часто, в отличие от дождей.

– Я имел в виду климат иного рода, - пояснил Влад бесцветным голосом.

Он с поразительным упорством делал их разговор невыносим, и все Деины силы ушли на то, чтобы сдержать себя в руках и не расплакаться. Она перестала искать темы для беседы и снова принялась выводить рисунки на бумаге. Так они и просидели в полной тишине, пока не пришел Еша. Дея вышла к нему, чтобы принять поднос с чаем и рогаликами.

– Как он?
– спросил ассистент.

– Угрюмо, - коротко ответила девушка.

От юного лекаря не укрылась Деина подавленность и он попытался ее утешить.

– Когда человек болен, он, как правило, угрюм. Но когда ему станет лучше, это пройдет.

– Боюсь, ему может и не стать лучше. По-моему, он болен душой.

Еша не нашел, что на это сказать и просто протянул Деи поднос.

– Спасибо, - поблагодарила она и скрылась за дверью.

Когда девушка зашла в палату, то чуть было не выронила свой ужин. Пристальный взгляд, в котором сквозила злоба и любопытство, был направлен на нее словно дуло пистолета.

– Что за орудия пыток ты тут понарисовала?
– спросил Влад, щуря ожившие глаза.

– Орудия пыток - это то, чем тебя силились оживить, - ответила Дея, ставя на тумбочку поднос.
– Причем пытку в этот момент испытывают именно те, кто пытается помочь.

– Что ты имеешь в виду?

– Пока Родмила впрыскивала тебе в вены этот омерзительный раствор, ее стошнило. Я всего лишь хочу облегчить жизнь врачевателей. Ваши методы работы... Как бы это помягче сказать. Несовершенны.

– А ты, значит, знаешь более совершенные методы?

– Представь себе, - с достоинством ответила Дея, и налив себе чаю, уселась в кресло.

– Объясни, как эти приспособления облегчат впрыскивания, - попросил Влад.

Дея отрицательно покачала головой.

– Объясни!
– потребовал он, раздражаясь.

– Рогалик хочешь?
– спросила Дея, издевательски улыбнувшись.

В бешенстве Влад рванулся вперед, но ремни приковывали его к лежанке, лишая возможности пошевелить даже кистью. Его буквально лихорадило от гнева, но Дею это порадовало. Она улыбнулась и больше не чувствовала себя незначительной пташкой.