Проклятый дракон
Шрифт:
— Столько пафосных слов и так мало толку. Над тобой природа уже поиздевалась, куда мне-то против её возможностей? — тихо пробормотала я, не желая провоцировать ещё больший конфликт:
— Бумаги мне дай, очень хочется ознакомиться, чем же я привлекла ваше внимание, а через полчаса заглянешь сюда снова, и я расскажу, что решила. Про адвоката на всякий случай не забыл?
— Как это через полчаса? — вконец рассвирепел Вигон, сделав вид, что про адвоката я пошутила.
Я конечно и раньше знала, что он меня ненавидит из-за того, что лишился теплого местечка при моем появлении, но как-то не думала, что эта неприязнь вырастет до таких масштабов. Косясь на выведенное из себя начальство, сотрудники администрации, быстро посовещавшись, встали чуть поодаль
— Ну, мне же нужно время, что бы подумать, сдаваться мне на милость правосудия или немного помотать тебе нервы. Ты кстати, что предпочитаешь?
Вигон бессильно смотрел на свои документы, плавно перекочевавшие в мои руки, и молчал. Помогая принять ему правильное решение, я подмигнула:
— И не старайся разломать мне дом, как ты уже понял, он очень хорошо защищен, только силы впустую потратишь. А то вдруг я решу, что нужно сопротивляться? Сейчас ознакомлюсь с документами и отвечу, жди, — и захлопнула дверь.
За ней послышались сдавленные ругательства: слишком открыто выражать недовольство Вигон себе не позволит. Он ненавидел меня так же сильно, как и боялся. Так что будет ждать на крыльце как миленький все положенное время. Развернув свитки, я с удивлением увидела личную подпись бургомистра: значит, секретарь не обманул и Риел уразье и правда подписал мой арест. Под конец чтения я вполне ощутимо чувствовала, как под париком зашевелились волосы.
Оказывается, я сегодня, будучи в невменяемом состоянии, а точнее в сильнейшем алкогольном опьянении, убила четырех иностранных граждан в постоялом дворе уважаемого Паоло Смитсена и мало того, прихватила с собой важнейший раритет, который они везли для Его Величества Альваро. В связи с таким вопиющим поведением, господин бургомистр освобождает мою персону от занимаемой должности и, лишив неприкосновенности, требует моего немедленного ареста. А кроме всего этого бреда, я еще должна добровольно вернуть украденную вещь и оказывать всяческую помощь для проведения скорейшего суда!
— Убила четырех иностранцев? — только и смогла проговорить я, сразу сообразив, что речь идет об оборотнях.
Но ладно бы я успела с ними пересечься, но ведь я даже их в глаза не видела! Кроме Рогнара… Интересно, он тоже «убит» или можно надеяться на его чудесное спасение? Почему-то очень хотелось, чтобы с ним было все в порядке. Встретились бы мы с ним немного при других обстоятельствах…
Зайдя в гостевой зал, где находились ребята, я молча отдала бумаги Дилану. Вдвоем с «раритетом» они с комментариями принялись зачитывать текст из ордера и под конец смеялись так, что у обоих на глазах выступили слезы. При чем, юный маркиз ничем не уступал приятелю и даже временами похлопывал его, когда на Дилана накатывал очередной приступ смеха. Я была рада, что они хоть в чем-то нашли общий язык, но разделить их веселье не могла. У меня и так почти не было времени на сбор самых необходимых вещей и еще меньше, что бы оказаться за пределами города. А там уж пусть городские власти обвиняют меня, в чем хотят, там меня никто не сможет достать. Не тратя времени на пустые разговоры, я принялась собирать деньги и дорогие украшения в небольшую походную сумку. Заметив мой недвусмысленный маневр, Веснушка оторопело опустил документы и брякнул:
— Я что-то не понял, ты что делаешь?
Упаковав недавно купленные на торгах комплекты эльфийских украшений, которые очень высоко ценились во всем мире, я обернулась к другу.
— Планирую отпуск. Хочу провести его где-нибудь на морях, теплом солнышке, а не в душных казематах. У вас кормят плохо, а у меня желудок слабый, я буду плохо себя чувствовать.
— Алексия, не глупи, это уже не шутки и надо в этом разобраться. Вигон либо сам придумал очередную глупость, либо ему кто-то помог, а ты собираешься ему потакать!
— По-твоему печать бургомистра тоже липовая? А про оборотней
в трактире он откуда узнал?— Пока не разберемся во всем этом, не узнаем.
— Послушай меня, Дилан: не абсолютно все равно, чья это выдумка и выдумка ли это вообще, и для чего Вигон все это делает. Я уже достаточно засиделась на одном месте, хочу мир посмотреть!
— А может ты действительно убила тех четверых? — по своему воспринял мое упорство Дилан и ухватил за руки, мешая пересчитывать накопленное богатство, — тогда тем более надо идти прямо к бургомистру. Он тебя хорошо знает и уважает, мы сможем быстро все повернуть в нужную сторону, только заявив, что они оборотни. С тебя тут же снимут все обвинения!
Отпихнув приятеля в сторону, я все-таки досчитала содержимое весьма объемистого кошеля, в тайне радуясь, какая же я запасливая особа. Теперь не меньше года смогу позволить себе жить как аристократка, ни в чем себе не отказывая. Подготовив материальную часть, я принялась за вещи: надо было быстро переодеваться. Сменную одежду брать не стану, чем меньше нести, тем будет легче в дороге. Потом в каком-нибудь городе заменю, а там посмотрим.
— Вы что, так ничего и не поняли? Дилан, бургомистр прекрасно знает, кем были те «иностранцы» и никто не станет показывать тебе их тела, чтобы меня отмазать. Для всех остальных их представят как обычных людей. Хотя я лично сомневаюсь, что кто-то из них погиб на самом деле, но даже если это так, то настоящего убийцу Фуразье прекрасно знает. Лучше подумай, зачем это главе города и сколько у него купленных помощников. Тебе кстати тоже желательно покинуть город.
— Вы хотите сказать, что ваши власти мне не помогут выбраться отсюда? — наконец сообразив, что к чему, побледнел юноша, а я вдруг обиделась.
Это конечно понятно, что каждый думает только о своей собственной шкуре, но надо же иметь хотя бы толику воспитания, чтобы это скрыть!
— Ну почему же, помогут. Разве ты не хочешь с почетным эскортом отправиться в Мандебург? — иронично «удивилась» я, выходя из гардеробной уже полностью одетая в дорогу и с привычным париком из коротких черных волос.
С собой, коря себя за излишнюю добросердечность, я прихватила несколько вещей из мужского гардероба. Они были большего размера, чем носит Бриар, но это лучше чем его заляпанная кровью рубашка и порванные в нескольких местах штаны. На мое добровольное подношение, он, конечно же, никак не отреагировал, словно я обязана направо и налево раздавать гуманитарную помощь, и удалился переодеваться. Дилан как бы невзначай бросил:
— Не думал, что ты любишь носить мужские вещи или это кто-то забыл?
Пропустив последнюю фразу мимо своих ушей, я пожала плечами:
— Конечно, люблю, разве по мне не видно? Тебе тоже что-нибудь подобрать?
— Нет, спасибо, — тут же отказался приятель и, сообразив, что откровенничать я не стану, тактично перевел тему, — так что мы собираемся делать?
Слово «мы» меня несколько удивило. Накинув дутую куртку с множеством карманов, я вытаращилась на Веснушку со смесью восхищения и неудовольствия: я бы, например не смогла бы навязываться с такой непосредственностью. Приятель по моему лицу прочитал все, что я думаю о нем и его вопросах, и тут же примирительно улыбнулся:
— Мне идти некуда, а ты сама сказала, что искать нас будут обоих. Да и неужели тебе не надоело перебираться с места на место одной?
— С чего ты взял… — тут же насторожилась я, но Дилан меня мягко перебил, договаривая:
— Я прекрасно знаю, что Алексия не настоящее твое имя и до этого были другие, правда, какие именно разобраться не успел, ты слишком хорошо прячешь следы.
В этот момент вошел Бриар, переодевшийся, смывший с лица кровь и заметно посвежевший. Пожалуй, когда у него сойдут синяки и ссадины, я даже смогу назвать его красавчиком. При этом подвернутые рукава и висящие мешком темно-коричневые хлопковые брюки ни сколько его не портили. Он, услышал окончание слов Дилана, заинтересованно навострив уши, замер у зеркального панно. Я очнулась и поторопила приятеля, чувствуя как время неумолимо утекает: