Прорывая мрак времён

— Пожалуйста, — молила она. Задышала так часто, будто, и правда, на грани истерики или обморока, — дай больше пространства…

Варгр затаился. Не обманывает. Сердце колотится, как у зайца, когда загоняешь. Пересилил желание стиснуть в объятиях и успокоить, отступил:

— Лучше?

— Может, — девчонка глубоко вздохнула и шумно выдохнула: — выйдешь, и я оденусь?

Прищурился. Ещё чего! Точно почву выбили из-под ног и мир пошатнулся. Тело бросало то в жар, то в холод:

— А вдруг убежишь?

— Если бы могла, — уже спокойно рассуждала, — сбежала бы…

Покачал головой:

— Не выйду.

Она опешила всего на секунду:

— Тогда, хотя бы сделай вид, что не смотришь.

Бъёрн напрягся — сомнение не отпускало. Лучше, быть тварью, рассматривая, чем совестливым псом, глядящим на пятки удирающей ведьмы. К тому же, запретный плод сладок:

— Перестань говорить, словно стесняешься, — криво ухмыльнулся. Ясное дело перегнул палку, но покажи слабость — дикая кошка коготки выпустит. — Ты-то меня уже рассмотрела. Не помню, чтобы смущалась.

Она вспыхнула как маков цвет. На лице мелькнуло негодование. Поджала губы, хотя явно распирало от желания высказаться. Попалась! Значит, не ошибся — верно истолковал взгляд в лесу, когда трупом валялся. Понравился.

Подмигнул:

— Так что, одевайся, а я наверстаю упущенное.

— Надеюсь, — прервала молчание незнакомка, заметно подрагивая, — ты не бросишься на меня?

Схватить и доказать — гад последний и плевать, что подумает. Главное, успокоение и расслабление… Варгр устроился на кресле напротив и откинулся на спинку:

— Обещания не дам. Ты меня притягиваешь и даже больше — непонятно с чего завожусь только от одного твоего запаха. Что уж говорить о нашем милом общении и твоём голом теле…Так что, лучше быстрее одевайся — не искушай, а то не выдержу и проверю, насколько тебе самой не хочется.

— Да, — изумрудные глаза сверкнули с вызовом, — видела! Силы у тебя немерено. Всех против воли берешь?

Вот же дрянь! Загнана в угол, предупреждена, что по лезвию ходит, а всё равно не преминула — ужалила. Напрашивается? Проверяет? Так ведь и сорваться не долго…

— Только когда взглядом умоляют, как ты.

Глаза вмиг изменились в кошачьи, девчонка фыркнула и отвернулась. Варгр победно улыбнулся и замер — она выудила из шкафа стопку вещёй, положила на постель. Повернулась спиной. Замялась на секунду, шумно выдохнула… и полотенце соскользнуло. Она его придержала… Ведьма! Никто не может быть так красив! Картина достойна кисти мастера. Инстинкт хищника всё сильнее клокотал в голове — заполучить, чего бы это ни стоило. Она вытиралась с таким рвением, что подмывало выхватить жёсткую тряпку, оставляющую на коже красные следы. А лучше по рукам хозяйке надавать, чтобы не смела грубо обращаться с собственным телом. Ему ласка и нежность нужна…

Ведьма будет его… теперь точно!

— Как тебя зовут? — еле разлепил губы, во рту пересохло.

— Катя…

— Грубоватый акцент, Ка-тья. Ты русская?

Она бросила взгляд через плечо и кивнула:

— Да!

— Я — Варгр! — нацепил дружелюбную улыбку, вот только она до боли натянула кожу — застыла словно приклеенная. Мысли забегали будто тараканы. Катя вытащила из стопки трусики и надела. Зря остался, нужно уйти или бежать, как можно дальше. Но ноги команду выполнять не собирались, пальцы сжали подлокотники кресла до жалобного треска. Что значит слабый писк разума против желания плоти? Ничто! Похоть затмевала рассудок. Фантазия как вечная подруга животного инстинкта подливала масла в огонь — картинки мелькали всё красочнее и откровеннее. Творили невообразимое. Удерживая гримасу безразличия, продолжал рассматривать прелестнейшее из созданий:

— Так ты ведьма или кошка? — выдавил хрипловато. Катя, надевая тёмно-серый топик, повернулась. Округлость небольшой груди с торчащими розоватыми сосками чуть не лишила самообладания.

— Кошка. Только полу…

— …ты не оборотень? — едва не взвыл сожалея. Она покачала головой. В голове гул крови заглушал слова — Варгр процедил: — Жаль…

Катя ловко застегнула узкие джинсы, обтянувшие соблазнительные ягодицы.

Шумно выдохнул… Радует, что она, наконец, одета. Дерьмо! Или это больше злит?

— Зачем приехала к нам в город?

Катя застыла, сжала губы в узкую полосу. Рассматривала долго, пристально. Будто раздумывала, стоит ли доверять? Сомнение и нерешительность с лица не уходили:

— Нужна… — вновь помедлила, — библиотека…

Расхохотаться в голос не позволило напряжение — Варгр через силу усмехнулся:

— То есть, приехала в Кренсберг, чтобы сходить в библиотеку? — молчание и вскинутая бровь девчонки, заставили вновь хмыкнуть: — Сейчас расплачусь от умиления! — бросил незлобливо: — В интернете есть всё, что душе угодно! Почему именно в нашем городе? — Вновь повисшее молчание щекотало нервы. Терпение лопнуло — Варгр подался вперёд: — Если думала, шучу — зря! — рыкнул, поднимаясь. — Лучше говори, а не то вытрясу другими, более действенными методами!

— Везде, где была, посещала, — испуганно поспешила ответить ведьма. Варгр криво ухмыльнулся, опускаясь обратно:

— И?..

— Нужны архивы, — Катя мотнула головой, будто скидывала наваждение. Достала с нижней полки небольшую серую коробку с золотистым размашистым лейблом — вязь замысловатая, а желания разбираться в каракулях, нет. Ведьма присела на край постели и, сняв крышку, вытащила сапоги. Высокие, чёрные, кожаные. Ха! Одевается однообразно. Хотя, если жизнь на колёсах — самое то.

— Зачем?

Катя шумно сглотнула:

— Путешествую долго. Вот себя и занимаю…

Лживая дрянь! Но такая соблазнительная.

— Уясни, — криво оскалился, — у меня нюх на вранье!

— Слушай, — убеждала вкрадчиво с нотками мольбы, — я никогда не задерживаюсь надолго. Уеду, клянусь, — прозвучало с предельной честностью, но как раз последняя фраза больно резанула по сердцу. Катя не похожа на сорвиголову. Скорее, нужда заставляла бежать, да и на уголовницу не тянула… Видимо, не врала.

— С тобой были только четыре кровососа или в засаде ещё? — нарушил затянувшуюся паузу.

— Это охотники, — отозвалась с явной неохотой девчонка. — Друг за другом не шастают. Спасает то, что каждый пытается выслужиться перед королевой. О пойманном следе друг другу не докладывают. У меня появляется время на побег. Но они нескончаемы, — видно, слова давались с трудом. — Скоро последуют другие.

— Охотники? Впервые слышу… Их дичь — ты?

— Как-то так… — она надела первый сапог и изящным движением застегнула молнию. — Давно бегаю. Поверь, инстинкт самосохранения ни разу не подвел — я жива и не поймана.