Пропала женщина (сборник)

— Время смерти, доктор, приблизительно десять пятьдесят пять, — сказал Шелли. — Затем тело было перенесено на стоянку и спрятано в машине до конца ночной смены. После этого Честер Трейси пошел выпить чашку кофе. Эта ночь не была для вас скучной, не так ли, Трейси?

Шелли повернулся и подождал протестующего возгласа, который не последовал. Честер Трейси, опустив голову, тихо плакал.

— Линда, — сказал он, — моя Линда…

У него было лицо ребенка, которому подарили дорогую игрушку с витрины, а он сломал ее.

Рей Рассел Маркиза

Дэнни Дейн припарковал свою машину в укромном, затененном деревьями месте, чтобы спрятать ее от постороннего взгляда, и завершил оставшиеся полмили своего путешествия пешком. Дорога шла все время в гору, но подъем был не очень крут. Дэнни, несмотря на свои сорок лет, находился в прекрасной форме: публика платила большие деньги, чтобы увидеть его знаменитую фигуру, и он относился к ней с трепетом, как и к любому помещению капитала.

Уже наступила ночь, но глаза Дэнни прятались за огромными, в пол-лица, очками. Воздух был прохладен после жаркого, сухого дня, и, поднимаясь, он вбирал в легкие целый букет благоуханий: лимон, лайм, бразильское перцовое дерево, сладкий, как шоколад или сахарное пасхальное яйцо, запах лавра. Все это и многое другое пышно росло здесь, на холмах Голливуда.

Дом, до которого Дэнни добрался после нетрудного восхождения, был явно скромен и по размерам, по цене, но то, что он смог разглядеть при скудном свете, показалось прекрасным и изысканным. Он подошел к двери и подумал, что она не какая-нибудь подделка, а, вероятно, сделана столетия два назад и привезена, разумеется, из Испании, возможно, и из монастыря. Кнопки звонка не было, поэтому, отведя тяжелый медный молоток, он сделал несколько резких ударов. При этих звуках испуганные птицы вспорхнули с ближайших деревьев, издавая возмущенный пронзительный крик.

Минуты в промежутке между ударами молотка и моментом, когда дверь открыли, стали для Дэнни временем сладкого ожидания. Еще мгновение, и он будет интимным гостем самой восхитительной женщины, которую когда-либо встречал, а женщин он встречал, судя по его собственным упоминаниям, в огромном количестве.

Вне сомнения иберийского происхождения, состоящая как бы из мириадов мерцающих темных бликов, совершенное произведение природы, выточенное из какого-то редкого ароматного блестящего материала, она была первой, кого он увидел на вечеринке у Фрэн Плоткин неделю назад. Дэнни просто не мог заставить себя оторвать от нее взора, но, как он удовлетворенно отметил, похоже, и она испытывала то же самое в отношении всеми признанного и разрекламированного на весь мир Дэнни Дейна.

Когда новая молодая жена под номером шесть оказалась вне пределов досягаемости его голоса, Дэнни спросил Фрэн:

— Кто это?

— Остынь, дорогой. Или ты уже забыл, что опять новобрачный?

— Сладкая моя, ты слишком хорошо меня знаешь, чтобы не понимать — это не имеет значения.

— Я-то знаю, а знает ли твоя крошка-жена?

— Когда-то ей придется узнать. Давай, Фрэн, раскалывайся.

— Это Елена Мендоза, маркиза Альтамадура.

— Мендоза… Откуда это имя мне известно? И притом маркиза? Мне это по вкусу. Ты можешь не поверить, но я никогда… Что, настоящая маркиза?

— По мужу.

— Означает ли это мерзкое слово то, что где-то поблизости есть и маркиз?

— Не очень поблизости. Доктор Мендоза находится в шести футах под землей.

— То, что надо! Фрэн, ты должна представить меня этой обворожительной вдове.

— Ты действительно поганец, Дэнни.

— Слушай, кто бы говорил. У твоего мужа на голове растет такое количество рогов, что он начинает напоминать морского ежа.

— Дэнни, она не похожа на этих ваших молоденьких старлеток, которые сразу же упадут на спину и скажут «ах» только потому, что на них глянул Великий Дэнни. Это крайне респектабельная испанская дама. Я не знаю, почему она осталась здесь, в Пильвилле, после того, как умер ее муж. По всем канонам ей полагалось бы носить мантилью, живя скрытно от чужих глаз в семейном имении в Гренаде или где-нибудь еще. Имей мужество признать это, парень: она не для тебя.

— Скажи мне вот что, умница: почему она бросает на меня томные страстные взгляды с того момента, как я появился? Представь меня, детка, иначе я начну делать глупости, а ты знаешь, каким я могу быть, если на меня нападет этот стих.

Монастырскую дверь открыла сама Елена Мендоза, еще более потрясающая, чем ее образ в памяти Дэнни.

— Заходите, мистер Дейн, — сказала она с легкой улыбкой. Ее глаза были подобны черному омуту.

— О, маркиза, — сказал он, входя, и поцеловал ей руку.

Она закрыла тяжелую дверь.

— Я не слышала, как подъехала ваша машина, — сказала она.

— Я спрятал ее у подножия холма в полумиле отсюда, — ответил он. — Видите, я все сделал, как вы просили. Все сказанное вами по телефону насчет осторожности выполнено. Ради вашей репутации и всего прочего.

— Не только ради меня, но и ради вас, — напомнила она ему.

Он издал смешок.

— Моя репутация? Боюсь, она безнадежно испорчена.

— Возможно, я слишком старомодна, — сказала она, ведя его в гостиную, — но я отослала слуг, так что сплетен не будет. Я приготовлю вам кофе. Или, может быть, вы хотите что-нибудь покрепче?

— Пока этого достаточно. Немного позже мне хотелось бы получить, — его глаза сверлили ее, — нечто более сильнодействующее.

— А миссис Дейн? — спросила она, разливая кофе. — Как, но ее мнению, вы проводите этот вечер?

— Эти куриные мозги! Она думает, что я играю в покер с дружками.

— Когда вы позвонили, — тихо сказала она, — то застали меня врасплох. Я не ожидала увидеть вас после той вечеринки. И все же я жаждала встретить вас снова.

Он не перебивал ее.

— В вашей стране это намного просто, — сказала она и затем поправилась, — проще. Ваши женщины, если хотят встречаться с мужчиной, чаще берут инициативу в свои руки, а не ждут, когда это сделает он. Но у нас все не так. Я довольна, что вы позвонили. Я довольна, что вы здесь.

— Не более, чем я, маркиза.

— Елена.

— Тогда я — Дэнни.

— Да, Дэнни.

— Прекрасно! Посмотрите, как мы продвинулись за какие-то пять минут.

Маркиза не смотрела на него. Ее глаза изучали ковер, когда она сказала:

— Я не знаю, что вы можете думать обо мне. Я овдовела недавно, а вы только женились, нам не следовало видеться, Мне полагалось бы холодно отнестись к вам, когда вы позвонили. А я вместо этого пригласила вас к себе и договорилась обо всем, чтобы быть уверенной, что никто ничего не узнает. В том числе и ваша жена. Мне должно быть стыдно, но мое одиночество и горе так велики… Пожалуйста, вы не должны думать обо мне плохо.

— Нет, нет, моя дорогая Елена. Я думаю о вас только как о возлюбленной прекрасной даме. Самой очаровательной ко всем мире.

Дэнни весь лучился своим знаменитым шармом. Маркиза застенчиво улыбнулась.

— Я должна сделать признание, — сказала она. — Сначала я не планировала посетить эту вечеринку. Я все еще считаю себя в трауре. Но когда миссис Плоткин сказала мне, что вы будете там…

— Я польщен, — сказал он, и это было действительно так.

— Я так много раз видела вас на экране. Я всегда была — как вы это называете? — увлечена вами. У меня и маркиза бытовала на этот счет даже семейная шутка. Видите ли, мой муж был замечательным врачом, а я работала медсестрой в мадридской клинике. Там мы и встретились. Во время нашего первого — как это у вас? — свидания, он повел меня в кино. Показывали фильм, в котором вы спасали блондинку с пиратского корабля. Ах, вы были так отважны! Один против всех, закололи врагов своей шпагой. А как вы пролетели на веревке над палубой и сбили капитана пиратов в воду!