Прорывая мрак времён

— Дорогуша, я открыл тебе то, что никто не знает. Если есть, что рассказать — говори. — Плюхнулся напротив, шмякнув книгу на стол.

Подняла на Драгора глаза. Видно, что не отстанет. Упёртый как баран.

— Моя жизнь бессмысленна, если не пойду на битву с ламиями. Я обречёна. Это — мой рок.

— Это всё? Или есть ещё что-то? — не унимался папаша Варгра.

— Чтобы что-то утверждать, мне нужно понять, что написано здесь, — помахала листом. — Есть пара картинок в голове и только…

— Какие?

Заминка тянулась мучительно долго — толковое вранье на язык не шло. Собралась силами и выпалила как на духу:

— Сражение. Нежить и нечисть друг против друга. Оборотни тоже бьются. Знаю, бред и сумятица…

— Почему бред?

— Как уговорить Марешей и жителей Ласгерна пойти против Ламии? Где искать альвов и дварфов…

— Насчёт первых не уверен — быть иными и пойти против своих разные вещи. А вот Торстейна найти можно… — задумчиво протянул Драгор.

— Это кто?

— Вожак дварфов. Между нами произошло непонимание несколько сотен лет назад, и они ушли.

— Они были с вами? — подалась вперёд.

Бъёрн старший кивнул и, допив уже из горла остатки виски, со стуком поставил бутылку на стол.

— Не то чтобы прямо с нами, но рядом. Дед… в общем, это из-за Марешей, — отмахнулся папаша Варгра. — Торстейн не захотел с ними соседства и ушёл. Велита, предводительница альвов, последовала за ним.

— Шутите? — выдавила ошарашено. — Они были здесь, а теперь ушли?

— Ну, как-то так… — пожал плечами. — Думаю, если их найти, то, возможно, они прольют свет на эту нечитаемую муть.

Чёрт побери оборотней и, уж тем более, Марешей! Из-за них ушли те, кто нужен кровь из носу. Катя вскочила. Прохаживаясь по кабинету, рассматривала лист с иероглифами:

— Есть ещё вариант, — остановилась возле столика. — Ваик… Что если переговорить с семейством ламий? Может, помогут? Вы говорили, что они за мир с людьми! Для нас Мареши как туз в рукаве.

— Кровососы? — Бъёрн старший чуть не выплюнул слово. — Повторяю: не станут они сражаться против своих! Королева их мизинцем сотрёт! Одна весь город! Всё думаю, почему до сих пор нет? — деланно почесал затылок. — Видимо, Ласгерн для неё точно муравейник для человека. Пока не кусаются — пусть живут, но если что — пощады не жди! Нет никого сильнее неё. Быстрее. Живучей. Не единого существа! Она смертна-бессмертна, если так можно сказать! А вот ты… Нужна ей… Зачем? Хотелось бы узнать, а с другой стороны — страшно. Жизнь меня вполне устраивает! Если из-за тебя поменяется что-то в худшую сторону — нехорошо… Может, лучше не давать тебя Ламии? — одурманенный алкоголем взгляд осмыслился — чёрные глаза блеснули недобро: — Что если ты умрешь окончательно?

От страха тело будто одеревенело. Даже губы не слушались:

— Я думала об этом… — прошептала, изучая лист. — Труда не составит, но что если моя смерть окажется бессмысленной? Ламия живёт вечность. Столетием больше, столетием меньше — она уже научились терпению. Дождется нового появления мне подобной и вновь начнется погоня…

— Но это была бы проблема следующего поколения, а не наша.

— Сколько таких, как я добиралось до вас? — цеплялась за всплывающие мысли.

— Ты первая…

— Вот и ответ! Первая кому удалось встретить тех, кто может победить ламий. Картинки, сидящие в моей голове; текст на листе… осталось расшифровать и всё. В наших руках возможность изменить ход жизни. Истребить гадов…

— Слишком просто, чтобы быть правдой… — скривился Драгор. — Не боишься, что станешь вершительницей судеб? Разозлишь Ламию и нагрянет война? Получается: либо массовая гибель, либо очищение земли от тварей. Жить не трудно зная об этом?

Щепетильный вопрос, который сама себе задавала миллион раз, но вразумительного ответа так и не нашла.

— Я не боюсь умереть, — присела на письменный стол. — Просто пока не хотела бы при этом присутствовать. Чёрт, — заговорила сердцем, — я жить хочу! Хочу семью… Если бы всё было беспросветно, мы бы не разговаривали. Понимаю, что существовать оставшиеся жизни бессмысленно, постоянно оглядываясь и убегая. Могу начать нормальную жизнь, но для этого нужно победить ламий, — потупила глаза: — Я видела себя счастливой.

— Катья, — разжёвывал по-отцовски Драгор, — жизнь размерная у всех, кроме тебя. Мы привыкли существовать на краю земли, Торстейн в горах, Вилета в лесах, люди как крысы — везде. У каждого есть, чем дорожить. И плевать, что кровососы могут напасть. Пока этого не случилось, сдвинуть с нажитого трудно. Это ты ищешь выход Тебя прижимают и гоняют, а мы…

— Вы правы, у меня ничего нет! Я теряю всех, с кем знакомлюсь. Вернуться домой не могу, там поджидают ламии. Моя жизнь по наитию… Но я хочу перемен!

— Ты готова рисковать жизнями всех живых существ ради спасения собственной шкуры? — поставил вопросом в тупик Бъёрн старший.

— Это грубая трактовка, но… суть вы уловили верно, — стыдливо умолкла. Чёрт! Сколько ещё боятся? Вскинула голову. Кивнула: — Да! Готова рискнуть, но непросто, чтобы спасти собственную шкуру, всем грозит порабощение. Есть люди, которых используют как скот! То же с нечистью и нежитью. Битва не только моя — всех… А вы? Для чего живёте? Вам дана сила противостоять! Значит, она должна чему-то служить!

— Уверена, что мы — «сыны человечества»? Защитники… — Драгор расхохотался: — Не смеши! Мы — звери, как и Ламия. Только не столь кровожадные. Да, на кровососов реагируем с агрессией, но они с нами открыто не воюют.

— Вот именно — открыто! Если не выступите против Ламии, она, рано или поздно, доберется до вас. Допустите такое? — выдумывала на ходу, но ничего другого на ум не шло. — Драгор, если я буду продолжать бесцельно скитаться и удирать, она меня поймает. Может, не сейчас, чуть позже… — Чёрт! Слова никак не складывались в убедительные предложения. Веские доводы ускользали. Осталось только одно — рассказать часть правды. — Кровь простых людей делает ламий сильными по сравнению с обычными существами, а моя… сделает сильнее против вас — оборотней! Моя кровь — для них допинг.

— Вон как? — На лице Бъёрна застыл неподдельный интерес.

Катя замерла. Сейчас что-то будет! Цунами? Смерч? Или Драгор сразу убьёт? По коже побежали мурашки — спокойствие оборотня хуже импульсивной реакции. Не знаешь чего ожидать. Если наброситься, даже не отскочить — скорость не та.

— Это мелочь, о которой забыла рассказать? Не знаешь почему у меня руки чешутся тебя придушить?

Онемение проходило. На смену страху пришёл неподдельный ужас — бежать! Спасать шкуру!

С места не сдвинулась — поморщилась:

— Подробностей не знаю, но ламии, которые загнали к вам, говорили об этом…

— А если тебя обескровить, воскреснешь? — с ледяным спокойствием поинтересовался Драгор.

— Вы так милы, — на силу улыбнулась, поджилки всё ещё тряслись. Бъёрн старший как монумент — ни один мускул не дрогнул. Нехорошо! Морозная капля пота скатилась по позвоночнику. Зря рассказала, точно убьёт! В горле такое першение, словно песка наелась. Осторожно выдавила: — Не пробовала, но оживала при разных обстоятельствах. Один раз с дыркой в голове — согласитесь, потеря крови большая. В другой были переломаны почти все кости. Предполагаю, что восстановится, но понятия не имею, откуда возьмется…