Прорывая мрак времён
Шрифт:
Нойли брезгливо наморщила нос:
— Кровь не люблю. Океюшки, — мотнула головой — волосы тяжёлыми волнами струились по худым плечам, — пусть живёт. Буду его кормить, а ты меня защищать!
Варгр улыбнулся:
— Ну… конечно, мне же сказали, чтобы я за тобой присматривал.
— Значит, ты тоже меня любишь?
— Я? — он замялся. — Нол… ты — кроха… — разумного ответа так и не приходило — выпалил, что первое легло на язык: — Конечно, ты мне как сестренка!
— Хорошо, но я стану твоей женой! — уверенность поражала.
Варгр чуть не упал:
— Отлично! — растерялся — пауза затянулась. — Только тебе бы вырасти… поправиться, а то жутко худая…
— Я — красивая.
Доводы обезоруживали — Варгр помотал головой:
— Нол, хм… понимаешь, дело в том, что… — от бессилия отмахнулся: — а… Ты можешь кое-что пообещать?
— Что? — наивный взгляд убивал.
— Никто не должен знать, что сегодня произошло! — Ждал ответа — Нойли глупо хлопала длинными ресницами. — Ниссе… я… — медленно намекал и присматривался
— Ты — волк! — заключила Нол, улыбалась. — Моя собачка! У меня никогда не было животных. Я одна!
— Нол, так нельзя, — Варгр подбирал слова для объяснения. — Я — не домашняя зверюшка, я… оборотень. Очень опасный! — придал голосу загадочности — нагонял страху. — Дикий зверь… — лицо малышки оставалось неизменным. Волнение переходило в отчаяние, оно нагнетало злость: — Я же не могу всё время быть с тобой!
— Придётся! — безапелляционно заявила она. — Я тебя приручу…
Наглость граничила с детской непосредственностью — что на это сказать? Малышка удивительная и трепетная. Глядя на неё, хотелось оберегать от враждебного мира. Рядом с такой крохой кажешься героем. Сила била ключом, сомнения отступали, будто нет противника, способного одолеть. Отец как-то обмолвился, что у Лайма дочка на загляденье красивая, вот только своевольная. Возможно, из-за одиночества и податливости отца. Сад не посещала. Братьев и сестер не было. Вообще, семейство Игнереров замкнутое и необщительное. Мать умерла при родах, а Нойли из отца веревки вила. Теперь понятно почему. Невозможно отказать, когда так смотрят! Вот только, как её развлекать? Чем? К друзьям таскать? Никак! Засмеют. Мерзко на душе. На что согласился? Теперь ходить по игрушечным магазинам — кукол скупать и в кинотеатры мультики смотреть! Идиот!
— Окей, — вскочил и мерил комнату шагами, — буду за тобой присматривать. Поклянись, что никому не расскажешь?
Лучезарно улыбнувшись, Нол соскочила на пол и подбежала. Обвила торс, прижимаясь тощим телом — Варгр замялся. Обнять не решился, неумеючи погладил по голове. Такое доверие… Не заслужил. Да и не очень-то стремился к покровительству над мелкой. Что хуже? Придётся наперекор собственной воли идти. Брр… Не по себе… Скоро отцы вернутся! О, дерьмо! Он же голый, точнее в покрывале. Нет, всё же происшествие скрыть от Драгора не получится. Главное, чтобы ничего грязного не подумали… Ах! Зря пообещал девчонке, что присмотрит.
Варгр глубоко вздохнул: так ведь и делал. С тех пор прошло… уже двадцать лет?! За это время свыкся, что он с Нол — пара. Девочка повзрослела, а характер укрепился. Раньше прощал все, потому что малышка. Разве можно перечить? Теперь привык жить по принципу Нойли: «Я хочу — ты делаешь». Тогда только Ингерером крутила, как хотела, потом им, а сейчас к ним присоединился ещё и кровосос. Дориан…
Быстро летят года! Кажется, познакомились недавно, но странно другое. Вспомнил эпизод только сейчас — всплыл ярким моментом в мелких деталях. До этого — будто стёрлось из памяти, а появление Кати сняло пелену с глаз. Теперь ясно, почему затянуло в омут под названием «Ли». До этого вопросов к семейству не возникало. Дьявольщина! Ведьма, что б её… Ведь права, Нойли — альва! Как такое возможно? Нет, как — понятно. Почему раньше не выяснил? Потому что назойливое желание, стремление быть с Нол — заглушали разум. Когда всплывало сравнение с альвой, всегда что-то случалось — отвлекала любая мелочь. Отмахивался от нелепой мысли и жил дальше. И в этом Катя права — вероятнее всего, чары. Был бы умнее, уже тогда задумался, что у Ингереров в доме делал ниссе! Какова его судьба? Неизвестно… Наваждение заволокло сознание. Главным стало — Нол! Узнать бы, как околдовала? А ещё, можно ли развеять ворожбу? Притягивающая мужчин… Так и есть! Великий манипулятор…
У Нойли об этом спрашивать бессмысленно — засмеет. Найти бы ниссе… Или у Ингерера поинтересоваться, ещё и своего отца потрясти — всё же приятели. Гадко, мерзко… презрение к себе разрасталось, но злости или ненависти к Нол не испытывал. Что бы ни случилось — она навсегда в сердце. Тонкая искусительница…
Варгр стиснул ключ в кулаке — хватит, это не работа. Бросил на стол. Переоделся и поехал домой.
Глава 12
Ледяные струи воды казались раскалёнными потоками, оставляющими дорожки ожогов на теле. Упершись руками в стенку, Варгр подставил голову под воду и не сдержал стона. Мысли скакали, не давая сосредоточиться. Пульсация крови болезненная — красная жидкость в венах бурлит, грозя обращением.
Ведьма! Умеет заинтриговать. Ворвалась вихрем — перевернула мир с ног на голову. Блокировку на воспоминания взломала, как опытный «крот» сейфы. Спасибо, конечно, но что теперь делать с вывернутой наизнанку душой? Нужно лечение — выкинуть Катю из головы. Только как? Девчонка перед глазами…
Разгоряченное тело остывало медленно — наконец, долгожданное успокоение наступило. Варгр вышел в комнату, обмотав полотенце на бёдрах. Включил телевизор и присел в кресло. На столе початая бутылка виски и бокал. Налил и пригубил. Гнетущее одиночество давило. Непонимание собратьев, секреты близких. Что происходит? Зачем такое существование?! Есть семья, но это не то… Если природа создала разных тварей, значит для них есть применение. Бегать по лесу, охотиться, изредка рвать ламий и прочую нечисть? Невелика
честь! Сила оборотня тратится впустую. В чём смысл бытия? Неужели, так жизнь и пройдёт? Случайные связи, горечь от собственной никчемности, потеря Нол?Картинки в телевизоре мелькали, раздавались звуки — Варгр смотрел на экран, но сути не улавливал. Пустота… Поставив бокал с виски на столик, встал и подошёл к открытому балкону. Тюль покачивалась от порывов лёгкого ветра. Сдвинул и прислонился к дверному косяку. Северное лето коварное — ночью светло, как днем. Зато зимой, наоборот, темно почти круглосуточно. Странно, южнее, где встретил Катю, бушевала стихия — гром и молния — аномалия для здешних мест. Дожди частенько шли, но такого светопреставления не бывало. Ведьма принесёт неприятности, если уже… но сил прогнать нет.
На голубом небосводе солнце клонилось за горизонт. Едва пробивалось сквозь гущу леса и окрашивало остроконечные верхушки огненным свечением. Скоро на обход — Рагнар позовет, или скорее Сигвара подошлет. Вой пугал соседей, но ничего, привыкали. Случалось, высылали полицейский наряд прочесать ближайшую территорию, но семью не волновали мелочи — людям не по силам их догнать. Варгр глубоко вдохнул — хорошо, свежий воздух не загажен выхлопами и испарениями от лесообрабатывающих заводов; природа девственно чистая. Их лес — национальный парк Стаббурсдален. [15] Может, туда на работу устроиться? Охранник заповедной зоны — идеальный вариант. Они с отцом как раз построили дом на окраине Кренсберга, так получалось меньше светиться. Коттедж в центре города отдали погорельцам. Кройнеры чудом спаслись — электропроводка полетела, хорошо сами остались живы. Многодетная семья, не на улице же коротать зиму. Горожане тоже помогали — приютили вначале одни, потом другие, но ораву из семи человек выдержать трудно. Он с отцом не исключение. Несладко пришлось — привыкли к уединению и тишине, но потом приспособились. Вначале дали кров на время, вторая часть дома пустовала, а потом… Руки есть, пять лет назад поставили новый двухэтажный дом, а старый оставили Кройнерам. Робин Гуда затмить не хотели и на приз «доброе сердце» не претендовали. Реакцию главы семьи погорельцев Кройнеров — Мергера, помнил до сих пор. Челюсть отвисла, слова сказать не мог минут пятнадцать, глупо моргая. Зато Лотта эмоциональная — упала в обморок. Дьявол, ну и напугался же тогда! Подхватил, не дав грохнуться. Что делать? Как привести в чувство? Встряхнуть — страшно, ещё чего сломает. По щекам бить, тоже не по-мужски — не вариант. Взглянул на Кройнера. Высокий, худой, словно высушенная вобла, с забавными усами, удлиненными на концах, а-ля Мюнхгаузен. Монумент — не шевелился.
15
Национальный парк Стаббурсдален расположен в Норвегии в области Финнмарка. Площадь парка — 749 квадратных километра. Для парка характерны ландшафты типичные для области Финнмарка: бесплодные горы, плато и открытые узкие ущелья. Река Стаббурсельва протекает через весь национальный парк. Здесь также находится северные леса, где возраст деревьев достигает 500 лет. Национальный парк Стаббурсдален называют домом самого северного соснового леса в мире.
Делать нечего. Перенес Лотту на диван, сбегал за водой и обрызгал. Женщина распахнула глаза и разревелась. Слёзы полились рекой и сменились безудержным смехом. Впервые столкнулся с такой бурной реакцией. Истерика — чудовищная штука! Пришлось и Кройнера в чувство привести, коротко ударив по спине. Мергера отбросило футов на десять. Нелепо раскинув руки, затормозил, едва не врезавшись в кресло. Развернулся, и слова сразу нашлись:
— Варгр, да вы что? Мы…не можем… Нет, — бессвязно лепетал, неестественно писклявым голосом. — Мы и так по гроб жизни обязаны.
— Вот и отлично! Теперь это ваш «гроб».
Мергер растерянно мотал головой:
— Так нельзя, а вы?
— Перестань! Нам есть, где жить. Отказ не примем! — отрезал и кивнул на ревущую Лотту. Полноватая шатенка с красными опухшими глазами прижимала к груди руки. Открывала и закрывала рот, словно рыба, не произнося ни слова. За что благодарен природе — одарила человеческий организм шоком и онемением — полезная штука! — Только прошу, избавь от этой истерики.
В тот же день с Драгором переехали, оставив даже мебель — наживное. Отец походил на зомби после смерти жены, но отдать дом другим согласился на удивление быстро. Его даже не остановила память «о ней». Ведь когда-то коттедж сам спроектировал и построил для любимой. Странно, до сих пор непонятно, почему не ушёл в лес? Там бы боль притупилась, воспоминания со временем позабылись. Порой самому хотелось обернуться зверем и умчаться от цивилизации. Уже раз неделю скитался, тогда в мир людей выдёрнула смерть матери. Другой раз — драка с ламиями, а так бы… Быть зверем проще, вот только личина задавливала человеческую и с каждым разом всё сложнее вернуться ко второй половине: ранимой и чувствительной до отвращения. С мягким телом и слабой душой. Не то, что зверь. Жажда охоты и крови при обращении поглощала. В такой момент мало, чем отличался от ламий. Разница в питании. Бъёрны — живностью и простой едой смертных, а твари — людской кровью. Важным элементом второй сущности оборотня, а это перечило любым убеждениям. Своих в обиду не давать! Но и они притуплялись, чем дольше — зверь, тем меньше — человек…