Прорывая мрак времён

Нойли — единственная, кого видел женой…

Дерьмо! В который раз себя ловил, что хотеть — не иметь, а обещать — не жениться! Мечты — одно, реальность — другое. Жена и секс не совсем вязались в одну схему. Или как умные люди — психологи, называли красиво «институт семьи, брака». Разве может супружество повлиять на тягу к другим женщинам? Вот именно — не может. Ведь институт, на то и… институт, что бы заводить новых знакомых. Общага, вечеринки, быстрые и лёгкие расставания. Брак не значил, что кроме Нол никого не будет. Хотя обещал, что всё изменится, если она вернётся. Ну, так со временем и… изменится. Дети появятся. Орава… Вот тогда можно и осесть, а пока… дамы хоть как-то отвлекали от безрассудных поступков. Особенно настолько соблазнительные, как ведьма… Стыд всё же проснулся — Варгр остановился возле двери в ванную, сжимая металлическую ручку. Стоять! Как здесь очутился? Что творил? Плохо поступал — нужно уйти и подождать на улице, пока девчонка выйдет. Тем более, пока владел собой. На душе мерзко и тяжело, ноги не слушались. Покинуть номер ни сил, ни желания. Уйти не смог — присел в кресло у балкона, не давая незнакомке ни шанса улизнуть.

Она рядом! Ещё чуть-чуть и встретятся… Это приводило в неописуемый восторг. Невероятное ощущение — дрожь по телу, помутнение в голове, будто кислородное голодание. Удивительно! Взрослый мужик, а вёл себя как мальчишка. Словно подсмотрел невиданное. Хотя, чего там «невиданного»? Всё, как у других! Женщина, что сказать. Возбуждение не проходило — волны жара накатывали сильнее. Вломиться и овладеть… Ничего личного, только пар выпустить. Не он же приставал первым. Сама начала — в лесу соблазняла…

Звучание воды стихло, Варгр затаил дыхание — сердце чуть не остановилось. Раздалось приглушенное шлепанье босых ног, дверь ванной неспешно открылась. Незнакомка застыла на пороге, удерживая позолоченную дверную ручку. На лице ужас… Дьявол её подери, она не такая красивая, как помнил, чем когда разглядывал через призму окна кафе. Нет! Он слеп и невнимателен — был мёртв, что сказать! А стекло… в утиль или прямиком в театр кривых зеркал. Эта девушка поразительна. Зелень глаз завораживала, крылья вздёрнутого носа чуть заметно трепетали, высокие скулы от напряжения натягивали кожу. Волосы цвета зрелой пшеницы струились по плечам влажными, лёгкими волнами. Она нервно дёрнулась, прижимая к себе маленький кусочек полотенца, не скрывающий восхитительного тела молочного оттенка. Испуг усиливался…Уже и мысли её читались, словно телепатически декларировала — удрать, но при этом вещи ухватить. Взгляд метался от Бъёрна к шкафу, балконному проёму и обратно. Варгр не сдержал ухмылки. Покачал головой, не в силах оторваться от обнажённой фигуры: и даже не думай. Ведьминское тело изумительно сложено. Кожа на вид гладкая и упругая, вот только заметны белесые шрамы… Много… Огнестрельные, ножевые: колотые, рваные… Получается, как бы не храбрилась, доставалось сильно и часто. Порез на худеньком предплечье заживал — кровавая корка сходила, оставляя светлый рубец. Ведьма поспешно убрала руку за спину и переступила с ноги на ногу. Лодыжки изящные, ступни хрупкие… В ней вообще есть что-то не идеальное? Хоть один изъян должен быть. Во что бы то ни стало найти грёбанный недостаток, а потом с чувством выполненного долга уйти и заняться более важными делами. Плевать, какими…Варгр еле вырвался из плена фантазии, подмигнул:

— Вот мы и встретились, — улыбка как приклеенная, растянула губы.

Не восхититься невозможно — девчонка быстро пришла в себя, напустила холодности:

— Я не приглашала, — отозвалась на английском с лёгким акцентом.

— Так пригласи…

— Ты уже здесь! — равнодушно прошествовала к шкафу, оставляя мокрые следы на полу, и распахнула створку.

Вот это зад! Подтянутые ягодицы так и зазывали притронуться. Плавный изгиб от талии к бёдрам, кончено, не самый женственный, но, однозначно, заставляет мысли вновь вернуться к эротическим грёзам. А длинные стройные ноги будут ещё долго маячить перед глазами незабываемой картинкой. Едкий голос вернул к реальности:

— Ты меня нагло рассматриваешь. Не припоминаю момента, когда позволяла…

— В лесу, — прервал, и девчонка оглянулась — на лице застыло удивление. Варгр смаковал: — Когда целовала, гладила… — для пущего эффекта закатил глаза и присвистнул: — И так развратно на мне сидела…

— Ты… был мёртв, — ведьма чуть мотнула головой.

Растерялась — краснеет, пухлые губы подрагивают, жилка на шее пульсирует сильнее. Это заводит:

— А душа нет! Я всё видел… сверху… — пожал плечами: — Сам в замешательстве, но как-то так.

Ведьма молчала недолго — цинично улыбнулась:

— Тогда, должен помнить, что сказала.

— И что же? — поднялся. Ведьма как магнит — минуту назад держал себя в руках, а теперь не усидеть. Тянет к ней. Чем-то незримым, но очень мощным. Арканом? Когда успела накинуть? Мысль испарились — девчонка отчеканила:

— В следующий раз о таком будешь только мечтать.

Варгр посерьезнел:

— Уж пару дней точно, — не кривил душой: — Ты как наваждение.

— Я тебя… — выделяя слова, процедила сквозь зубы она, — не целовала — спасала. Просто не знала, как это делается…

— Я бы так не сказал, — хмыкнул, шагнув навстречу — она нервно отступила и, прижавшись спиной к дверце, облизнула губу. Специально? Дразнила? Посмотрел на чувственный, манящий рот. Предыдущей ночью он дал так много и так мало. — Всё прошло на удивление гладко и сладко…

— Думай, что хочешь, право твоё! — протараторила ведьма. — Ты спас! Я спасла! Мы квиты!

— Я бы так не сказал, — повторил и приблизился ещё.

— То есть? — вспыхнула девчонка. — Нужно что-то ещё?

— Правды! — Вот же дерьмо! Как похотливый кобель. Кровь бурлила — ведьма вызывала необъяснимые низменные чувства, сводила с ума. Руки чесались прикоснуться, ощутить нежность кожи. Голос с лёгким грубоватым акцентом. От него приятная дрожь по телу, а в голове, будто лопались мыльные пузыри — возникали фразы. Чёткие и ясные — «нужна», «добиться». Ведьма! Скорее всего, наложила заклятие, когда целовала — отравила ядом губ, поэтому так тянуло.

— Думаешь, — хмыкнул чуть хрипловато, — отпущу?

Девчонка побелела… вновь покраснела:

— Насиловать здесь будешь? — взгляд затравленного зверька гулял по лицу. Сгрести в объятия и показать — бояться нечего, больно не будет. Еле сдерживаясь, засмеялся:

— Нет… Окей, неправда, — оскалился, теряя контроль, — начинаю об этом задумываться! А ты?

Смотрел жадно, пристально, не мигая, как голодный волк, загнавший дичь. Даже в зеркало глядеться не надо. Это читалось в глазах ведьмы. Она то и дело косилась на открытую дверь балкона. Варгр вновь покачал головой: и думать забудь!

— Что я? — обречённо прошептала, сильнее смяв побелевшими от напряжения пальцами, край полотенца. — Тебя… — запнулась и сглотнула: — насиловать?

— Да я не против, — расхохотавшись, шагнул ближе. Навис, перекрыв пути отступления. Маленькая, хрупкая, обворожительная кокетка испуганно вытаращилась кошачьими глазами, цвета насыщенной зелени. Красота. Никогда таких не видел! Радужка искрится, зрачок то сужается, то расширяется. Милая дикая кошечка! Точнее, котёнок… её неровное дыхание прерывалось, грудь вздымалась до неприличия высоко. Сорвать к чёртовой матери псевдополотенце, и убедиться, что грудь такая же идеальная, как и всё остальное. А лучше — отвислая и волосатая. Чтобы отвратиться и перестать хотеть… Ведь от боли уже ноги сводит. Вот же дьявол!.. Она в ужасе!.. Это задевает. Будто чудовище увидела. Не бойся, глупая, не обижу — защищу…

Дотронулся до пунцовой щеки — провёл пальцем, едва касаясь — кожа нежная и бархатистая, как и представлял. Девчонка подрагивала. Варгр вынырнул мира чувств:

— Но, к сожалению, о правде. Не хочешь рассказать и объяснить?

Незнакомка покачала головой:

— Мне жаль, что ты воспринял спасение как-то по-своему, — прикусила губу.

Если поцелую, также дрожать будет или ответит?.. Голова кружилась — запах доводил до безумия. Что делал — не понял, но ведьма шарахнулась, как от проказы. Ударилась затылком о дверцу и сильно зажмурилась. Крохотная, трепещущая, словно воробушек. Варгр замер, почти касаясь губами манящего рта. Идиот! Что творил? Зачем пугал?

— Ты же понимаешь, — хрипотца выдала возбуждение, — не отпущу. Лучше рассказать! — чуть не завыл, ненавидя и презирая звериную сущность — затмевала человечность. — Тебе повезло, что добрался первым, а не братья.

Ведьма распахнула глаза:

— Не уверена, — пискнула, тяжело дышала. В суженных зрачках промелькнуло неверие. — К тому же, ты меня уже прижимаешь, а я не хочу… — в голосе послышалось отчаяние.

— Чокнутая! Не собираюсь тебя насиловать, — рыкнул, не ожидая от себя вспышки гнева. В чём истинный страх? Что девчонка в ужасе или, что не хочет прикосновений. Думать о худшем, даже больно. От расстройства хмыкнул: — Не мечтай! Вдруг у тебя бешенство? Ещё в порыве страсти кусаться начнешь, или спину когтями раздирать, а мне потом лечиться — уколы делать…