Прорывая мрак времён

Варгр чуть притормозил. Пусть вожак ведет. Не стоит лезть вперёд, а то ещё занервничает. Рагнар вильнул в сторону — за карликовыми берёзами мелькнул лось. Выбрал середнячка — самца. Хорошо! Убивать детенышей и молодых самок даже для хищников поступок — ниже не бывает. Жертва испуганно металась от дерева к дереву, юркала между кривыми ветвями, запиналась о кусты. Не уйдёт — прихрамывает. Вот что значит, Рагнар — вожак от бога. На дальнем расстоянии углядел такое.

Варгр ушёл в другую сторону — там пульсировал сгусток покрупнее. Вот эта дичь по его клыкам! К тому же рядом с братом. Лучше не упускать, подстраховать — видеть, как повалит жертву. Если что, подоспеть и помочь — добить. После появления ламий, на душе неспокойно. Не хотелось бы по глупости или недосмотру потерять хоть кого-то. Рагнар, конечно, силён, но… как сказала Катя, есть чутьё и оно шепчет: «Держаться возле — быть настороже». Остальных уже не слышно. Видимо, каждый занят своей жертвой. Варгр поравнялся с лосем и братом. Из виду не выпускал, но и «своего» отслеживал. Рагнар чуть приблизился к жертве. Лось шарахнулся, но тут же дёрнулся обратно. Глаза дико вращались, морда в пене, биение очумевшего сердца доносилось, несмотря на бешеный ритм бега. Увидел не менее страшного! Варгр зарычал. Во рту уже ощущался сладковатый вкус. Метнул взгляд на свою дичь — неслась галопом, едва не цепляясь огромными рогами за ветви. В голове пульсировало от возбуждения. Мечтал вонзиться в плоть, растерзать податливое тело, выплескивая переизбыток чувств. Глупое животное! От оборотня не уйти. Вновь покосился на вожака. Готовился к атаке — впереди раскинулась поляна. Но уже на середине Варгр зарычал. Дьявол! Чего медлил Рагнар? Скоро густые кустарники голубики между огромных сосен. Там сложнее! Бросал нетерпеливые взгляды, на грани сорваться первым. Чуть не заскулил от радости. Вожак резко вильнул и, ни секунды не медля, прыгнул — взмыл с оскалившейся пастью, клыки смертоносно блеснули. Снес лося в начавшийся лес, как бронетранспортер — кусты возмущенно затрещали. Варгр на миг затормозил. Лёгкие едва не задевали рёбра, перед глазами прыгали мухи, во рту сухость. Рагнар светился от гордости — удерживал за горло смиренно лежащего лося. Молодец! Красавец! Вот только такая охота совсем не принесла удовольствия — не сам загнал и повалил… Бешенство заклокотало сильнее. Катя вновь мелькнула навязчивым кадром и ускользнула, оставив в сердце неясный след горечи. Сорвался как пушечное ядро — настигнуть жертву! Поддаться инстинктам природы и власти зверя! Прибавил скорости — рогач несся на последнем издыхании. Хрипел надсадно, ноги всё чаще подкашивались. Замедлялся… Картинка рассеялась… всплыла другая — окровавленные руки. Крупные, мускулистые — один в один свои… Капли просачиваются между растопыренных пальцев и срываются — падают на каменный пол. Месиво изувеченных тел. Груды порванных, расчлененных… Блики свечей играют на голой коже трупов. Варгр притормозил и тряхнул головой, прогоняя видение — запах крупного зверя коснулся носа. Двоих?! Раздался треск, ему вторило довольное чавканье и грубое сопение. Дерьмо! Встретились редкие гости в этих лесах — медведи. Они, как и лоси, олени, рыси — под охраной. Убийство — уголовно наказуемо, но это правило для человека. Оборотень живёт по своим законам. Кто сильнее — тот и… ест! Рев прорезал тишину — ответом летел вой Рагнара. Общий сбор!

Варгр метнулся обратно. Убедиться — с братом всё нормально. Чтобы завалить медведя в звериной личине — нужно перегрызть горло. Свернуть шею, вырвать сердце — в человеческой. Зверь, конечно, не сильнее ламии, но толстая шкура, прослойка жира и крепкие кости делали его грозным противником.

Дыхание вырывалось сиплое, лапы наливались тяжестью, на душе камень. Варгр выскочил на поляну… Большой, мощный бурый медведь с неожиданной прытью уворачивался от бросков вожака. Шерсть слиплась, висела клочьями. В глазах пылала угроза. Брат зарычал, пригнулся… Уловил момент… Рывок — с чавканьем вгрызся в плечо. Медведь поднялся, оглушая рокотом голоса — клыки длинные, когти словно ножи. Отмахнулся с лёгкостью — брат едва успел отскочить. Варгр зарычал, готовясь к атаке, но замер. Проломав густые еловые ветви, в опасной близости от вожака «вывалился» ещё один медведь и, не сбавляя скорости, целенаправленно помчался на Рагнара. Братья- близнецы! Хотя нет — второй чуть поменьше… Очертания драки расплылись… Перед глазами покачивался образ крошечного котенка, спящего, свернувшись в комочек на каменном полу. Облезлый, костлявый, сиамский. Тело светлое, а ушки, моська, лапы и хвост — чёрные. Мираж растворился… Варгр взвыл от ужаса. Рагнар запыхался, глаза дико вращались — звери теснили его к дереву. Отскакивая, не успел увернуться — крупный медведь срезал клок — шесть, зависнув на долю секунды, шмякнулась на кусты. Лапы брата подогнулись. Заскулив, упал набок, но чуть замешкавшись, всё же подскочил. На груди алела широченная рана. Струилась кровь. Оскалился — отшатнулся, качаясь от слабости. Варгр грозно зарычал и метнулся на первого попавшегося, клацнув в прыжке за глотку. Завалил со спины — подмял будто нерадивого щенка… С трудом прокусил толстую шкуру — в пасть хлынула горячая кровь. Хрипы оборвались, зверь затих. Варгр выпустил жертву — второй, оставив в покое брата, стремительно обернулся. Поднялся и, взревев, двинулся навстречу. Варгр шумно выдохнул и сделал пару выпадов — противник реагировал чуть замедленней, видимо, рана на плече давала о себе знать. Подгадав, метнулся, но клыки клацнули по воздуху. Медведь отмахнулся с невиданной быстротой — бок обожгло словно кипятком. Тело будто встретилось со стеной — кости жалобно хрустнули, прострелила боль. Отбросило к дереву, как тряпку — Варгр рухнул наземь и жадно хватанул воздух. Сейчас не до боли — послышался треск. Приближались братья. Хорошо бы всей семьей завалить, но… Перед глазами снова всё поплыло. Каменные стены… жалобные женские крики… Мужской до отвращения знакомый низкий смех… Собственный? Галлюцинация вмиг рассеялась, вернув к реальности. Твою мать! Перед ним маячит рычащий Рагнар. Прикрывает собой, отвлекает разгневанного противника. Едва отскакивает от острых когтей и не позволяет приблизиться. Медведь шаг за шагом, но подступал — брат шарахался из стороны в сторону, как маятник — туда-сюда. Вновь не удержавшись, завалился в кусты. Жалобно заскулил… Варгр мотал головой, но драка всё равно пропадала — накатывал образ девушки. Невысокой, стройной. Тёмные волосы прибраны в замысловатый хвост, обвитый косичками с вплетенными жемчужными нитями. Несколько свободных локонов струятся по плечам. Свободное длинное платье цвета слоновой кости, подобное нарядам жриц, не скрывает хрупкости фигуры. Без изысков, подпоясанное золотой цепочкой. Девушка резко обернулась. Очаровательная улыбка коснулась полных губ, изумрудные глаза заставили сердце биться сильнее. Катя… Мираж покачнулся… Варгр вынырнул из оцепенения — вожак упал возле него без сил. Из распахнутой пасти медведя обдало смрадом, когтистая лапа со свистом прорезала воздух… Не улавливая, как и что, перепрыгнул Рагнара — бросился на противника, оборачиваясь человеком. Помутнение вмиг прошло! Чёткость и резкость не успела поразить — столкнулся со зверем грудь в грудь. Сомкнул стальные объятия. Кости затрещали, в голове ухала кровь, рёбра сминались. Изо рта вырвался протяжный рык. Медведь не уступал по силе — сжимал смертельным хватом. От натуги трещали жилы, кровь ударила в мозг — вот-вот и лопнет. Ноги не чувствовали твёрди — теряя сознание, ударил лбом. Башка медведя непробиваемая. Повис звон, но в груди полегчало, хват противника ослаб. Варгр из последних сил надавил… От хруста заложило уши. Ему вторил душераздирающий рев, сменившийся клокотом…

Варгр рухнул вместе с медведем. Тело не ощущалось. Открыл рот — сорвался хрип. Темнота скакала с угрожающей скоростью, глаза разлепить не мог. Погрузился в долгожданную тишину и покой, но обрадоваться не успел. Взволнованный голос Рагнара вырвал из небытия:

— Чего встали? Помогите ему…

Варгр разлепил тяжёлые веки. Над ним склонились взволнованные братья. Сигвар, побледневший больше всех. В глазах застыл ужас и сочувствие. Губы подрагивали. Никогда не скрывал эмоций. Это трогало! Рагнар как всегда буравил взглядом, скулы натянули кожу добела. Раны на боку, плече, груди почти зажили — кровавые корочки подсохли. Олаф поджал губы и покачал головой. Освир хмурился сильнее обычного — лоб прорезали морщины и никак не сходили. Оттар на удивление серьезен, даже не улыбнулся, когда попытался ему махнуть. Рука упала плетью. Сигвар заскулил:

— Ты что? Спятил? — бросился поднимать. Варгр, скрипя зубами, сел. Младший всхлипнул и утёр нос: — Зачем человеком обратился?

Дыхание уже выровнялось, но в груди всё ещё покалывало. Ноги тяжёлые, тело будто не свое.

— Как погляжу, — нарушил молчание Освир, — ему понравились острые ощущения!

— Нет, — поспешил оправдаться, едва выдавив хрип.

Рагнар присел на корточки. Ухватил за подбородок, и не заботясь, что причинял боль, покрутил из стороны в сторону.

— Ты в порядке? — смотрел с толикой заботы и непонимания.

Варгр кивнул. Вожак резко отпустил:

— Спасибо! — встал и отвернулся. — Разговор будет долгий, но после…

Ответить не смог. Помотал головой — не стоит благодарности — и упал навзничь. Глаза уставились в небо. Прекрасно голубое. Со скромными беловатыми облаками. Сердце стучало мощно и чётко, каждым ударом напоминая — всё ещё жив! Кости срастались, по телу пробегало приятное тепло и покалывание. Тянуло, дёргало, вот только всё равно охота, драка, боль не помогли — не заглушили душевные стенания. Галлюцинации выбивали почву из-под ног, а образ Кати так и не ушёл… Варгр шумно выдохнул. Беспросветность… Что ещё сделать для успокоения?

Глава 14

Катя сжалась в комок на постели. До омерзения большой и холодной. После визита оборотня в номере уюта как не бывало. Сердце ныло, на душе неспокойно — одиночество давило. Занесло к чёрту на кулички! От безделья не знаешь куда деться. Уже и покупки разобраны, перекусить готово. Программы по телевизору изучены. Всё на норвежском — ничего не понятно. Вечер в разгаре, заняться нечем. Всё не так… Перевернулась на спину и закинула руки за голову. Бессмысленный день. Как бы глупо не звучало — колья наточёны, чутьё не дремлет. Может, ну его? Сдаться ламиям, и будь, что будет. Всё равно и так смерть, и так не жизнь, а существование. Одной тяжело. Как бы ни кичилась, что справится, порой хочется поддержки. Тепла, крепких объятий, друзей, дом… Хотя за неимением лучшей и этой дорожила. Ведь продолжала убегать, не останавливалась, не сдавалась. А когда прижимали, отбивалась с прытью, от которой у самой волосы дыбом вставали. Вот, что значит: захочешь жить — не так раскорячишься. Последний раз, если бы не оборотень — поймали бы. Варгр… Его дьявольские глаза сродни омуту — неумолимо затягивали. Чёрт! Варгр — подлец, хам и наглец. Он… Слёзы едва не брызнули. И смех, и грех — идеал мужчины…Поерзала, устраиваясь удобнее и взглянула на часы — скоро полночь. Время тикало, как назло, медленно. Оборотень не вломился, а жаль. От одной мысли по телу прокатилась истома, бросило в жар, а следом подступила злость. О чём думала? Пошёл, куда подальше! Неужто ещё не хватило эмоций и переживаний? Не до сердечных дел. Разобраться бы с… ламиями! Найти книгу, открыть тайну собственного бытия. А ещё бы байк отремонтировать. Так ведь и за этим нужно к Варгру обращаться! Подстава… Наглая ухмылка оборотня выплыла перед глазами, как издевка. Так и представляется:

— С чего бы передумала? — язвит Фенрир.

— Ты — единственный механик в городе, — оправдываешься.

— Да что ты? — дьявольские глаза полыхают огнём. — А я подумал, что оплата заинтересовала. Как насчёт аванса?

Вот же гад!

Решительно встала и накинула куртку. В бар… ближайший, опрокинуть пару рюмок. Работой не обременена, а архивы перегара не боятся. Разгрузка не помешает — жизненно важно избавиться от… возбуждения.

На лестнице остановилась — запах Варгра ощутимей, чем раньше. По телу прошла дрожь. Голова закружилась. Необъяснимая боль сжала сердце. Реальность вновь ускользала. Выпить! Как можно скорее…

* * *

В небольшом баре дым клубился под потолком. Спёртая вонь ударила в нос — алкоголь, табак, пот… В зале пару десятков массивных деревянных столиков — все заняты. Между ними лавировали несколько молодых официанток в белых футболках, джинсах и чёрных фартуках. Шквал звуков оглушал — смех посетителей, музыка, звон стекла, побрякивание посуды, скрежет ножек… Чёрт, глупая затея! Проще купить и дома выпить одной, зато в тишине. Катя огляделась. С двух сторон в стены встроены небольшие телевизоры — прокручивались клипы. Люди гуляли — жизнь бурлила… Вероятно, праздник с острова Кинг-Йорген, где она отсиживалась позавчера, переместился в Кренсберг. В этой стране любили повеселиться как и в России.

Укромного места найти не удалось. Подошла к бару. Все стулья заняты. М-да… Встретилась с взглядом пожилого мужчины. Изрезанные морщинами губы растянулись в улыбке, тускло блеснув остатками зубов. Что сказал? Чёрт его знает…

— Не понимаю! — отозвалась нехотя.

— Красавица, — коверкая английский, жевал слова, — не слишком молода, чтобы посещать такие места? — От него несло мощным перегаром и немытым телом.

Катя скривилась:

— А вы не стары для того же?

— Нет! — взмахнул рукой с кружкой. Пиво заколыхалось, грозя выплеснуться: — Я молод, мне всё ещё семьдесят пять.

— А я стара, мне уже двадцать два! И если вам самое время заканчивать, то мне как раз пора начинать…

Не дожидаясь ответа, присела на освободившееся место возле кассы и бросила взгляд через плечо. Посетитель за столиком в зале шлепнул худенькую официантку по заднице.

Миниатюрная, с длинными русыми волосами и бездонными тёмно-синими глазами. Губы надуты, как у обиженного ребенка. На лице гримаса не то ужаса, не то отвращения. Девушка с отчаяньем посмотрела в сторону Кати.

Настроение испортилось окончательно. Мужичьё! Хотя… это бар, здесь всегда пристают.

Отвернулась. О! Симпатяжка — бармен. За стойкой привлекательный мужчина, лет тридцати пяти. Невысокий, статный. Руки длинные, изящные. Он ловко управлялся с бутылками — открывал, взбалтывал, наливал. Смешивал напитки, украшал бокалы… Короткие, русые волосы обрамляли заострённое лицо. Холодные голубые глаза под крутыми надбровными дугами, окидывали взглядом зал. Прямой нос как у аристократа, узкие губы поджаты. Холодно, но твёрдо отреагировал на молчаливую просьбу официантки:

— Norman… — фраза не понятна, но явно обращена наглецу.